Катя уперлась лбом в подушку.
Она даже не кожей чувствовала Коваля. Каким-то интуитивным зрением, словно видела их со стороны.
Как он распластался за её спиной, навис. Как его огромное тело полностью покрывает её миниатюрное.
И это только начало.
Потому что Катя чувствовала и как его уже эрегированный член упирается ей в поясницу… чуть ниже… в копчик…
Утро началось хуже, чем могло быть. Или Катя настолько наивна, что один не в меру горячий и возбужденный мужчина воспринимался ей слишком остро?
– Разведи ножки в сторону, маленькая.
Катю повело. Маленькая? Серьезно? Ей что слышится в голосе генерала Коваля нечто отдаленно напоминающее ласку? Не надо…
Катя сильнее вжалась в подушку, цепляясь руками за простынь, сминая её. И одновременно сантиметр за сантиметром заставляла непослушные ноги двигаться, разводя их. Видимо, слишком медленно, потому что генерал решил ей помочь. Не грубо, но настойчиво и не давая ни единого шанса даже на мысль о сопротивлении или неповиновении, развел ноги своими ногами. Кате пришлось подстраиваться. Он устроился между ними. Катя обнаженная, на Ковале лишь боксеры, но даже через них она ощущала его большой и довольно толстый член.
– Что ты опять зажимаешься, – его дыхание щекотало шею, значит, лицо находилось рядом.
Катя зажмурила глаза. Даже хорошо, что он её перевернул. Она сомневалась, что смогла бы спокойно видеть его лицо. Он убрал одну руку с подушки. Для того, чтобы ей пройтись по позвонкам Кати, спуститься вниз, прикоснуться к пояснице и далее к ягодицам. Сжал сильнее, ощутимее. Рефлекторно Катя тоже их сжала. Сзади послышался смешок. Коваль не спешил отпускать, распластал пальцы сразу на обе ягодицы. Снова чуть сжал.
И лишь потом продолжил спускаться к тому месту, которое его интересовало больше всего.
Катя с такой силой сжала зубы, что те заскрежетали. Хорошо, что не слышно из-за подушки.
Мужские пальцы довольно собственнически дотронулись до её нижних губ.
– После ночи ты влажная, – голос генерала прозвучал почти довольно.
А Кате впору было рассмеяться и спросить: Руслан Анатольевич, а вы о такой вещи, как женские ежедневные выделения не в курсе?
Но смех у неё застрял в горле, потому что палец нырнул внутрь, растягивая и проверяя, насколько она готова.
Катя ни черта не была готова!
Его палец орудовал внутри, дыхание оставляло след на коже. То, что Коваль находился сзади оказалось давило не меньше, чем если бы она видела его лицо. Не иметь возможности знать, что сейчас предпримет мужчина – мука.
Хотя…
Она знала.
Вернее чувствовала.
И громко застонала, когда он начал в неё входить. Приподнял её попу кверху, чтобы удобнее было, и плавно начал проталкиваться пальцем.
Катя запаниковала. Инстинктивно подалась вперед, желая отползли, вырваться из цепких загребущих рук Коваля.
– Нет…
– Тихо… тихо… Тихо, я сказал!
Куда уж тише. Она и так лежала, не сопротивлялась, а то, что не смогла перебороть инстинкты, это нормально в её ситуации.
– Больнее будет…
Гад! Гад и сволочь! Неужели такому, как он, шлюх мало? Какого он на неё набросился? На неопытную? Ему в удовольствие вот с такой напряженной, дрожащей от страха?
Зачем…
Коваль вошёл полностью и, как вчера, дал ей время привыкнуть к себе. Привыкнуть получалось плохо. Боль отозвалась внизу живота, правда, она немного отличалась от той, что была вчера. Катя приподняла голову, хотела посмотреть на мужчину, но ей не дали – на шею легла рука и несильно надавила, возвращая её голову в подушку.
Получается, Коваль не хочет, чтобы она на него смотрела? Да пожалуйста! Катя приказала себе не двигаться. Пусть снова насилует. Лишь бы потом отпустил. Она стерпит. Она вынесет всё.
Видимо, Судьба у неё такая. Расплата.
Катя ненавидела каждое движение генерала Коваля внутри себя. Она ЕГО чувствовала. Остро. На всю длину. Зажмурившись, Катя ждала. И считала. Толчок. Ещё один. И ещё. Более глубокий. За спиной не то рычание, не то стон. А вот в первое она вполне в состоянии поверить. Потому что за её спиной самый что ни на есть настоящий хищник.
– Какая же ты…
Коваль не договорил, Кате же было неинтересно. Не надо ей ничего знать. Не надо… Какая она для него и так понятно.
Он кончил, выплеснув семя на поясницу Кати. Хватка руки, удерживающей её шею, сразу же ослабла. Катя ждала, что он руку уберет – нет. Большим пальцем мужчина начал делать движения, очень сильно напоминающие ласку.
Выходить и освобождать Катю от себя генерал не спешил. Катю так и подмывало попросить его, черт возьми, наконец-то слезть с неё, но она по понятным причинам молчала.
И снова ждала.
– Ладно, хорош на сегодня, – проговорил мужчина над её ухом, и давление с тела исчезло.
Катя не спешила переворачиваться или вставать. Лишь свела ноги вместе, даже голову с подушки не подняла.
– Сейчас за тобой придут. Проводят тебя в камеру.
Его слова вернули Катю в действительность, она повернула голову на голос. Лучше бы не делала. Потому что Руслан Коваль стоял рядом с кроватью, абсолютно голый и с ещё не опавшим членом. Мужская сексуальная агрессивность не могла не давить.
– У меня нет трусиков, – это единственное, что волновало Катю на данный момент. Она в здании, полном мужчин. И теперь её низ ничем не прикрыт. Доступен.
– Будут. Принесут в течении пятнадцать минут.
О как.
– Спасибо.
А что она могла ещё сказать?
Катя кое-как поднялась. Болело всё тело. Особенно низ живота.
Она прошла в ванную, где поспешно сполоснулась. Её отпускают, а, значит, надо уходить. Пока не передумал. Смыла с себя следы так называемой генеральской любви, сполоснула холодной водой лицо, натянула платье и обула балетки. Волосы никак не желали собираться в приличный хвост, расчески в комнате, предназначенной для мужчины, не наблюдалось. Несмотря на то, что Катя находилась в полиции, неряшливой выглядеть не хотела.
Генерал стоял снова лицом к стене.
– Дверь открыта.
Катя кивнула и, ничего не говоря, направилась к ней.
Глава 7
Камера встретила Катю тишиной. К ней никого не подселили.
Девушка прошла к кровати и села на неё, положив руки на колени.
Что дальше?
В голове не было ни одной здравой мысли. Нездравой, кстати, тоже.
Сколько времени Катя так просидела, она не знала. В заключении и в одиночестве время летит совершенно иначе, теряешься, забываешься. Тебе кажется, что прошло несколько часов, а по факту не больше получаса. И наоборот.
