– И когда же?
Папа кладет руку мне на плечо.
– Боюсь, тебе предстоит пройти некоторые испытания, и мне запрещено тебе помогать. Я не смогу вмешаться, как бы мне этого ни хотелось.
Его слова еще больше пугают меня.
– Но, может, ты хотя бы намекнешь, что меня ждет?
– Прислушайся к своим видениям, – говорит он. – Следуй своему сердцу. Я буду рядом.
– Но ты же сказал, что мы не скоро увидимся.
– Все зависит от того, с какой стороны посмотреть, – со смущенной улыбкой объясняет он, а затем поворачивается к Кристиану: – Что касается вас, молодой человек, мне было очень приятно познакомиться. У тебя невероятная душа. Позаботься о моей дочери.
Кристиан с трудом сглатывает и выдавливает:
– Да, сэр.
Папа вновь смотрит на меня:
– А теперь попробуй призвать меч сама.
Закрыв глаза, я вспоминаю, что чувствовала в прошлый раз, когда папа помогал мне. И это срабатывает. В моей руке сияет меч. Папа призывает свой, и мы втроем – я, он и Кристиан – проводим на пляже еще немного времени, вырисовывая в воздухе светом свои имена.
– Я слышала об Анджеле, – говорит Венди, когда мы выходим из театра «Титон» в Джексоне несколько дней спустя.
Я, как и обещала, позвонила ей, чтобы пригласить погулять, и с тех пор, как она села в машину, все происходило как в старые добрые времена. Мы смеялись, шутили, болтали, а я старательно и, стоит признать, вполне успешно делала вид, что не вспоминаю о Такере каждый раз, когда смотрю на нее.
Не думала, что меня будет раздражать, что они близнецы.
– Слышала?.. – переспрашиваю я.
– Она родила ребенка.
– Да, так и есть. Мальчика, – слегка насторожившись, подтверждаю я.
Каждый раз, когда разговор заходит об Анджеле и ее ребенке, во мне просыпается защитница. Может, потому, что у них нет никого, кто мог бы действительно защитить их от множества вещей, которые им угрожают. В том числе и от гнусных сплетен, наверняка уже распространившихся по Джексону. Они здесь расползаются быстро.
– Это непросто, – говорит Венди.
Я киваю. В последний раз, когда я звонила Анджеле, Уэб безостановочно плакал на заднем фоне.
– Чего ты хотела, Клара? – устало спросила Анджела.
– Узнать, как у тебя дела, – ответила я.
– Я бестолковый подросток, ставший матерью, чей ребенок никогда не успокаивается. Моя одежда покрыта пятнами от молока и срыгиваний, и я едва ли сплю больше двух часов в неделю. Как думаешь, как у меня дела?
А затем она повесила трубку.
Кажется, Анджела не считает сына своим благословением.
– Она справится, – говорю я Венди. – Анджела умная и во всем разберется.
– Я никогда не думала, что она станет… – Венди замолкает. – Ну, ты понимаешь. По ней и не скажешь, что она любит детей.
– У нее есть мама, которая во всем ей помогает, – говорю я.
Мы направляемся к небольшому парку с четырьмя арками на входе. Не верится, что прошло всего несколько лет с тех пор, как я остановилась под одной из них, и мои волосы начали светиться, после чего мама предложила их покрасить.
– Это нужно сделать, чтобы скрыть сияние, пока ты не научишься его контролировать, – сказала она.
А я засмеялась и ответила:
– Неужели я когда-нибудь смогу его контролировать?
В тот момент это казалось мне чем-то нереальным. А теперь это происходит практически неосознанно. И если вдруг мои волосы вдруг начнут светиться, я смогу скрыть это так быстро, что никто не заметит.
«Я многому научилась», – думаю я.
Мы с Венди сворачиваем в парк и садимся на скамейку. На одном из деревьев над нашими головами сидит птица с темными перьями и смотрит на нас, но я старательно отвожу взгляд, не желая знать, кто это – обычный ворон или надоедливый падший ангел. В последнее время я практически не видела Сэма. С начала февраля это случилось всего дважды, и оба раза он почему-то не пытался заговорить со мной. Может, он на меня обиделся? Я делаю глоток газировки, которую купила по дороге, и вздыхаю.
– Так приятно вернуться сюда, – говорю я.
– Это точно, – соглашается Венди. – Ты почти ничего не рассказала мне. Как в Стэнфорде?
– Хорошо. В Стэнфорде хорошо.
– Хорошо, – повторяет она.
– Вообще-то, в Стэнфорде очень классно.
Венди кивает.
– Ты встречаешься с Кристианом Прескоттом?
Я едва удерживаюсь от того, чтобы выплюнуть содовую.
– Венди!
– Что? Мне уже нельзя поинтересоваться твоей личной жизнью?
– А как же твоя личная жизнь? – возмущаюсь я. – Почему бы не поговорить о ней?
Она улыбается:
– Спасибо, что спросила. Я встречаюсь с парнем по имени Дэниел. Он изучает бизнес-коммуникации. Мы познакомились прошлой осенью, когда попали на один курс английской литературы и он попросил помочь ему с несколькими заданиями. Дэниел довольно симпатичный. И очень мне нравится.
– Держу пари, ты помогла ему не только с заданиями, – поддразниваю я.
Но она не ведется на мои слова.
– Так что происходит между тобой и Кристианом?
Да я бы лучше удалила пару зубов без наркоза, чем согласилась на этот разговор. Но Венди выжидающе смотрит на меня своими голубыми глазами, такими же, как у Такера.
– Мы друзья, – заикаясь, выдавливаю я. – Ну, мы ходили на одно свидание, но…
Выгнув бровь, подруга смотрит на меня.
– Но что? Он же всегда тебе нравился.
– Он и сейчас мне нравится. Кристиан всегда может рассмешить меня. И всегда готов поддержать, когда я в этом нуждаюсь. Он понимает меня. Он просто потрясающий парень.
– Звучит так, словно он сошел с небес, – замечает Венди. – Так в чем же проблема?
– Ни в чем. Он мне нравится.
– А ты ему?
Мои щеки пылают.
– Да.
– Ну, папа всегда говорит, что можно привести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить, – вздохнув, говорит Венди.
Я не совсем понимаю, о чем она говорит, но не сомневаюсь, что это как-то связано с Такером, поэтому решаю рассмеяться, словно это какая-то шутка. Неожиданно на другой стороне улицы разрастается шум и появляются люди. Видимо, здесь решили разыграть какое-то представление. Машины перекрыли часть дороги, несколько одетых в костюмы парней вышли прямо на середину и кричат что-то о том, что печально известная банда Джексона ограбила банк в Игл-Сити.
– Что они делают? – спрашиваю я у Венди.
