В палатке рабочих, куда поместили Димку, сладковато пахло свежими лиственничными ветками, которые толстым слоем покрывали пол, и кошмой, настеленной поверх веток. Пахло и горьковатым дымом, оставшимся от дымокура, а еще – сапогами, что выстроились в ряд у входа. Полотнища входа запахивались, точно пальто, и завязывались шнуром, чтобы кусачие насекомые не проникали внутрь и не нарушали «спокойного ночного отдыха». Вдобавок в разрез входа был вшит кусок сетчатой ткани, в котором Димка в первый раз запутался и чуть его не оборвал.
Пятеро бородатых мужиков (среди них и Герасим), Димкиных соседей, раздевшись до подштанников, улеглись в ряд, укрылись солдатскими одеялами и, задув свечку, тотчас же молодецки захрапели.
Несмотря на ужасную усталость, Димка заснул не сразу. Слишком много впечатлений выпало на его долю в этот невероятный день. Настолько невероятный, что разобраться в событиях этого дня не смогли бы, пожалуй, и мудрейшие головы, не говоря уже о Димкиной голове, все-таки не самой мудрой.
Он лежал, ощущая приятную мягкость и тепло. Невольно вспомнилось, как мешали ему спать острые камни и холод в капроновой палаточке в отряде Шмырёва. Выходит, полевая жизнь не обязательно должна сопровождаться неудобствами и мучениями, подумалось ему, когда он уже задремывал.
Глава 15. Кузница бога Вулкана
Чуть забрезжил рассвет – весь отряд уже был на ногах. Кони паслись, костер пылал, в котле булькала пшенная каша. Неприветливый кашевар стоял у котла на страже и не подпускал Николку, который норовил снять пробу. Выйдя в конце концов из себя, Кузьмич швырнул в приставалу горящей головешкой. Та ударилась о ствол лиственницы, рассыпав сноп искр. Это вызвало общий хохот.
Умывшись в ручье, Димка осмотрелся по сторонам, ища Владимира Афанасьевича. Наконец углядел его, спускавшегося с ближайшего склона с молотком и кусками камней в руке.
– Вот! – подойдя, показал он камни Димке. – Вот вам, дорогой Дмитрий, типичная туфовая брекчия. Обратите внимание на великолепную обломочную текстуру
[20]. Экая красота!
Димка внимание обратил, но никакой такой уж красоты не заметил (камень как камень).
– Что это такое – туфовая брекчия? – спросил он скорее из вежливости.
– Если коротко, то это вулканическая порода, получаемая при извержении вулкана. Поэтому говорят еще иначе: изверженная порода. На что указывает нам наличие здесь изверженных пород?
– На что? – повторил Димка.
– На то, что много миллионов лет назад тут изливались потоки лавы, грохотали взрывы, выбрасывались из кратеров тысячи пудов пепла.
– И где он сейчас, этот пепел? – поинтересовался Димка осторожно, опасаясь, не глупый ли вопрос он задает.
– А вот он! – обрадованно, как будто и для него это было приятное открытие, воскликнул Обручев и протянул Димке кусок того же камня. – Пепел обратился в туф! Сначала это была рыхлая масса, засыпавшая склоны и подножия вулкана, но постепенно она слеживалась, уплотнялась, особенно если ее покрывали сверху новые порции пепла или лавы. И получилась твердая порода, которую геологи и называют вулканическим туфом. Вместе с частицами пепла вулкан часто выбрасывает обломки отвердевшей лавы, щебень. И тогда получается туфовая брекчия
[21].
– А лава? – спросил Димка уже смелее. – Она сохранилась?
– Лаву еще увидите, вернее, увидите то, во что она превратилась, затвердев. А превращается она в разные вулканические породы в зависимости от ее состава.
– Хотел бы я увидеть действующий вулкан! – мечтательно вздохнул мальчишка. – А то я видел их только по теле… – Димка прикусил язык.
– Увы, в Сибири нет действующих вулканов. – Собеседник не заметил Димкин прокол. – Зато они хорошо изучены в других местах – там, где в наши дни протекает горообразование: на Камчатке, Курилах, в Италии.
– В Италии – Везувий! – подхватил Димка.
– Верно, Везувий считается действующим, его извержение запечатлено в истории и подтверждено раскопками Помпей
[22].
Они подошли к костру, где уже собрались рабочие и казаки, со смехом выхватывая друг у друга миски.
– Ведь что такое вулкан? – продолжал Обручев. – Говоря по-простому, это отверстие, а чаще трещина в земной коре, доходящая до раскаленных недр. Трещина ослабляет давление в глубине Земли, и раскаленное, но сдавленное до твердого состояния вещество переходит в расплав. Образуется вулканический очаг – гигантская емкость, заполненная магмой. Далее расплав буквально выжимается через нашу трещину-канал и изливается на поверхность. Вот вам, пожалуйста, и извержение.
Владимир Афанасьевич так просто и зримо описал строение и действие вулкана, что Димка как будто увидел его перед собой, разрезанным поперек, словно овощ.
Судя по лицам остальных, они не понимали и даже не пытались понять, о чем толкует их начальник.
– Часто вулканы исторгают столбы дыма, пепла, а до излияния лавы дело так и не доходит, – рассказывал ученый. – Не даром в древности римляне считали вулканы дымящими трубами подземной кузницы бога огня Вулкана. Впрочем, – добавил он, – магма может и не достичь земной поверхности, а застыть на полпути, в глубине Земли. Но не стану больше загружать вашу голову, дорогой Дмитрий. Главное для нас то, что с вулканизмом, с вулканическими породами могут быть связаны некоторые полезные ископаемые. Но об этом, если угодно, как-нибудь в другой раз. Сейчас же нам пора подкрепиться – и в путь. Дело не ждет.
После завтрака Димка с интересом наблюдал, как рабочие вьючили лошадей. Сначала спину животного покрывали куском войлока, наверное, чтобы ее не терла поклажа. Затем взваливали на нее связанные попарно вьючные ящики или сумы. После этого груз закрепляли, завязывая под конским животом ремни. Не сказать чтобы лошадям это нравилось. Они пятились, встряхивались и всё норовили повернуться задом, за что иногда получали шлепок ладонью по боку, а то и по морде. Самым непокорным оказался светло-серый с темными пятнышками конь по прозвищу Леший. Димку попросили подержать этого Лешего за узду, пока на его спину закидывают сумы. В самый ответственный момент Леший внезапно скакнул в сторону. В результате сваленными на землю оказались не только сумы, но и Димка. Потом, когда коня все же завьючили, Димка в знак примирения поднес к его серым влажным губам пучок свежей травы, но животное отвернулось, враждебно кося черным глазом.
