— Ну? — сказал лейтенант.
— Документы? — улыбнулся Кольцов. — Это пожалуйста. Без проблем.
Чтобы милиционеры не боялись, что он вытащит ствол или перышко, — Кольцов держал руки на виду, медленно расстегнул пальто, распахнул полы.
— А что происходит, товарищи?
— Мы почем знаем, — отозвался молодой. — Есть приказ тормозить таких ухарей. Ну, вроде тебя… Гулевых… Пил сегодня?
— Сто пятьдесят для согрева. Черт, нет паспорта. Видно, вчера жена забрала. Да, вместе с получкой. Все выгребла. Ну, в потайном кармане завалялся рваный червонец, — и то ладно. На похмелку хватило.
— Сто пятьдесят… А воняет как из винного погреба. Кроме паспорта есть что-нибудь?
— На кой они мне, документы. Сегодня выходной, сутки через трое работаю. А в пивнушке паспорт не спрашивают. Так-то, братцы…
Старший патруля решал про себя, отпустить этого полупьяного мужичка, пусть катится дальше, он не уголовник, не те повадки, на внешней стороне ладоней и пальцах нет блатных татуировок, — видимо, какой-то работяга вырвался из семьи, чтобы выпить с корешами. Но конца милицейской смены не видно, отбой могут не дать до утра, пока ловят того вооруженного рецидивиста. Значит, лучше не болтаться по улицам, не мерзнуть на холодном ветру, а доставить гражданина в отделение, и там, пока его проверят по картотеке, они с напарником посидят в тепле, покурят и узнают, из-за чего в районе такой страшный кипеш, — этот вариант лейтенанту понравился.
— Следуй вперед, до конца улицы, — он зашел сзади и толкнул Кольцова кулаком в спину. — На углу остановись. Руки в карманы не опускать. Держать сзади.
Глава 4
Они двинулись вдоль забора стройки, когда до ворот осталось несколько метров, Кольцов, не сбавляя шага, повернул голову и спросил, можно ли закурить. Вместо ответа, лейтенант ткнул его кулаком в спину, но Кольцов уже увидел все, что хотел: лейтенант шел на расстоянии двух шагов, на шаг дальше держался сержант, он так и не вытащил пистолета из кобуры. Кольцов развернулся на каблуках, ногой ударил в колено лейтенанта, стараясь, чтобы рант ботинка попал, куда он целил, вдогонку влепил кулак в подбородок, — лейтенант отлетел в сторону мешком рухнул под забор. Нападение оказалось настолько неожиданным, что сержант застыл на месте с открытым ртом, Кольцов срубил его крюком в ухо, — милиционер, потеряв шапку, полетел куда-то в темноту, под забор.
Кольцов сунул руки в карманы и хотел быстро уйти, но в десяти шагах сзади появилась женщина в сером пальто, она бросила сумки на землю, открыла рот и закричала громко, пронзительно, словно сирена завыла. Кажется, сзади из темной глубины улицы к нему бегут еще трое в форменных милицейских шинелях. Он успел подумать, что все эти события, все неудачи произошли одна за другой как раз в ту минуту, когда он уже ушел от погони, оказался в безопасном месте и мысленно готовился растянуться на гостиничной кровати. Кольцов побежал вперед, миновал распахнутые ворота, мельком увидел освещенный прожекторами трехэтажный дом красного кирпича, пару грузовиков, ожидающих разгрузки, плиты перекрытия, сложенные одна на другую, груды щебня.
Услышав, как по всем окрестностям разлилась трель милицейского свистка, он прибавил скорости, решая задачу: кто мог свистеть, если оба милиционера, лежавшие под забором, еще не скоро придут в себя. Надо добежать до конца улицы, свернуть в ту сторону, где не будет людей, а там уж как повезет, он увидел, как на его стороне из-за дальнего угла выскочили двое в шинелях и зимних шапках, бросились навстречу, спустя мгновение вдалеке на другой стороне показались еще трое, эти одеты в куртки или короткие пальто, — наверное, оперативники в штатском. Тот, кто бежал первым остановился, достал что-то из-за пазухи и побежал дальше.
Кольцов повернул назад, нырнул в распахнутые ворота, оказался на стройке, рванул в дальнюю темную часть пустыря, где в заборе наверняка должен быть лаз, а там по темноте, в лабиринте переулков — ищи его. Он оказался в той части стройки, куда не добивал прожектор, вот он забор, но не деревянный, а бетонный, из прямоугольных трехметровых плит, над которыми размотали и закрепили спираль колючей проволоки. Господи, что тут строят, секретный объект или правительственную резиденцию… Теперь он попал на освещенное место, побежал вдоль забора к недостроенному дому.
Увидел, как через ворота забежали трое в штатском, остановились, озираются по сторонам, еще не заметили его или ждут подкрепления. Кольцов подбежал к «КамАЗу», шагнул на ступеньку, распахнул дверцу, кабина пуста, движок работает. Он хотел подняться выше, но кто-то с силой дернул его сзади за полу пальто, заставил спрыгнуть на землю. Это был румяный мужчина в толстом свитере и брезентовой куртке.
— Ты куда собрался? — заорал он.
Он шагнул вперед, поднял кулак, Кольцов нырнул под удар, но человек двигался быстро, своими красными ручищами он ухватил противника за пальто на груди, потом за горло, стал сжимать пальцы. Кольцов пнул его ногой, коленом в пах, с двух сторон одновременно ударил кулаками по ушам. Человек ослеп от боли, отступил, Кольцов навернул ребром ладони по шее. На помощь водителю бежал какой-то мужчина в рабочей спецовке, высокий, с длинными руками. Кольцов шагнул вперед, приложил его снизу открытой ладонью в основание носа, поставил подножку, мужчина тяжело упал, выбросив вперед руки, застонал и, оценив шансы, не захотел вставать.
Кольцов залез в кабину, переключил передачу, машина вздрогнула и тронулась с места. Он видел, как на дороге возле раскрытых ворот в нерешительности застыла группа людей, парни в штатском и милиционеры в форменных шинелях, один из милиционеров вскинул руку с пистолетом и выстрелил несколько раз, но неточно, только одна пуля пробила правое лобовое стекло. Машина разгонялась медленно, словно нехотя, было видно, как милиционеры разбежались по сторонам, а какой-то человек в штатском не отступил с дороги, поднял руку с пистолетом, сохраняя хладнокровие, прицеливался в водителя, Кольцов, уходя с линии огня, вывернул руль вправо, на кучу гравия, инстинктивно вжал голову в плечи.
«КамАЗ» накренился, казалось, он должен завалиться на бок, но каким-то чудом устоял на колесах, где-то сбоку один за другим защелкали выстрелы, грузовик врезался в деревянный столб забора, выходящего на улицу, сломал его, словно спичку, разбил в щепки две секции. Кольцов сбросил скорость, медленно развернулся, смяв «жигули» у противоположной обочины, поехал к перекрестку, зацепив милицейскую «волгу», только подъехавшую, — пассажиры и водитель, заметив опасность, высыпали на дорогу и бросились кто куда.
В следующую секунду грузовик врезался в заднюю часть милицейских «жигулей», перегородивших путь, машину развернуло вдоль улицы, отбросило вперед, с крыши слетела мигалка, рассыпались боковые стекла. Кольцов, доехав до перекрестка, свернул налево, погнал вперед, куда глаза глядели. Теперь он чувствовал, что «КамАЗ» трудно удержать на дороге, его клонило вправо, — наверное, пули пробили задний скат, — по касательной грузовик задел несколько припаркованных машин, и, если не держать баранку мертвой хваткой, эта поездка могла закончиться совсем плохо.
