Проклятье.
– Я хочу, чтобы ты научилась кончать. Поэтому давай бери мочалку, гель, намыливай себя, маленькая.
Её глаза распахнулись. Она смотрела на него, и в них отражалось полное недоверие.
– Что?
– Ты меня слышала.
Руслану нравилось наблюдать за ней. Видеть, как она преодолевает себя шаг за шагом. Её смущение и сдерживаемая злость заводили его, как ни один профессиональный стриптиз.
Водная рябь мало что скрывала, но и не показывала в достаточной мере. То есть Руслан видел её тело, но не подробности. Изгибы, но не плоть.
Возможно, в данной ситуации это было хорошо.
Иначе… Он не гарантировал, что сдержал бы своего зверя.
– То есть я должна буду за эти дни, что долечиваюсь, и ты меня не трогаешь, научиться кончать?
Она задала вопрос и одновременно потянулась за мочалкой и гелем. Груди приятно колыхнулись, соски скользнули по краю воды. Коваль сразу же представил, как они царапают его грудь. В паху прострельнуло, яйца заломили с удвоенной силой.
– Люблю, когда всё схватывают на лету.
Уголки губ Кати чуть дрогнули.
– Может, мне стоит притвориться глупенькой?
Её голос немного осел, приобрел хриплые нотки. С чем это связано, пока непонятно, но интересно.
– Не хочешь мне угодить?
Тонкая женская рука, державшая мочалку, замерла в воздухе.
– Руслан, я не твоего поля игрок, – Катя выдавила из тюбика гель.
– А ты пробовала? Хотя бы раз?
Катя задышала ещё тяжелее. Поднесла мочалку к ключицам. Замерла. Руслан тоже замер. Даже зверь внутри него на доли секунды перестал дышать, полностью сосредоточившись на своем Воробушке. Коваль был уверен, что его уже ничто не может удивить.
Хотя, думая о Кате, он предполагал, что его звериная сущность, алчная и ненасытная, может повестить на чистоту. На незапятнанную невинность. На честность в глазах и словах.
Она зацепила его. Основательно так. Не красота. Не идеально соблазнительное тело и ни с чем не сравнимая куночка. Другое.
Но пока то другое отходило на задний план. Всё же уступив место животной потребности в обладании телом.
Катя нажала на мочалку, провела ей от ключицы ниже, к груди.
– Я не представляю, как можно научиться кончать.
Сам Коваль поймал себя на мысли, что ему чертовски нравится её голос.
– Сначала научишься при мне себя трогать.
– Зачем?
– Чтобы перестать замирать.
– Ты любишь смотреть? – её дыхание сбилось, словно она оказалась удивлена своей догадливости.
Хитрая маленькая зараза… И да, наблюдательная. А ещё у неё острый язычок и не менее острый ум, который она не спешит проявлять.
– Люблю, – рокочуще ответил он, демонстративно останавливая взгляд на её груди. Мочалка скрыла один сосок. – И хочу, чтобы ты показала мне себя. Разведи ноги. Шире…И продолжай мыться.
Она развела ноги.
Недостаточно.
– Шире, я сказал.
Она сделала, как он приказывал.
Руслан не выдержал и подался вперед, но в этот момент услышал, как сработал сигнал рации.
Глава 14
Их прервали.
Катя ничем не выдала своего облегчения.
– Домывайся, и продолжим в спальне, – бросил генерал, поднимаясь во весь рост, чем снова немало её смутил и частично испугал.
Она смогла выдохнуть лишь когда он вышел из комнаты.
Не может быть… её пронесло?
Катя быстро начала скрести мочалкой по коже. Как же хорошо, черт побери! И плевать, что генерал мог в любой момент вернуться.
Она была готова.
Да. Катя всё для себя определила.
В джакузи она нежилась недолго. Ни к чему.
Помылась и вылезла.
Перед ней встал вопрос: во что одеваться. Она с тоской посмотрела на платье и нижнее белье.
Не оденет. Вот не оденет и всё тут. Надоело. И платье, и нижнее белье, что она стирала изо дня в день. На продолговатой белой консоли висело несколько халатов. На одном из них она и остановилась. Если она гостья в этом доме, то никто её оговаривать не будет, если она позаимствует кристально белый махровых халат, в котором, естественно, утонула. Зато он был чистым и пах свежестью. Катя закрыла глаза и снова, как в джакузи втянула в себя позабытый запах свежевыстиранного белья.
Она снова чувствовала себя человеком.
Нашлись и такие же идеально выглаженные отутюженные полотенца. Тоже кристально чистые. Катя взяла одно и просушила волосы, как могла.
Она чистая.
Господи… Невероятно. И ради этого стоило приехать к Ковалю?
Катя незаметно для себя прикусила нижнюю губу. Наверное, стоило.
Кутаясь в халат и, едва не наступая на подол, она вышла из ванной. Ей велено спать. Что ж, она не возражает.
Её взгляд снова остановился на гигантской кровати. Наверняка с мягким матрасом. И ортопедическими подушками. Утром, проснувшись, не будешь ощущать головной боли, и шея не затечет.
Казалось бы, подходи и ложись. Катя же не могла. На неё нашел ступор. Очередной блок, который стоило преодолеть.
Чтобы как-то примириться со своим внутренним «я» и не скатиться до банального обвинения себя черте в чем, Катя подошла к одному из окон. Шторы не занавешены и пропускали свет в комнату. Окна выходили во внутренний двор. Катя не подошла вплотную, решив, что не стоит. Мало ли.
И оказалась права.
Потому что двор не был пуст. Из окна виднелась часть подъездной дороги к главному входу. Зато отлично просматривались ворота. Они были закрыты. Но рядом с ними стояло три машины. Катя плохо разбиралась в марках, как ни пытался её научить дедушка. Свет от уличных фонарей с хромированными вставками освещал продолговатые обтекаемые силуэты. А на крышах мигалки. Как у правительственных машин.
Катю словно кипятком ошпарило, и она отскочила от окна, зажав рот рукой. Она увидела то, что не должна была увидеть! Сердце, которому в последнее время доставалось по полной, сделало кульбит. В ушах зашумела кровь. Что она, идиотка, творит?! Ей сказали ложиться в кровать, так и надо! Зачем шастать по дому?
В голове мелькнула и другая мысль: если она в этом доме, то априори может увидеть то, что не должна. Значит, надо быть осторожной.
Ступая на цыпочках, Катя быстро-быстро добежала до кровати, откинула покрывало и нырнула под одеяло.
Зажмурила глаза, прямо как в детстве. Святая вера в то, что если она не видит чудовищ, затаившихся в углах и под кроватью, то и они её не увидят. Шум в ушах, наконец, стих, и сердце вроде бы перестало колошматить о ребра. Катя постаралась расслабиться, насколько возможно.
