ЭДИК БЫЛ НАСКОЛЬКО ТАЛАНТЛИВ В ФУТБОЛЕ, НАСТОЛЬКО ЖЕ БЕЗЗАЩИТЕН, БЕСПОМОЩЕН В ОБЫЧНОЙ ЖИЗНИ, НЕ ПРИСПОСОБЛЕН К НЕЙ.
Н.П. СИМОНЯН, олимпийский чемпион 1956 года, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Эдика мы очень любили. Звали его «беби». Не только потому, что он был самый молодой в сборной страны. Нас, стариков, Эдик подкупал своей бескорыстностью, добродушием. Заметьте, для юноши его возраста – а ему было всего восемнадцать – это редкое свойство. Как правило, молодые люди, а особенно футболисты, – честолюбивы, тщеславны, да, а он…»
В. СОКОЛОВ, председатель заводского комитета коллектива физкультуры: «Я помню Стрельцова, каким он пришел к нам на завод – скромным, хорошим парнем. Однако в дальнейшем Стрельцова испортили слишком большая слава и большие деньги».
А.А. ПАРАМОНОВ, олимпийский чемпион, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер РСФСР, Заслуженный работник физической культуры РСФСР: «Ценили мы Стрельцова не только за великолепную игру, но и за добрый, отзывчивый характер».
А.Ф. БЫШОВЕЦ, Заслуженный мастер спорта СССР, тренер олимпийских чемпионов 1988 г.: «Хороший товарищ, скромный, отзывчивый. Никогда не чувствовалось, что он – СТРЕЛЬЦОВ. За простотой его обращения проглядывала жизненная мудрость. В целом он явил миру удивительное сочетание великого футболиста и Человека с большой буквы».
А.А. СЕВИДОВ, мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Стрельцов был спортсменом-джентльменом. И он был таким потому, что джентльменское отношение к людям было основой его жизни. Это был человек неординарный и как футболист-профессионал, и как гражданин, как друг и товарищ. У него не было недругов. Он оставался любим народом. Вместе с Эдуардом в Высшей школе тренеров учился и мой сын Юрий. Вспоминаю, как часто он с увлечением рассказывал о Стрельцове. Многие учащиеся Высшей школы тренеров смотрели на великого футболиста как на бога. А он отвечал им нескрываемой простотой и вниманием. Никому не отказывал в совете, а посоветовать ему, конечно, было что. И очень остроумно, с юмором рассказывал о жизни, футболе. В образе Эдуарда Стрельцова гармонично сочетались прекрасные качества замечательного человека и выдающегося футболиста».
Ю.И. БЕЛЯЕВ, олимпийский чемпион, Заслуженный мастер спорта: «Стрельцов – это выдающийся футболист нашего периода, пятидесятых-шестидесятых годов. Но он был, наверное, и самым человечным игроком за всю историю мирового футбола. Мы его знаем как доброго, отзывчивого, бескорыстного».
И.И. ЛУКЬЯНОВ, судья всесоюзной категории, судья международной категории, Заслуженный работник физической культуры, участник Великой Отечественной войны: «Его игру было очень просто судить. Великолепный мастер и удивительно скромный человек. Грубого слова я от него никогда не слышал на поле. И, думаю, его товарищи тоже. Звездой-зазнайкой он никогда не был. Я, например, сколько его знал, очень редко видел, чтобы он носил значок «Заслуженный мастер спорта». А это уже о чем-то говорит. А ведь он один из двух советских футболистов, кто получил звание «Заслуженного», не являясь даже «мастером»».
И.А. НЕТТО, Заслуженный мастер спорта СССР, олимпийский чемпион, Заслуженный тренер РСФСР: «Футбольный талант Эдуарда Стрельцова, его на удивление отзывчивый характер хорошо известны не только тем, кто с ним часто общался на футбольных полях и за их пределами, поэтому вряд ли есть смысл повторять то, что всем известно».
В.М. ШУСТИКОВ, Заслуженный мастер спорта СССР: «О том, как играл Эдик, какие мячи он забивал и в чьи ворота, говорить не стану. Хотя поиграли мы вместе не один сезон. Немного о другом. Говорят, тюрьма калечит людей, делает их злобными, корыстными. С Эдиком этого не случилось. Хотя, конечно, пять лет, что он провел в заключении, практически закрыли для него будущность великого футбола. Представьте себе, в 18–19 лет он уже знаменит, чемпион. Обласкан и болельщиками, и футбольными властями. Ему дали машину и квартиру. У него есть возможность хорошо и дорого одеваться. Какая почва для, как сейчас говорят, звездной болезни! Эдика она, к сожалению, коснулась. И довольно прямо. Ну, могли бы мы даже на миг представить себе такое – отказаться играть за сборную страны? Или играть спустя рукава. Мог бы хоть на секунду представить или подумать об этом Стрельцов? Он был немногословным, но очень общительным человеком. Годы прошли, и множество конкретных проявлений его человеческих качеств в памяти стираются. Осталось главное – Стрельцов был нормальным порядочным мужиком».
В.Г. ЦАРЕВ, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Эдуарда Стрельцова считаю самым ярким нападающим в нашем футболе, под стать таким выдающимся футболистам, как Пеле и Пушкаш. Но слава не мешала ему оставаться на удивление скромным, добрым человеком, и неудивительно, что его любили не только за великолепную игру. К сожалению, судьба распорядилась так, что свои лучшие годы Эдуард Стрельцов провел не на футбольных полях, а на таежных лесоразработках, в чем, безусловно, прежде всего виноват сам: насколько он силен был на стадионах, настолько же слаб за их пределами. Пройдя с честью огонь и воду, Стрельцов не выдержал звуки медных труб, исполнявших марши в его честь с 17 лет. Раннее признание в конце концов и поломало его жизнь, а любителей футбола лишило возможности восторгаться игрой Стрельцова на протяжении многих лет».
В.В. ПОНЕДЕЛЬНИК, Заслуженный мастер спорта СССР: «Наши пути в футболе с Эдуардом Стрельцовым неоднократно пересекались. Зимой 1958 г. у него возникли первые осложнения, вызванные так называемой «звездной болезнью»: в «Комсомольской правде» был опубликован фельетон. Эдик был выведен из сборной, вылетавшей на тренировочный сбор в Китай. В результате вместо Стрельцова в эту поездку взяли меня.
Затем мы неоднократно встречались и на футбольных полях, и в другой обстановке. Последняя наша встреча как игроков сборной произошла осенью 1966 г. Тогда меня во время матча с командой ГДР провожали из сборной, а Эдуард Стрельцов вернулся в нее после восьми с половиной лет (!). Каким выдающимся игроком был Стрельцов, надо полагать, знают все любители футбола. Но, наверное, немногие знают о его скромности. Лично меня она всегда поражала. Похоже, Эдуард, несмотря на ошибки молодости, связанные с популярностью, до конца так и не понял своего величия и до смерти оставался простым, всем доступным человеком. Каким был и в юности, когда работал на «Фрезере».
ЭДУАРД, НЕСМОТРЯ НА ОШИБКИ МОЛОДОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ПОПУЛЯРНОСТЬЮ, ДО КОНЦА ТАК И НЕ ПОНЯЛ СВОЕГО ВЕЛИЧИЯ И ДО СМЕРТИ ОСТАВАЛСЯ ПРОСТЫМ, ВСЕМ ДОСТУПНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.
Ю.С. САВЧЕНКО, мастер спорта СССР, судья ФИФА и УЕФА: «Я родился на 8 лет позже Стрельцова, поэтому, когда в середине 60-х годов судьба свела меня с ним, более счастливого футболиста, чем я, наверное, не было. Поначалу, правда, авторитет Стрельцова действовал на меня отрицательно – все боялся ошибиться, дать неточный пас своему кумиру. Но Эдик был простым человеком, лишенным зазнайства, менторских привычек. И в конце концов он убедил меня в том, что рядом с ним могу играть неплохо, без оглядки на именитого партнера».
Отдельно нужно сказать о В.К. ИВАНОВЕ, посвятившем Стрельцову главу в своей книге «Центральный круг». Со Стрельцовым их связывала не только игра, но и дружба, знакомы они были почти двадцать лет. Иванов был уверен, что знает Стрельцова лучше и ближе, чем другие. Именно поэтому его мнение о Стрельцове представляется одним из самых интересных и близких к истине. Иванов, рассказывая о своем товарище, проявил и наблюдательность, и проницательность. И главным его выводом стала убежденность в двойственности натуры Стрельцова. В самом деле, читая другие отзывы, отмечаешь порой совершенно противоположные суждения. И кому верить? Кто прав? Видимо, Валентину Иванову удалось отметить главное в натуре Стрельцова, что примиряет противоположные взгляды на этого человека. Стрельцов, по мнению Иванова, оказался средоточием совершенно противоположных качеств. С самого начала было два Стрельцова – Стрельцов-футболист и Стрельцов-человек. То же, разумеется, относится и к другим спортсменам. Но бывает, что человек и спортсмен неплохо уживаются вместе, а бывает, как в случае со Стрельцовым, что ужиться не получается. Вот почему Иванов и написал, что «в нем уживаются мощь и удаль с неумением и нежеланием идти против течения. Он грозен и неудержим на поле, но флегматичен и податлив в быту. Он весь словно соткан из противоречий. В нем мирно соседствуют качества, каждое из которых должно бы начисто исключать другое». Нельзя не признать, что он сильный человек, но в то же время он чрезвычайно слабый. По-своему он необыкновенно благороден – он не любил жаловаться, никогда не выдавал товарищей, предпочитал брать чужую вину на себя, даже если это оборачивалось против него. Он беспредельно добр, «но как часто эта доброта выходила непоправимым, ужасным злом и для него самого, и для окружающих». Благодаря этой противоречивости натуры Стрельцов не достиг и половины того, на что был способен. Сильный на поле, «он становился слаб и незащищен перед превратностями и соблазнами, которые ставит жизнь на пути каждого известного спортсмена, особенно футболиста». Даже друзей вне поля он не выбирал сам – его выбирали. Как хотелось многим похвалиться, что сам Стрельцов был в гостях, сидел за одним столом. А он никому не мог отказать ни в юности, ни в зрелые годы. Так и оставался робким, подверженным любому влиянию и готовым пойти куда угодно. И сколько раз он зарекался, что все, хватит – больше не будет свадебным генералом, не пойдет неизвестно с кем в ресторан, не сядет непонятно с кем за один стол. Но после игры снова подходили, умоляли, и он шел – неудобно обидеть. Он не был тщеславен, в смысле общения никогда не зазнавался. Обвинения в зазнайстве подразумевали не высокомерие, а вседозволенность, избалованность, уверенность, что все сойдет с рук. И ведь действительно сходило. Одарен Стрельцов был настолько, что даже пресловутые «нарушения режима» до поры до времени на нем не сказывались. Но что бы с ним ни происходило, «он оставался все таким же неустроенным, все таким же незащищенным от постороннего влияния, все так же исполненным самых лучших намерений, на пути осуществления которых вечно что-то вставало».
