– А что было вторым? – спрашивает Кристиан.
– Ты. В том видении на кладбище я видела, что ты делаешь меня сильнее. Что мы вместе сможем преодолеть все что угодно. Сможем стать якорями друг для друга. Объединить свои силы.
– Ты сейчас говоришь точь-в-точь как Анджела, – говорит он.
Я смеюсь, но уже не могу остановиться.
– А в третьем видении я увидела, что с ней случится. Если бы оно не возникло, я бы никогда не узнала, что мы должны отправиться той ночью в «Розовую подвязку». Анджела просто исчезла бы, близнецы подожгли бы театр, а Уэб, возможно, умер. Или они забрали бы и его тоже. Я должна была оказаться там, Кристиан. А теперь должна отправиться в ад и вытащить ее оттуда.
– Клара… – с сомнением начинает он.
– Дело не только во мне, – перебиваю я. – А в Анджеле. Все это время я думаю только о ней. Давай же. – Я тяну его в прохладную переднюю церкви. – Пройдись со мной по лабиринту еще раз.
Десять минут спустя мы сидим на скамье в первом ряду и пытаемся прийти в себя. В церкви больше никого нет, но, когда мы начинаем разговаривать, меня не покидает ощущение, что ангелы и Моисей подслушивают нас.
– Я вновь увидела станцию и Семъйязу, – тихо, но торжествующе говорю я. – За две минуты до полуночи. Мне даже удалось разглядеть логотип «Калтрейн» на поезде. Первый направлялся на север, а через несколько минут прибыл тот, что направлялся на юг. И нам нужен именно он.
– Я этого не видел, – говорит он, и я замечаю, как побледнело его лицо, отчего мое нетерпение слегка стихает. – Я видел Азазеля, – бормочет Кристиан.
У меня перехватывает дыхание.
– Что?
– Я видел его лицо. И он разговаривал со мной. Я не понял, что Азазель говорил, но он находился в десяти шагах от меня.
Что ж, это не очень хорошая новость.
– Но я так ясно вижу поезд, – через минуту говорю я. – И при этом жду тебя. Я все время смотрю на часы, ожидая, пока ты появишься.
– А если я не появлюсь? – интересуется он. – То ты не сможешь отправиться туда. Семъйяза не возьмет тебя в ад без меня, верно?
– Кристиан, мы должны туда пойти. Возможно, это наш единственный шанс спасти Анджелу.
– Анджелы больше нет, – говорит он. – Может, она и не умерла, но оказалась там, куда есть путь только мертвым.
Я встаю.
– Когда ты успел стать таким трусом?
Он тоже встает. И на его лице появляется такое выражение, которого я никогда не видела.
– Нельзя называть трусостью нежелание совершать безумные поступки.
– Да, это безумие, – признаю я. – И я прекрасно осознаю это. Даже в видении я только и думаю о том, насколько это безумно. Но все равно решаюсь сесть в тот поезд.
– Мы не обязаны следовать твоему видению, – возражает он. – И мы оба знаем, что жизнь не всегда оказывается такой, какой является нам в видениях.
– Я не могу оставить Анджелу в аду, – пристально глядя ему в глаза, говорю я. – И не оставлю.
– Мы придумаем другой способ спасти ее.
– И какой же?
– Может, члены общины…
– Они уже сказали, что ничем не могут нам помочь.
– Давай попросим о помощи твоего отца
Я качаю головой:
– Он же сам сказал, что я должна пройти какое-то испытание без его помощи. Ему запрещено мне помогать.
Кристиан сердито косится на изображения ангелов.
– Тогда зачем он это делал? Зачем тренировал и учил нас? Какая от этого польза? – Он вздыхает. – Я думал, мы партнеры, – тихо говорит он. – Думал, мы будем принимать решения вместе. А в итоге ты заключила сделку с падшим у меня за спиной, даже не сказав мне об этом.
Я опускаюсь на колени у его ног.
– Ты прав. Мне следовало сначала поговорить с тобой. Мы партнеры. И я очень на тебя рассчитываю. Ты мне нужен.
– Потому что Семъйяза сказал тебе привести друга.
– Потому что мне не вытащить оттуда Анджелу без тебя. Без объединяющей нас силы, Кристиан.
На его лице отражается безысходность, словно вдруг воплотился его самый страшный кошмар.
– А ты думала, что произойдет, если нам удастся добраться в ад и найти Анджелу? Думаешь, Чернокрылые будут сидеть сложа руки? Они обязательно найдут нас, чтобы отомстить.
Если честно, я не задумывалась о том, что будет, когда мы вернемся в наш мир. Вернее, представляла лишь слезы благодарности Анджелы, наши радостные объятия и чувство облегчения оттого, что нам удалось выбраться из ада.
Но он прав. Чернокрылые станут искать нас. А значит, мы все равно не сможем вернуться к нормальной жизни. Это не изменит наших судеб, а лишь ухудшит ситуацию.
– Ничего не изменится, Клара, – говорит Кристиан, заметив, как изменилось выражение моего лица. – Но сейчас мы хотя бы в безопасности.
Я прикусываю губу.
– Зато Анджела в аду.
– Ты не можешь спасти всех, Клара, – с печалью и смирением в глазах отвечает он. – Есть вещи, которые мы не в силах изменить.
Как отчужденность Джеффри. Или смерть мамы. Или возможность быть с Такером.
– Нет, – шепчу я. – А как же тогда видение?
С губ Кристиана срывается горький смешок.
– С каких пор ты стала так ревностно им следовать?
Мне больно слышать это, но он прав. И в этот момент я осознаю, что на кону стоит и его судьба. Так что лишь ему выбирать, по какому пути пойти. Я не могу решать за него.
– Я пойму, если ты не захочешь пойти со мной, – говорю я.
А затем, повинуясь порыву, протягиваю руки и обнимаю его за шею. Застыв на несколько секунд, я позволяю его силе наполнить меня, а моей – вернуться к нему.
Когда я наконец отстраняюсь, его глаза сияют.
– Если я не пойду, то и ты не сможешь отправиться в ад, – напоминает он. – Семъйяза не возьмет тебя с собой.
«Ох, Кристиан, – думаю я. – Ты всегда пытался уберечь меня от неприятностей».
– Увидимся в полночь на вокзале, – говорю я. – Или нет. Но очень надеюсь, что ты придешь.
Я целую Кристиана в щеку и ухожу, оставляя его наедине с разноцветными ангелами на витражах.
Чуть позже я перебираю в мыслях список дел, которые необходимо выполнить перед путешествием в ад. Убедиться, что Уэб в безопасном месте, – выполнено. Рассказать о своем плане Кристиану, стараясь не сильно напугать его, – вроде выполнено. Что ж, теперь пришло время отыскать своего брата. К тому же мысли о том, что Люси пообещала отомстить мне и знает, где он живет, вызывают у меня панику.
По привычке я начинаю с пиццерии. После пожара в «Подвязке» я каждый день названивала сюда, но он так и не объявился.
