Люси шагает к ним, обходя нас по широкой дуге.
– Думаю, это Такер, – говорит она, вставая по другую руку от него. – Джеффри мне о нем рассказывал. Это парень Клары.
– Ах. И при этом всего лишь хрупкий человек, – отмечает Азазель. – Как интересно.
– Он не мой парень, – наконец, вернув себе дар речи, возражаю я.
– Нет?
Азазель поворачивается ко мне с озорным блеском в глазах, будто ему не терпится услышать мои оправдания. Он наслаждается моментом. Тем, что заставил нас замереть от испуга. Это приносит ему небывалое удовольствие.
– Мы расстались. Как ты и сказал, он обычный человек. Он не понимал меня. И отношения не сложились.
Кристиан сжимает мою руку, понимая, что хоть я и говорю правду, но при этом мои чувства не угасли, поэтому мне отчаянно хочется скрыть это. Потому что если мне безразличен Такер, то нет смысла использовать его для шантажа.
Но есть риск, что раз его судьба меня не волнует, Азазель просто растопчет его, как ненужный бумажный стаканчик. Нужно быть осторожной.
– Она сейчас встречается со мной, – встревает Кристиан.
Он гораздо лучше меня умеет врать. И в его голосе не слышны предательские нотки.
– Да, сразу видно, что между вами есть связь, – задумчиво произносит Азазель. – Но тогда напрашивается вопрос: «Почему ты перенеслась сюда?» Почему из всех мест на земле ты выбрала амбар, принадлежащий этому мальчику?
Я встречаюсь взглядом с Такером и сглатываю, потому что не смогу солгать.
Потому что он – мой дом.
– Люси, будь хорошей девочкой, присмотри за ним, – просит Азазель.
И у горла Такера возникает черный клинок. Люси хватает его за руку и оттаскивает от Азазеля, а ее глаза сверкают от предвкушения. Я чувствую, как слегка потрескивает лезвие из скорби, когда касается тела Такера, и вижу, как он вздрагивает.
А на лице Азазеля отражается такое веселье, будто у него сегодня день рождения.
– Что ж, – говорит он, внезапно переходя на деловой тон. – Предлагаю сделку, которая, на мой взгляд, будет совершенно уместна. Жизнь за жизнь.
– Я пойду, – тут же вызывается Анджела. – Я вернусь вместе с тобой, отец, – прочистив горло, чуть громче говорит она, но ее голос срывается на последнем слове.
Азазель усмехается.
– Ты мне не нужна. С тех пор как я тебя нашел, ты только и делаешь, что разочаровываешь меня. Посмотри на себя. – Его взгляд скользит по ее телу, задерживаясь на татуировках на руке и надписи «плохая дочь».
Она не отвечает, но я чувствую, как все сжимается у нее в груди. «Меня никто не любит», – мелькает мысль у нее в голове.
– Я хочу забрать Джеффри, – капризно просит Люси, словно ребенок, у которого отобрали игрушку. Она смотрит на него, и на ее лице расплывается улыбка. – Ну же, милый. Пойдем со мной.
Джеффри глубоко вдыхает, чтобы набраться смелости, а затем делает шаг вперед, но я хватаю его за руку и тяну назад.
– Дорогая, милая Люси, – говорит Азазель, наблюдая за нашим с Джеффри безмолвным спором. – Знаю, ты любишь этого парня и вложила в него много сил, но я бы предпочел ее.
И он указывает на меня.
– Нет, – одновременно выпаливают Кристиан с Такером.
Азазель хитро улыбается.
– Видишь? Она очень ценна. И красива. – Его взгляд ощущается словно прикосновение, отчего я начинаю дрожать и обхватываю себя руками. – Мне не терпится услышать, как тебе удалось выбраться из ада. Ты ведь расскажешь мне, правда? Кто тебя научил?
– Возьми меня, – вызывается Кристиан.
Азазель небрежно отмахивается от него рукой.
– Я даже не знаю, кто ты. Зачем мне брать тебя?
– Это он убил Лив, – встревает Люси.
Глаза Азазеля вспыхивают.
– Это правда? Ты убил мою дочь?
Видимо, Кристиан пытается перетянуть на себя внимание Азазеля.
– Кристиан, не надо…
– Да, – отвечает он. – И к тому же я твой сын.
Его сын. Боже мой. Этого я не ожидала. Теперь мне понятно, что именно этот момент видел Кристиан в своем видении. Встречу с падшим, убившим его мать. Со своим отцом.
Люси охает, а ее глаза распахиваются от удивления. Если Кристиан сын Азазеля, то он – ее брат. Ее и Анджелы. Да у нас тут воссоединение семьи.
«Как давно он знает? – удивленно спрашиваю себя я. – Почему ничего не рассказал мне?»
Азазель ошарашенно смотрит на него.
– Мой сын? С чего ты взял, что ты мой сын?
– Ты ведь коллекционер, верно? – Кристиан опускает взгляд в пол. – Ты похитил мою мать. Ее звали Бонни. Она была Демидиусом. Ты встретил ее в Нью-Йорке в тысяча девятьсот девяносто третьем году.
– Ах, припоминаю, – отвечает Азазель. – Зеленые глаза. Длинные светлые волосы.
Кристиан стискивает зубы.
– Жаль, что так получилось, – продолжает Азазель. – Я совсем не люблю портить красивые вещи. Но она не хотела признаваться, где спрятала тебя. Скажи, у тебя есть черные крапинки на крыльях?
– Не твое дело, – бормочет Кристиан.
Я никогда раньше не чувствовала, чтобы от него исходил такой сильный гнев. И это пугает. Он бы убил Азазеля, если бы мог.
Чернокрылый задумчиво смотрит на него, не замечая его злости.
– Что ж, это меняет дело. Может, все же стоит забрать тебя. Хотя, думаю, тебя все же придется наказать за убийство Оливии.
– Нет, – покачав головой, уверенно отвечаю я. – С тобой пойду я. Такер имеет отношение лишь ко мне, и ни к кому больше.
«Клара, – раздается возмущенный рык Кристиана у меня в голове. – Замолчи и позволь мне пойти с ним».
«Не смей мне приказывать, – так же яростно отвечаю я. – Сам подумай. Да, с твоей стороны было очень храбро и самоотверженно признаться в вашем родстве. Но в то же время и… глупо. Мне плевать, что явилось тебе в видении. Сейчас нужно быть хитрее. Из нас двоих у меня больше шансов выбраться из ада самостоятельно. И я смогу это сделать».
«У тебя ничего не получится без меня, – возражает он. – Ты сойдешь с ума без какого-либо якоря».
Он прав, но я стараюсь не думать об этом.
«Найди моего отца, – прошу я. – Возможно, у него получится вытащить меня оттуда».
Вот только я помню, что папа сказал в нашу последнюю встречу. Что он не может вмешиваться. А значит, не сможет спасти меня. Но, как бы там ни было, с Азазелем должна пойти именно я. И у меня есть кое-какая задумка.
«Пойду я. И хватит уже спорить, – говорю я Кристиану. – Кроме того, именно ты сейчас удерживаешь венец и защищаешь остальных».
И, не дожидаясь его возражений, делаю шаг вперед.
