К нему подошел старший помощник, что-то тихо сказал на ухо, и капитан, извинившись и пригласив дам на пятичасовой чай, быстро вышел.
— Что случилось?! — всерьез испугалась Молли Дуайер.
— Корабль дал течь, — ухмыльнулся Ашуэлл.
— Билли! — одернула мужа миссис Ашуэлл. — Мало я натерпелась страху сегодня!
— Прости, Грейс, капитан наверняка пошел натягивать паруса. Или кружевные панталоны. Да полно, милая, сегодня за столом уже шла речь о таких вещах, что капитан в панталонах уже никого не должен смущать. А что, леди и джентльмены, не заказать ли нам еще выпить? Уже за мой счет, у мистера Барбура, обкраденного поляками, больше нет денег. Стюард, верните нам карту вин.
Банкир оглянулся по сторонам.
— Ну, леди, кто из вас не боится отрастить себе ласты, как у дрессированного тюленя в Брайтоне? Как хотите. Только за кларет я платить не буду. Мистер Фаберовский, что вы будете пить? Стюард, вы слышали? А вы, мистер Крапперс? Не надо говорить, что вы и капли в рот не берете. Уже весь пароход знает о восьми пустых бутылках, которые выплыли из вашей каюты.
— Это клевета, — проскрипел Крапперс. — Я бы умер, если б столько выпил один.
— Ну, мы с вами не столько пили, сколько письма писали, — сказал Фаберовский под устремленными на него взглядами.
— Это все вы! — с ненавистью прошипел Крапперс. — Я бы никогда не стал сам писать такое мистеру Кейну.
— Вы хотите сказать, что это я сравнил нашу королеву с мешком моркови, забытым около уличного столба? Скажите, мисс Мур, ну как поворачивается у человека язык обвинить меня в такой непочтительности? При его-то красноречии…
— Мистер Крапперс потерял свою жену, а до этого она, наверное, долго болела, — сказала Алиса. — Его красноречие можно объяснить.
— А действительно, британская королева похожа на мешок, — Молли Дуайер вилкой старалась освободить куски камбалы от омерзительного английского месива, именуемого картофельным пюре. — У вас острый взгляд, мистер Крапперс.
— И слишком длинный язык, — заметил Мактарк. — Такие мысли я бы поостерегся доверять бумаге.
— Да, от таких мыслей очень недалеко до виселицы, — согласился Ашуэлл. — Да еще в юбилейный год.
— Джентльмены, нельзя быть такими жестокими, — вступилась за Крапперса Алиса Мур. — А от вас, дядюшка, я вовсе такого не ожидала. Вот вы, мистер Ашуэлл, если бы вас постигло такое горе, разве не стали искать утешения в вине? Мужчины вообще склонны искать его там.
— Я никогда не отказывал себе в выпивке и в горе, и в радости, мисс, — сказал банкир. — Стюард, ну что вы встали как вкопанный? Идите за виски.
— Вы ошиблись, сэр, — тихо сказал ему стюард. — Не восемь, а двадцать восемь бутылок собрал Дадли в коридоре около его каюты. Ему нельзя больше пить.
Ашуэлл даже присвистнул.
— Однажды в Кимберли мы с Родсом и братцем Томасом за ночь выпили двенадцать бутылок виски на троих, и наутро мы были так близки к смерти, что я даже проглотил все алмазы, бывшие при мне. Да что ты меня все время одергиваешь, Грейс! Такие были времена. На приисках было не в диковинку наткнуться на труп старателя с распоротым животом.
— На старый мешок с морковью в этом году наложат большую сургучную печать, — вызывающе пробормотал Барбур, все еще продолжавший разговор сам с собой.
— Ого! — Ашуэлл потер руки. — Да мистер Барбур не только смелый выходилец на палубу, но и отважный бунтовщик!
— Билли!
— А что, мистер Мактарк, — продолжал Ашуэлл, не обращая внимания на жену, — Самюэль Барбур не обращался к вам с просьбой продать ему немного динамита? Говорят, что в этом году на Юбилей многие заговорщики по обе стороны Атлантики намерены совершить покушение на королеву во время празднества.
Мактарк в ответ только презрительно хмыкнул.
— Мисс Мур, ваш дядя действительно имеет отношение к динамиту? — тихо спросил поляк у своей соседки.
— Да, он инженер на заводе Нобеля в Глазго, а сейчас едет в Делавэр на переговоры с Дюпоном, улаживать какие-то патентные дела.
— Джентльмены, мистер Ашуэлл, — подал голос доктор Мэй. — Давайте прекратим эти разговоры. Наши соседи не могут есть, а лейтенант Беллинджер сейчас, похоже, изжует свою салфетку.
Обед закончился в полном молчании, после чего пассажиры разбрелись по каютам. Крапперс, чтобы избежать поляка, пошел провожать до каюты Алису Мур, а Фаберовский, чувствуя, что съеденная пища ведет себя беспокойно («Адриатик» миновал маяк Фастнет и теперь шел прямо в открытый океан), поспешно улегся на койку.
* * *
К вечеру погода сделалась еще более скверной, Фаберовского мутило, и когда в шесть вечера гонг позвал на ужин, он вовсе не чувствовал себя лучше. Но, услышав, как закрывает дверь у себя в каюте Крапперс и как отправляется в салон, напевая что-то из «Прекрасной Елены», поляк представил себе, как вдовец снова будет отвешивать Алисе свои двусмысленные комплименты, и заставил себя встать.
Перед лестницей у входа в обеденный зал он столкнулся с Молли Дуайер. Американка была облачена в кремовое платье из рубчатого плиса, отделанное бобром и синим бархатом. Увидев Фаберовского, американка, краснея, подошла к нему.
— Вы больше не боитесь утонуть, мисс Дуайер? — спросил он. — Не бойтесь, «Адриатик» удивительно надежный пароход. Я читал, что он несколько раз участвовал в морских столкновениях, и каждый раз выходил из них победителем. Сперва он столкнулся с кунардовской «Парфией», но тогда оба отделались небольшими повреждениями. Но не прошло и года, как в нью-йоркской гавани «Адриатик» протаранил американское судно «Колумбус», и оно потом затонуло. Еще через полгода он разрезал пополам и потопил в проливе Св. Георга вместе со всем экипажем парусное судно «Королева Урожая». При этом парусник так быстро утонул, что на «Адриатике» не успели даже его рассмотреть. А через три года то же самое произошло с бригом «Пайк», которого «Адриатик» протаранил в тумане. Так что вы не бойтесь, если нам что и грозит, то только маленькое безопасное приключение вроде утреннего потопа. Ну, а если мы все-таки пойдем ко дну, то вы будете в хорошей компании, мисс Дуайер.
Молли пропустила мимо ушей разглагольствования поляка.
— Вот рисунок, который я вам обещала.
Она сунула Фаберовскому в руки лист бумаги и скрылась за портьерой обеденного зала. Тотчас из каюты появился Мактарк, облаченный в черную визитку.
— Дожидался, пока эта фурия уйдет, — пояснил он Фаберовскому, заметив улыбку на лице поляка (все-таки Молли здорово подметила повадки шотландца). — Вы представляете: на пятичасовом чае у капитана они с Элли едва не подрались! Капитану Парселлу пришлось их утихомиривать! И это мы только первый день в океане! — он флегматично раскурил сигару. — Одна надежда — морская болезнь скоро возьмет свое, и они утихомирятся и не будут носа показывать из своих кают. Правда, я знавал одного джентльмена, изрядного мизантропа, надо сказать, которого морская болезнь никогда не брала. У него было не так уж много денег, но он ежегодно зимой ходил на пароходах до Америки и обратно, чтобы насладиться страданиями несчастных пассажиров и компанией капитана, с которым он часто трапезничал вдвоем на весь обеденный зал. А этот Крапперс каков? Клянусь вам, сегодня на обеде я пожалел, что мы с ним не едем в третьем классе и я не могу отвести его за бочки с солониной и отделать там, как Бог черепаху.
