Его ворота были оснащены специальными датчиками, последние разработки ученых, которые работали не на правительство, а на совсем иную организацию. Он лично проверял и контролировал многие устройства. Ковалю было интересно. Даже иногда забавно. Столько новшеств! И столько тихого оружия, от которого у обычного обывателя случился бы шок. Пусть спят мирно, ни о чем не подозревая.
Руслан положил рацию на стол. На лице мужчины появилась сдержанная улыбка. И лишь серые глаза чуть заметно блеснули от предвкушения.
Глава 11
Новый адвокат вызвал у Кати симпатию компетентностью и сдержанностью. Говорил всегда по делу, ничего лишнего. Приходил за эти дня три раза. Катя плохо разбиралась в одежде, но ей почему-то подумалось, что костюм на нем дорогой, да и до блеска начищенные ботинки говорили о многом. Не бюджетный вариант.
– Будем работать, Екатерина Викторовна? – спросил он её, отодвигая стул.
– Будем.
Катя догадывалась, кто его нанял. Тут по законам книжного жанра, ей следовало возмутиться. Мол, я не такая, я не приму помощь человека, надругавшегося надо мной. Я – гордая.
Гордыня в Катерине имелась. Но на первый план всегда выходило благоразумие. Гордая и голодная, а ещё в СИЗО и с перспективой провести ближайшие годы в колонии – тут впору хорошенько задуматься.
И не зря она про Коваля думала, что такие, как он, заплатят за удовольствие. Она ему его доставила. Он в ответ – адвоката.
Вот и всё. Они в расчете.
Наверное.
Адвокат произвел на Катю впечатление. Ни лишних слов, ни суеты. Всё четко.
– Скажите, когда надо мной будет суд?
– Судья не выбрал дату.
– А судья… Говорят, многое зависит от судьи?
– Естественно.
Катя кусала губы.
– А что семья… – она сглотнула, – погибшего?
Адвокат немного замялся.
– Они плюсом требуют денежную компенсацию.
Катя такое предвидела.
Тяжелая жизнь и нестабильное социальное положение диктовали свои условия.
– Миллион рублей.
– Но у меня нет таких денег! – воскликнула она, чувствуя, как надежда, что только всколыхнулась у неё в душе, тает.
– Когда договариваешься с пострадавшей стороной и компенсируешь материально потерю, судья выносит более мягкий приговор.
У Кати появилась вполне ощутимая физическая боль в груди. Миллион. Для кого-то несущественная сумма. Например, для сидящего напротив мужчины. Катя в этом была уверена. Его услуги стоят дорого. Возможно, он добьется для неё смягчающего приговора, если… Если у неё будет миллион рублей, с которым она сможет договориться с семьей убитого ей мужчины.
– А семья у… – она не договорила, ком встал в горле. – Дети есть?
– Да. Двое. Разве вам предыдущий адвокат не сообщил, Катерина Викторовна?
– Нет.
– Мальчик девяти лет и девочка пяти.
Господи… Перед Катей разворачивалась пропасть. Некто за спиной подталкивал её. Наступи… давай же… падай…
Она оставила двух детей сиротами.
А она ещё хочет выйти сухой из воды. Избежать наказания. Она – убийца! Убийца! И этим всё сказано…
– Екатерина Викторовна, возьмите себя в руки, – адвокат заговорил с ней в более жесткой интонации, чем на мгновение отвлек от ужасных дум. Глаза защипало от непролитых едва сдерживаемых слез. – То, что произошло, уже случилось. Нельзя думать о прошлом. Надо смотреть в будущее и исходить из того, что у нас есть.
У неё ничего не было. Хороший адвокат? Добьется минимального срока. Но ни условного, ни поселения не будет.
Мальчик и девочка. Две крохи, которые никогда не кинутся к своему папе, не попросятся на руки, не положат головки на грудь. Она лишила их родителя, близкого человека. Пусть случайно.
Катя никогда не стремилась водить автомобиль. Даже с опаской поглядывала на них. Видимо, подсознательное уже тогда предрекало ей беду.
Зато дедушка смеялся и настаивал, чтобы она села за руль его старого «Москвича».
– Будешь меня в больницу возить.
– Дедуль, мы лучше на такси.
– Нет. Занимай водительское место.
Ей тогда было шестнадцать лет. Трусиха, что тут скажешь.
До восемнадцати она кое-как продержалась. И была в шоке, когда дедушка подарил ей автомобиль.
– Как, дедка?…
Катя должна была радоваться, а ей хотелось плакать.
Потому что она знала – у них денег нет.
Значит, кредит.
Сейчас же банки с удовольствием выдавали пенсионерам кредиты. Нет семидесяти лет? Добро пожаловать к нам! Поможете собрать внуков к школе! Исполните свою мечту и отправитесь к морю! Вы этого заслужили! А в случае неуплаты, мы обратимся к коллекторам и служебным приставам. Вам урежут и так небольшую пенсию, а ещё, возможно, отнимут имущество. У вас же есть собственность? О, есть, тогда вам сто процентов придет одобрение. Приходите к нам обязательно.
Катя постаралась изобразить радость. Улыбнулась, подошла к машине. Чистая, сверкает. Наверняка только из автомойки. Всё для любимой внучки.
А то, что денег на лекарства не хватает – другой разговор. Катю утешала лишь одна мысль: ей теперь восемнадцать, и она выйдет на работу. Не важно, куда. Конечно, дедушка не допустит, чтобы она пошла работать официанткой, но Катя обязательно что-нибудь придумает.
Машина же пусть немного постоит в гараже. Пыль на неё осядет, ничего страшного не случится.
Именно на ней она и убила человека.
Фаталисты считают, что необходимо уметь видеть знаки. Те, что посылает тебе Судьба. Раз за разом. И глуп тот, кто идет против течения. Кем-то свыше предначертана карта твоей жизни, не противься.
Катя не была фаталисткой, не умела читать знаки. Ей хотелось радовать единственного близкого человека, и она делала всё, чтобы облегчить ему последние годы. Она была обязана ему всем. Сесть за руль? Хорошо. Скрепя сердце и вспоминая тот небольшой матерный словарный запас, она всё же начала водить, но уже после девятнадцати. Да и до работы добираться проще. Город, в котором они с дедушкой жили, насчитывал от силы пятнадцать тысяч человек. Не осталось градообразующего предприятия – в конце девяностых успешно разорили два завода, и администрация решила, что содержать автобусы в прежнем количестве дорого. Один рейс в час и достаточно. Зато появились таксисты. Сначала они брали за проезд столько же, как и общественный транспорт. Набирали четыре пассажира и лишь тогда ехали по единственной дороге городского назначения. Потом стали хитрее. Перешли на повышенный трафик, но с доставкой до дома.
Катя посетовала и решила, что пора. Да и дед постоянно ворчал. Мол, платим за кредит, а на машине никто не ездит. Кредит – отдельная тема. Дедушку развели по полной. Он сначала не показывал Кате кредитный договор, лишь спустя два месяца она его нашла и едва не взвыла. Мало того, что дед взял деньги в частном банке под большой процент, так они ему навязали грабительскую страховку. Найди документы раньше, пока не прошло две недели с момента подписания, от страховки можно было отказаться, и тогда бы им вернули часть суммы. А так оставалось только платить. Платеж составлял едва ли не половину дедовой пенсии.
