Вот это и будет отныне Димкиной работой – измерять и записывать.
– И береги трубку. Не дай бог уронишь – или кристалл, или ФЭУ раско́каются – и хана прибору, – предупредил Григорий Борисович.
Димка не все понял из рассказа руководителя, не понял, например, почему образуются эти самые вспышки. Это было как раз самое интересное. Но расспрашивать было некогда, поскольку все уже изготовились, и по знаку Григория Борисовича отряд двинулся в маршрут.
Впереди шагал сам начальник, за ним – Семён Фомич, потом Алёна, а в хвосте – Димка. Шли след в след, точно волки. Иван, как Димка понял из разговоров, еще раньше, до того как Димка проснулся, отправился на охоту.
Итак, у Димки на шее висела коробка радиометра, которая вдобавок была закреплена ремнем вокруг груди. За этот ремень, по примеру Алёны и Фомича, Димка вставил трубку с рогообразной ручкой. Рюкзак и наушники с проводом дополняли его снаряжение. У него было ощущение, будто на него нацепили упряжь, точно на лошадь. Однако в душе он был доволен своей амуницией. Слегка досаждали ему лишь ветки кедрача, которые так и норовили зацепиться за какой-нибудь из многочисленных ремней и проводов.
– Сегодня походишь с нами хвостиком, – приостановившись, громко пояснил Димке Шмырёв. – Поучишься. А завтра, я думаю, разделимся: ты пойдешь с Алёной, а мы с Фомичом. Усек?
– Усек, – кивнул новоиспеченный радиометрист, бережно придерживая на груди трубку радиометра с ценным кристаллом.
Туман к этому часу рассеялся, но на небе мало что изменилось. Если до этого там была сплошная серая масса, то теперь – серая масса с более темными пятнами. Пятна эти быстро перемещались, что говорило о том, что ветер буйствует не только у земли.
Оглядев небо и однообразный ландшафт по сторонам, Димка стал всматриваться в каменную россыпь у себя под ногами, надеясь найти что-нибудь интересное. Кусочек метеорита, например. Пусть не крупный, пусть хотя бы такой, как у Ивана. Но камни были все одинаковые, светло-серые, покрытые в большинстве своем корочками лишайников разного цвета – бледно-зеленого, оранжевого, черного. Попадались иногда кустики брусники со сморщенными темно-бордовыми ягодами, сохранившимися, как видно, с прошлого лета. Димка попробовал на ходу несколько штучек. Они были резкие на вкус, но все равно приятные и душистые. Кроме него, никто из отряда не сорвал ни одной ягодки. И Димка тоже больше не стал, посчитав, что это несерьезное, почти детское занятие – собирать ягоды в рот.
«Интересно, – гадал он, – сегодня мы будем обследовать только это плато или заберемся на соседние горы?»
Пока что ни на какие горы забираться они не стали, а медленно двинулись по прорубленной в стланиковых зарослях узенькой просеке. Просека эта тянулась ровной линией поперек долины ручья и терялась где-то вдали, у шеренги скалистых возвышенностей плато.
– Профиль номер десять! – деловито объявил Григорий Борисович, поглядев на воткнутый в землю кусочек деревянной рейки, когда они ступили на эту просеку.
Копируя действия Фомича и Алёны, Димка включил прибор. В наушниках тотчас затрещало.
Семён Фомич, шагая за начальником, тыкал трубкой радиометра во все крупные камни, и под соседние кусты, и просто в мох, а то и под ноги Димке. Он неотрывно, изогнув худую шею, глядел на шкалу прибора и слушал сосредоточенно шум в наушниках. Лицо его при этом было таким значительным, как если бы ему через эти наушники передавали сообщения государственной важности.
Алёна же отбегала со своим прибором то вправо, то влево от просеки и часто скрывалась из виду.
– Здесь сорок! – доносился из зарослей ее звонкий голос.
– На чем? – спрашивал геолог, разбивая молотком кусок камня, рассматривая его и что-то записывая в особую книжицу.
– Конгломерат! – слышалось из дебрей.
– Хорошо. Сейчас запишу.
– Девяносто три, – точно в школе, поднял руку Фомич. – Сто. Сто двадцать! – ощупывал он концом трубки с разных сторон крупную глыбу.
– Отлично. Берем образец и пробу на анализ. А точку надо пометить репером.
Фомич снял с себя рюкзак, прибор, достал из рюкзака небольшую, почти новенькую кувалду и принялся колотить ею по глыбе.
Димка подошел и померил рядом.
– А у меня показывает всего девять, – недоуменно поглядел он на главного. – А тут и вовсе шесть.
Фомич отложил кувалду и покачал со вздохом головой, как бы говоря: ну что за олух?
– Шкалу переключи, недотепа! Не тот диапазон. – Он подошел и щелкнул сердито одним из переключателей на Димкином радиометре. – Ну? Что показывает? Шестьдесят, а не шесть. Перед этим, значит, было девяносто. Цена деления – это тебе что-то говорит? Двоечника взяли, Григорий Борисович!
– Ничего, – добродушно пророкотал Шмырёв. – Не всё сразу. Освоится. Все идет нормально, коллеги.
Уже с правильно установленным диапазоном Димка померил глыбу, которую долбил минуту назад Фомич.
– Восемьдесят, – доложил он. – Почему у меня восемьдесят, а не сто двадцать?
– Почему? – ядовито хмыкнул геофизик. – Это ты у нас спрашиваешь? Потому, что не в одном месте надо измерять, дорогуша, а искать, где излучение выше. И вообще: работать надо, а не плестись за нами хвостом.
– Пусть учится, – благосклонно махнул записной книжкой начальник.
К отбитым от глыбы кускам Алёна приклеила кусочки лейкопластыря с выведенным номером и упаковала камни в новенькие белые мешочки, в которые положила еще и специальные этикетки.
– Учись, тебе это тоже предстоит выполнять, – обратил Димкино внимание Фомич. – Хотя до сих пор мы и втроем вполне справлялись.
– Ничего-ничего, двумя маршрутными парами мы больше сделаем, – сказал свое слово главный.
Когда заросли стланика кончились, профиль продолжился по голым камням. Тут его можно было проследить по редким колышкам-рейкам, установленным словно по веревочке. Так добрались до скал, после чего сместились в сторону и попали на другую вереницу колышков, которая ниже по откосу также переходила в просеку. То есть это был профиль, параллельный первому. Столь же медленно, прощупывая путь радиометрами, словно миноискателями, двинулись по этому новому профилю в обратном направлении. Часа через полтора дошли до ручья, прошли по нему до следующего профиля и потащились опять к скалам.
И что же, озадаченно думал Димка, они так и будут ходить по этим линиям целый день? Или даже несколько дней у них будут такие черепашьи маршруты? А когда же в настоящий?
– Григорий Борисович! – обратился он к начальнику. – А когда у нас начнутся настоящие маршруты – по горам и по тайге?
– Чем тебе эта работа не нравится? – тут же встрял Фомич. – Скучно? Тогда тебе в турпоход надо было отправляться, а не в геологическую экспедицию.
Шмырёв дал высказаться своему помощнику, после чего дружески похлопал Димку по плечу:
