— Тем, прости. Я весь день ничего не могла делать. В общем, есть нечего.
— Ай-ай-ай, ладно, что с тебя взять, женщина. Буду готовить любимые яйца. Куриные, не боись.
— Я тоже не откажусь.
— Ага. Обожаю звук жареной яичницы, побольше сливочного масла и зеленью приправим, да?
— Отлично.
— Ты пока сделай нам кофе, а я буду ответственен за яйца.
— Артем, ты точно хочешь кофе?
— Я весь день его не пил.
— Я знаю, что ты сливаешь кофе в банку.
— Откуда?!
— Еще перед новым годом увидела. Ты на какой-то встрече был, а я тебе документы заносила, ну и заметила банку.
— Ну и ладно, так даже лучше, ибо пятнадцать чашек в день это перебор, достало уже притворяться. Ты поняла, что у меня нормальный мочевой пузырь, да?
— Да. И то, что ты это специально делал, чтобы чаще меня видеть.
— В точку. Все, хватит болтать. Я есть хочу.
Три месяца спустя
— Артем, а твой друг придет только с женой?
— С женой и дочкой. Ир, ты чего такая дерганная?
— Не знаю. Я как-то не привыкла принимать гостей.
— Ну, это же не знакомство с родителями, расслабься. — На хрена я сказал про родителей? Поддержал блин. Сам как представлю, что все-таки придется показываться родственникам, настроение падает ниже плинтуса. — Ириш, не пессимизди, по крайней мере, точно не сейчас, хорошо?
— Хорошо.
Сегодня на Ире белое облегающее платье, чуть ниже колен и какая-то замысловатая прическа. Иногда мне кажется, что нехорошо вот так ею любоваться, но изменить этого пока не могу. Вот уже месяц я ее официально уволил и надо признать мне стало тяжко. Нет, Катя справлялась хорошо и в этом плане меня все устраивало, но видеться только по утрам и вечерам, для меня было катастрофически мало. Наверное, я ужасный человек, но два дня назад я уволил Рукосуеву, точнее перевел к своему знакомому. И вот уже через неделю собираюсь вновь вернуть к себе Иру.
— Артем, откроешь? — доносится голос Иры, достающей из духовки мясо.
— Иду. — Подхожу к входной двери и открываю ее. — Всем привет. Вау, Ксюшенька, ты, кажется, еще больше похорошела, ну прелесть какая.
— Я знаю. Я специально такая красивая, чтобы позлить Сережу и вызвать в нем ревность, ну или что-то такое.
— Ксюшенька, открою тебе секрет, этого не нужно было говорить вслух.
— Да какая разница, он итак это знает, да, Сережа?
— Вы закончили трепаться? Тогда показывай хоромы и знакомь нас с Ириной.
— Замечательная мысля, а где ваше дите?
— А мы решили отдохнуть от Машки и подсунули ее на денек к Марине. — Весело пролепетала Ксюша. — Артем, давай и вправду скорее нам все показывай, а то у вас так вкусно пахнет, что слюни текут.
— Да, Тихомиров, скорее. А то кто-то с голода скоро помрет. Моя жена специально не ела три дня, чтобы тут набить пузо.
— Ну, проходите. Ксюша, искренне тебе сочувствую, с ним всегда было тяжело.
— Вот поэтому я и ем, чтобы ему тоже было тяжелее. — Сергей берет Ксению за руку и ведет в гостиную.
Знакомство выходит спокойным, даже веселым и непринужденным. Антошка, правда, застеснялся, схватил кусок пирога и убежал наверх.
— Такой вкусный оливье, только не пойму вкус немножко другой, не как обычно, — говорит Ксюша.
— Вот я балда! Я забыла горошек положить. — Тишина за столом, а потом дружный хохот. Ира встает из-за стола и идет искать горошек.
— Артем, у тебя такая милая девушка. Если честно не ожидала. Я была уверена, что ты неисправимый бабник.
— А из бабников, Ксюшенька, получаются лучшие мужья.
— А вы что уже и жениться собрались?!
— А почему бы и нет. Я все равно уже пал к ее ногам, чего тянуть кота за яйца.
— Мне кажется, тебе твои яйца уже растоптали, смотри, чтобы в ногах полностью не ползал, — вставил свои пять копеек Стрельников.
— Артем, не слушай его. А когда свадьба?
— Честно говоря, я решил это только сейчас, поэтому не знаю.
— Так это еще секрет, какая прелесть, да, Сережа.
— Прелесть прелестнейшая.
— А вот и горошек, Ириш, давай я помогу.
Еще полчаса мы о чем-то болтаем. А потом Ира подает горячее. И тут надо признать мясо она несказанно пересолила. Сергей морщится, Ира теряет улыбку и только одна Ксюша наяривает мясо, как ни в чем не бывало.
— Простите. Я, кажется, пересолила мясо.
— Ты что, Ириш, какое пересолила, даже сладко чуть-чуть. — Беру кусочек мяса в рот и смакую перед ней.
— Меня сейчас стошнит от тебя, — шепчет мне на ухо Стрельников. — Соплежуй и подкаблучник в одном лице это перебор, друг мой.
— Ты снова мне завидуешь. Прекрасное мясо, вон смотри с каким наслаждением его ест Ксюша.
— Тоже мне нашел авторитет, ей бы что пожирнее, да посоленее, самый кайф. — Никак не реагирую на эту фразу. Ира сидит с расстроенным лицом, но постепенно Ксюша выводит ее на какой-то разговор, а потом и вовсе, болтая, они покидают стол.
— А ведь ты тоже подкаблучник, хоть и стараешься этого не показать.
— Вот именно. Рано или поздно под каблук попадут все, но не настолько же, как ты.
— А знаешь, если бы не ты, я и не подумал бы жениться.
— А я здесь причем?
— Ну, если такой непробиваемый козел женился, то я чем хуже? Правильно ничем. Так что, спасибо, тебе, Серега.
— Ну все, теперь можно и расслабиться, иди сюда, Ириш. — Ира садится ко мне на колени и утыкается лицом в шею.
— Прости. Не знаю, как так получилось, то горошек, то мясо так пересолить. Что теперь они обо мне подумают, даже страшно представить.
— Ты чего глупости говоришь? Все когда-нибудь что-то пересаливают, ерунда это все.
— Артем.
— Ммм…
— Наверное, этого не надо говорить мужчинам. Света мне это запрещала строго настрого на будущее, но, наверное, я все равно скажу.
— Ты меня пугаешь. От Светы много чего можно ожидать.
— Я тебя люблю.
— Ну, я это итак знаю, чего тут скрывать. Да и вообще сложно не полюбить такого лапочку как я.
— И не говори.
— Знаешь, а я ведь только сейчас понял, что я этого тоже тебе не говорил, ну ты же тоже знаешь, что я люблю тебя?
— Догадываюсь, — улыбаясь, произносит Ира. — Только не говори мне эти слова только по праздникам, можно чуть-чуть чаще?
— Пфф запросто. Ир, я честно не купил кольца, как-то не думал об этом, но ведь можно и просто так, мы же не в Америке, чтобы помолвочные кольца надевать. В общем, давай поженимся, согласна?
