Я же в свою очередь разворачиваюсь на тротуаре и шагаю к своей машине.
– Клара! – окликает меня Джеффри. – Что ты здесь делаешь?
Я поворачиваюсь к нему:
– Хотела убедиться, что у тебя все хорошо. Ты не звонил мне уже несколько месяцев.
Брат останавливается в нескольких шагах от меня и обхватывает себя руками, словно ему холодно.
– Сколько можно тебе говорить – у меня все в порядке. – Что-то мелькает в его глазах, а затем он неохотно добавляет: – Не хочешь зайти на минутку? Я угощу тебя бесплатной пиццей.
– Ну кто в своем уме откажется от пиццы?
– Там моя девушка, – напоминает он, когда мы возвращаемся к дверям.
– Серьезно? А я не заметила, – с невинным видом отвечаю я.
Джеффри закатывает глаза:
– Не позорь меня, хорошо? И не вздумай рассказывать истории о детстве. Пообещай мне.
– Обещаю, – слегка надув губы, говорю я. – Никаких историй о том, как ты в три года сходил в туалет на соседскую лужайку.
– Клара!
– Я буду примерной сестрой.
Он открывает передо мной двери. Люси сидит на том же месте и с любопытством смотрит на нас. А как только мы подходим к столику, на ее лице расплывается улыбка.
– Люси, это моя сестра Клара, – официально представляет нас Джеффри. – Клара, это Люси.
– Привет, – здороваюсь я и машу ей рукой, отчего зарабатываю от брата еще один предупреждающий взгляд, словно этим жестом выставила его в неприглядном свете.
– Джеффри много рассказывал о тебе, – говорит она, когда я проскальзываю в кабинку напротив нее.
Джеффри тут же опускается рядом.
– Надеюсь, только хорошее.
Люси приподнимает идеально очерченную бровь, а ее улыбка становится еще более дерзкой.
– Не всегда.
– Что ж, мне пора вернуться к работе, – объявляет брат и вскакивает на ноги. – Принести марокканскую пиццу? – спрашивает у Люси.
– Ты же и сам знаешь, что мне нравится, – отвечает она.
Брат смущенно улыбается, а затем исчезает на кухне, оставляя меня наедине с моей новой знакомой.
– Джеффри говорил, что ты учишься в Стэнфорде, – говорит она.
– Да. Виновна по всем статьям.
– Не представляю, как ты с этим справляешься, – выпаливает она. – Мне никогда не нравилось учиться. И я ничему так не радовалась, как окончанию школы.
– Окончанию школы? – Мое удивление настолько сильно, что мне не удается скрыть его. – А когда ты ее окончила?
– Два года назад, – беспечно отвечает она, а затем передергивает плечами. – Я так счастлива, что выбралась из этой дыры.
Ей что, уже двадцать?
– Ты живешь где-то поблизости? – спрашиваю я, размышляя о том, насколько странно, что девушка моего младшего брата старше меня.
– И да и нет, – говорит Люси. – Папа владеет тату-салоном на улице Эль-Камино-Реал, и мне нравится тусоваться там, а парни, которые у него работают, просто обожают пиццу, поэтому я частенько появляюсь здесь.
– Подожди-ка, Джеффри как-то говорил, что твой отец владеет клубом.
– И им тоже. – Она улыбается. – Он многие заведения подмял под себя.
Мне никогда не нравилось это выражение. Оно всегда казалось мне отвратительным.
– Значит, в Маунтин-Вью есть тату-салон? Не помню, чтобы слышала о нем, когда мы жили тут, – признаюсь я.
– Папа открыл его несколько лет назад, – объясняет Люси. – И дела идут очень даже неплохо. Люди стали чаще использовать татуировки для самовыражения.
Я рассматриваю Люси, пытаясь определить, есть ли у нее татуировки. На ней надета платье-рубашка цвета серебристый металлик, черные легинсы, черные ботинки и висячие серебряные серьги. Но не видно ни одной татуировки. А еще у нее на указательном пальце правой руки сияет необычное серебряное кольцо в виде змеи с рубиновыми глазами. Что-то в ней смутно напоминает мне Анджелу. Может, все дело в подводке для глаз или в темном лаке для ногтей?
Джеффри возвращается к столу и, усевшись рядом с ней, внимательно всматривается в наши лица.
– О чем болтаете? – через мгновение спрашивает он.
– Я рассказала Кларе о папином тату-салоне, – объясняет Люси.
– Это удивительное место, – отвечает брат, едва ли не пожирая глазами свою девушку.
– Покажи ей свою, – толкнув его в плечо, просит Люси.
Джеффри качает головой:
– Нет.
– У тебя есть татуировка? – спрашиваю я, невольно повышая голос.
– Покажи, – настаивает Люси.
Брат хмыкает и закатывает рукав рубашки, демонстрируя санскритские
[15] символы, обхватывающие его предплечье.
– Это так сексуально, – шепчет Люси, отчего на лице Джеффри расплывается улыбка. – Надпись означает…
– «Я сам управляю своей судьбой», – читаю я, а затем на мгновение закрываю глаза.
Черт побери. Она, наверное, удивится, что я умею читать на санскрите.
– Люси предложила мне сделать татуировку с этой фразой, – говорит Джеффри. – Но в следующий раз, как только накоплю деньги, я планирую что-нибудь посущественнее.
– В следующий раз?
Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. Он даже аттестат еще не получил, зато уже обзавелся татуировкой. Замечательно.
– Да, я хочу набить на плече какую-нибудь птицу. Например, ястреба.
– Или ворона, – предлагает Люси.
Я кошусь на часы на стене, делая вид, что тороплюсь. Пора убраться отсюда и придумать, что делать дальше.
– Знаете, мне уже пора идти. У меня на носу сессия, так что предстоит много зубрежки. – Я выскальзываю из кабинки и протягиваю руку Люси. – Было приятно познакомиться.
– Взаимно, – отвечает она.
Кожа на ее руке прохладная и нежная, словно она много времени посвящает уходу, а разум наполнен радостным восторгом. Она явно наслаждается тем, что ей удалось выбить меня из колеи.
– Проводишь меня до машины? – высвободив руку, спрашиваю я Джеффри.
– Мой перерыв…
– Это займет всего пару минут, – настаиваю я.
Мы молча шагаем по улице, пока не добираемся до моей машины. Я поворачиваюсь к брату лицом, мысленно успокаивая себя: «Не заводись. Ничего страшного не произошло».
Но, видимо, мне не удается сохранить безразличный вид.
– Клара, не сердись.
– У тебя есть татуировка?
