Руслан отпустил её лицо, напоследок проведя большим пальцам по её припухшим после сна губам, развернулся и нетрезвой походкой вышел с кухни, оставив Катю одну.
Она кое-как заставила себя отцепиться от стола, засыпать зерна в кофемашину и запустить её. Девушка смотрела, как темно-коричневая, местами черная жидкость стекает тонкой струей в чашку.
Сегодня…
Что ж, она будет готова.
Коваль к этому времени проспится. Она не сомневалась.
– Ой, ты уже тут? Готовишь кофе? А на меня не будет?
Шаги Юли она тоже не услышала. Катя улыбнулась – пора привыкать.
– Будет.
– Отлично. А то я что-то никак не проснусь. Сяду пока, посижу, хорошо?
– Конечно. Зачем у меня спрашивать?
Юля пожала плечами.
– Не знаю.
Она села за стол и подперла подбородок руками. Выглядела молодая женщина заспанной.
– Плохо спала?
Вроде бы Катя задала простой, ничего не значащий вопрос, а на лице Юли отразились сомнения. Потом она наигранно громко вздохнула и ответила:
– Катюш, я же из военных бывших… Воевала. Кошмары вот периодически и мучают.
Катя не смогла скрыть своего удивления:
– Воевала?
– Ну да.
– Даже не знаю, что сказать… Я догадывалась, что ты из военных, но тех, что в штабе или в округе.
– Нет, – девушка качнула головой. – Я глаз на войне и потеряла. Сильно меня тогда приложило. Реабилитацию проходила, а что толку. Кошмары, сволочи, никуда не деваются. Снотворные не помогают. Иногда напилась бы с большой радостью, но Руслан Анатольевич сразу погонит взашей.
Кате подумалось, что себе-то он позволяет расслабиться. Но не ей его судить.
– Прямо так и погонит?
Она разлила кофе, добавив кипятка. Взяла сразу две чашки и пошла к столу.
– Погонит, Катюш. Он давал мне время прийти в себя.
У Кати десятки вопросов роились в голове. Ей вроде бы и хотелось больше узнать про Руслана, и блок у неё стоял, железный такой, прочный. Интуиция нашептывала, что не надо ей лезть туда, куда её не приглашают. Откат может быть таким, что мало не покажется.
– Слушай, Юль, а конфеты есть? Я очень сладкого хочу.
– Есть. В соседнем шкафчике с кофе.
– Отлично.
– И мне белый шоколад прихвати, пожалуйста.
Катя открыла шкаф и мысленно охнула. Около десяти коробок с конфетами, фирм и названий которых она даже не знала. Снова продукция не для простых смертных, но как же соблазнительно! Катя тоже любила белый шоколад, поэтому они обошлись одной коробкой.
– Будем толстеть, – вынесла вердикт Юля, закидывая в себя третью конфету.
А Катя боялась взять даже первую.
Когда она последний раз ела сладкое?…
– Тебе поправиться не грозит, – Катя осторожно взяла конфетку. Наверное, очень вкусная. На вид – нереально.
– Да, я люблю спорт. А ты?
– Как-то не сдружилась.
– Ничего, у тебя всё впереди.
Катя не обратила внимания на её фразу – слишком поглощена была шоколадом. Она отправила сразу всю конфету в рот и, не устояв, негромко застонала.
– Вкусная?
Ответом Юли послужил ещё один стон.
– Ты забавная, Катюш, и такая…
Юля не договорила, оборвав себя на половине фразы.
И то, что Юля замолчала, всё же оторвало Катю от вкусового оргазма, заставив быстро разжевать конфету и сделать глоток кофе.
Лицо собеседницы изменилось, какая-то минута, и на нем появилась задумчивость, туманность во взгляде.
– Юля? – Катя даже поставила чашку на стол. – Что-то не так?
Ей очень не хотелось портить отношения с молодой женщиной. Она была Кате очень симпатична, а их беседы превратились для неё в настоящую отдушину. И резкая перемена в лице Юлии не могла не взволновать Катерину. Вроде бы и не сделала, и не сказала ничего лишнего.
– Давай я сразу кое-что проясню, Катюш, а потом задам тебе один вопрос, – ровным, но более холодным тоном сказала Юля. – Я не люблю Руслана Анатольевича. Это раз. Никакого романтического, сексуального влечения к нему не испытываю. У нас с ним отношения командира и подчиненного. Я всегда буду для него капитаном, он для меня генералом, благодаря которому я всё ещё жива. Да-да, Катюш, он спас мне жизнь, в прямом смысле вытащил меня из-под обломков. Поэтому, как ты понимаешь, я ради него пойду на всё. И даже чуть на большее. Эй-эй, а ну не напрягаться. Ты чего сейчас удумала? Я ни в коем случае тебе не угрожаю. Просто я хочу, чтобы ты знала про моё отношение к нему. Никакого влюбленного интереса, ещё раз повторюсь. Теперь, собственно, вопрос, который я хочу задать: ты в доме Руслана Анатольевича надолго?
Вопрос не понравился Кате. И в чем причина, она объяснить не могла.
– Я поняла тебя, Юля, и поняла твоё отношение к Руслану. Что касается твоего вопроса – я не знаю. У нас всё… непросто.
Не могла же она сказать, что в этом доме в роли любовницы. Да и не любовницы пока тоже. Она вообще не пойми кто.
Осужденная. Вернее, подследственная.
Черт, как же сложно. Нереально.
– Катюша, меня не интересуют ваши отношения, – Юля снова улыбнулась доброй, открытой улыбкой. – От слова «вообще».
– Тогда к чему вопрос? Есть же какая-то подоплека у него?
В глазах Юлии промелькнула задумчивость.
– Есть.
– И?…
– Мне стало интересно, будешь ли ты находиться в доме послезавтра.
– Послезавтра? – Катя чувствовала себя глупо. А ещё чувствовала попугаем, повторяющем услышанное.
– Да. Но почему именно послезавтра, не спрашивай, не скажу. Не моё дело. Просто… В общем, Катя, не бери в голову. Может, всё будет иначе. Не знаю я. А ты меня не слушай. Иногда я болтаю лишнее. Но это уже издержки гражданской жизни. Не привыкла я долго на одном месте. Мне бы… Ладно, не важно, куда бы меня, всё равно я уже туда не попаду, если только в качестве туристки. Кстати, Катюш, я видела Руслана Анатольевича мимолетно, со спины, но мне показалось, что он выпивши?
Он не выпивши, он в хламину, как говаривала соседка тетя Рита.
– Да.
– Слушай, тогда наверняка ты сегодня днем будешь свободна? Не поможешь мне по кухне? У меня сегодня день «ленивца», я ни-че-го не хочу делать, а наааадоооо, – Юля состроила просительную рожицу.
Катя согласилась. Если она займется чем-то, её не будут постоянно тревожить мысли о предстоящей ночи.
– Сегодня должны привезти твои анализы, – как бы между делом сказала Юля, поднимаясь из-за стола. – И противозачаточные таблетки тоже.
