* * *
Он развернулся и побежал назад. Старикан успел подняться, выйти в коридор и найти кепку. Кольцов подскочил к нему, простучал карманы, нащупал связку ключей, пристегнутую к брюкам стальной цепочкой, отстегнул карабин цепочки, бегом вернулся к двери, нашел в связке фигурный ключ, сунул его в скважину и повернул.
Снаружи оказался дворик, заставленный полусгнившими ящиками. Единственный выход на улицу, — через запертую калитку в дощатом заборе, по верху пустили три ряда колючки, еще не тронутой ржавчиной, с острыми шипами. Другой конец дворика упирался в глухую кирпичную стену, крашенную светло-желтой масляной краской, хорошо видны пролеты пожарной лестницы, поднимавшиеся вверх под углом сорок пять градусов до плоской железной площадки, а дальше новый подъем до следующей площадки. Примерно на уровне шестого этажа лестница обрывалась, вверх вели железные скобы, вбитые в стену.
Со стороны улицы послышался топот ног и голоса. Кольцов бросился к кирпичной стене, растолкал и повалил несколько рядов деревянных ящиков. За забором услышали эти звуки, стали стучать ногами в доски, кто-то повис на заборе, но колючка не дала лезть дальше. Пожарная лестница слишком высока, с земли не допрыгнуть, Кольцов забрался на ящики, с них на выступ в стене, подпрыгнул, ухватился за нижнюю ступеньку, составленную из прутьев арматуры, повис на ней, раскачался, забросил ногу наверх и оказался на ступеньке.
Глава 3
Быстро перебирая ногами, хватаясь за шаткие перила лестницы, Кольцов заспешил вверх к первой площадке, здесь чувствовался ветер, холодный и влажный. Кольцов стал подниматься дальше, преодолел все пролеты, когда раздался хлопок пистолетного выстрела. Отсюда, с высоты, видна кучка людей за забором, один из мужчин то ли показывает на него пальцем, то ли прицеливается из пистолета. Новый хлопок, пуля прошла слишком высоко, шлепнула в стену.
Он перелез перила лестницы, ухватился за скобу, перебросил одну ногу, перенес вес тела на нижнюю скобу и стал карабкаться вверх. Снизу трижды выстрелили, пули легли ближе, следующим прицельным выстрелом его могут достать. Ветер дунул с такой силой, словно хотел подхватить человека, как пушинку, и унести в ночь. Вытащив из кармана пистолет, он повернулся назад, держась одной рукой за скобу. Хорошо видно, как за забором топчутся несколько человек в штатском и, кажется, двое в милицейских шинелях, эти люди, наблюдая за ним, чего-то ждали.
Почти не целясь, Кольцов трижды выстрелил. Две пули попали в забор, оторвали доску. Люди рассыпалась по сторонам, попрятавшись за углы, никто не высовывается. Теперь можно лезть выше, он поставил обе ноги на скобу, хотел шагнуть вверх, но скоба будто подломилась, вылетела из стены, он повис на руках, нащупал ногой опору, неглубокую выбоину, и полез дальше. Вцепившись в жестяной желоб, закинул ногу вверх, повис на краю крыши. Снизу снова выстрелили, пули просвистели где-то близко. Оказавшись наверху, он быстро пошел вперед, стараясь не задеть головой натянутые провода.
Крыша была скользкой, с проплешинами снега и льда, но не очень крутой, скаты уходили вниз под углом тридцать градусов, быстро темнело, свет уличных фонарей сюда почти не доставал, жесть пружинила под башмаками и грохотала, словно далекий гром. Он поскользнулся и упал, стал съезжать вниз, словно с ледяной горки, но зацепился за толстый прорезиненный кабель, словно за канат, сумел подняться и заспешил дальше.
Стало совсем темно, он уперся в стенку высотой метра полтора, за ней, видимо, была другая крыша. Он пошел вверх, вдоль этой стены, надеясь, что на самой верхушке она оборвется. Но нет, стенка, достигнув верхней точки ската, пошла вниз. Кольцов споткнулся о газовый баллон, видимо, тут что-то ремонтировали, и ремонт еще не закончен. Рядом были свалены металлические уголки, нарезанные автогеном, довольно толстые, длинные и тяжелые. Кольцов подумал, что уголок пригодится, если откос следующей крыши будет крутым. Он положил уголок на стенку, подпрыгнул, зацепился и перебрался на другую крышу, эта была почти плоской, с мягкой кровлей.
Он побежал, уперся в новую стену, высокую, вскарабкался вверх по железной лестнице, оказался на крыше, скользкой и крутой, но света тут было больше. Пришлось идти медленно, осторожно ставить ноги и опираться на уголок. На короткий переход он потратил много времени, пару раз набредал на дымоходы и железные прутья антенн, оступался и не упал только чудом. Внезапно, услышав за спиной какую-то возню, он остановился, глянул через плечо и увидел, как из мрака, из ниоткуда, вылезли две мужчин в коротких пальто, один светил под ноги фонариком, освещая дорогу себе и своему спутнику, который медленно шел впереди.
Люди разговаривали тихо, вполголоса, о чем, — непонятно. Вот они остановились, второй мужчина стал светить фонариком не под ноги, а вдаль и на верх крыши. Световой круг наткнулся на фигуру Кольцова. Люди закричали, обращая свои крики неизвестно к кому, один вытащил из кармана пистолет, трижды выстрелил навскидку. Кольцов отвел руку назад, широко размахнулся и бросил в преследователей металлический уголок. Фонарь перестал светить. Показалось, будто уголок, перевернувшись в воздухе, плашмя ударил одного из мужчин в грудь, выбив какой-то странный гудящий звук, будто по пустой бочке ногой врезали. Мужчина завыл в голос, как-то тонко, визгливо, загрохотала жесть, что-то перекатывалось, переваливалось, второй мужчина громко охал и матерился. Тонкий крик сделался тише и совсем пропал.
Но этого Кольцов уже не слышал, на середине другой крыши он наткнулся на высокое чердачное окно, забранное деревянными рейками. Навалившись плечом, высадил рейки вместе с рамой, оказался на чердаке, теплом, пропахшим мышами и голубиным пометом. Некоторое время он блуждал в почти полной темноте, вышел к полуоткрытой низкой двери, она вела к черной лестнице, захламленной, спускавшейся вниз спиралью.
* * *
Через несколько минут он очутился в проходном дворе, тенью скользнул в арку, вынырнул в другом дворе, наверху светилось несколько окон, не был слышен шум улиц, с неба сыпалась снежная крупа, он снова оказался в арке, бесконечной и темной. Вышел в пустой переулок, секунду раздумывал, куда свернуть, услышав грохот трамвая, повернул на звук и помчался со всех ног, будто чувствовал, что в том трамвае — его последняя надежда на спасение.
Он добежал до остановки, когда двери еще не захлопнулись. Народа было совсем немного, впереди несколько женщин, возвращавшихся со смены на заводе, о чем-то болтали и громко смеялись, на заднем сидении спал пьяный. Кольцов бросил в кассу три копейки, открутил и оторвал билет, он сел на мягкое сидение, еще не веря в свою удачу, стряхнул пыль с рукава, надвинул кепку на глаза.
Сквозь мутное мерзлое стекло было видно, как два милиционера бегут по тротуару в противоположную сторону, туда же одна за другой промчались сначала два «уазика», желтые, с синими полосами и надписью «милиция» вдоль кузовов, а следом черная «волга» с проблесковым маячком на крыше, видно, милицейское начальство, уже узнавшее о стрельбе, выехало на место происшествия, и гэбэшники туда же.
Кольцов сошел с трамвая, увидев в окно телефонную будку. Он плотно закрыл дверь, хотя улица была пуста, набрал номер, для памяти записанный на ладони, когда Алевтина ответила, сказал:
