В подъехавшей машине спереди устроился, парнишке, что покуривал сзади, ключи от своего авто вручил.
— В химчистку загонишь. — Попросил бесцветным голосом и дождался, пока тот с места тронется.
— Сейчас куда?
— Не знаю… — Через лобовое стекло посмотрел, едва ли что за ним примечая. — В магазин какой, может… Футболку купить, что ли… А потом в церковь. — Машина плавно тронулась, а Андрей лицо в ладони опустил, его с силой растирая. — Свечку поставить надо. За здравие. — Распрямился резко и как всё тело свинцовой тяжестью наливается почувствовал. А уже из церкви выйдя, плотоядно оскалился, от знакомого утвердительный кивок получив: нашли.
Андрей смотрел на огромный пустырь с девятого этажа заброшенной многоэтажки и лениво посвистывал. За его спиной были двое. Толя, друг детства, и Самарин. Сейчас он стоял на коленях и жалко поскуливал, раскаиваясь. И, скорее всего, если бы он мог открыть рот, то непременно попросил бы прощения. Но этих слов Андрей знать не хотел. Хмурился, в его сторону поглядывая. Вероятно, вовсе не с этим выражением лица тот мчал по подземной парковке, когда уже на преступление решился. Да и сам Андрей Косте соврал. Всё он видел, всё понял. И машину Самарина, с парковки вылетающую, его безумные глаза… и отсутствие тормозного пути взгляд уловил мгновенно. Уловил и всё понял. Наверно, тогда же и было единственно верное решение принято: кровные обиды не прощают. А Рита родная. По-другому и быть не может. Правильно всё крёстный сказал: маленькая и беззащитная. Отца, по сути-то и нет. У отца своя жизнь. Отдельная. Остаётся он только, да Костя…
— Мы ждём чего-то? — Прозвучал вопрос и Андрей развернулся, на друга с кривой ухмылкой поглядывая.
— Звонка ждём. — Согласно кивнул, и телефон из кармана извлёк, удостовериться желая, что пока его не пропустил.
Перед Самариным на корточки присел, без единой эмоции на лице застыл.
— И если мне скажут, что с ней всё в порядке… — Чтобы только тот понял, проговорил. — С ней и с ребёнком… — Посмотрел с углубляющейся в глазах грустью. — Тогда ты просто сдохнешь. — Страшно усмехнулся. — А если нет, то тоже сдохнешь, но получится у тебя это далеко не сразу.
Самарин протестующе замычал, задёргался, а Андрей его по плечу похлопал.
— Да ладно тебе, будь мужиком! — Ободряюще улыбнулся. — Хотя бы сейчас побудь им… — Воздух в себя сквозь сжатые зубы втянул.
А когда телефон о входящем вызове оповестил, оба, будто каменные изваяния застыли. Андрей опомнился первым, разогнулся, на звонок ответил. Выслушал молча и сосредоточенно. Потом с минуту ещё, не меньше, в пространство смотрел, о чём-то размышляя. А через пять минут заброшенное здание покинул. Он не успокоился. Душа внутри бунтовала, всё рвалась куда-то. Предчувствие, что долго и упорно таранило мозг, вдруг отступило, но облегчения не принесло.
— Высадишь меня у воды где-нибудь. — На товарища через плечо оглянулся, остановившись у машины.
— Может, ещё помочь чем?
— Спасибо. Не нужно. — Старательно головой покачав, Андрей с мыслями собрался. — Я твой должник. — Устало глаза прикрыл и в машину сел, чувствуя, что отключается.
И только утром отметить смог, как головная боль ослабевает, как отпускает вовсе. Пробежка и холодный душ окончательно привели в чувства. Белая рубашка, чёрный костюм. Ничего лишнего. Даже улыбнулся идеальному отражению. Правда, улыбка эта кривой и однобокой вышла. А вот как в клинику вошёл, улыбаться расхотелось. Костя, уставший и злой, отчитывал своего мастера по чёрным делам, нервно тыча того в грудь. Андрея заприметив, смолк, нрав усмиряя, не желая слабость показать.
— Ищите! — Бросил сквозь зубы, напряжённый взгляд в пол опуская.
Валера уходить не торопился несмотря на предельно чёткий приказ. На Андрея странно как-то глянул, ожидая, пока тот приблизиться, и в понятной усмешке кривя губы, Литнера окликнул.
— Есть только один вариант, Кость, при котором мои ребята облажались. Парня твоего уже нашли.
— Кто?
— Он. — На Андрея кивнув, Валера приветственно склонил голову. — Так, Андрюха? — По плечу хлопнул, свой негатив на него перебрасывая.
Андрей расправил плечи, голову набок склонил, примеряясь, и жёстко оскалился, заставляя Костю нервно вздохнуть, на всё это глядя. Литнер выдохнул, глубоко выдвигая вперёд нижнюю челюсть, и болезненно скривился.
— Ты что творишь, сопляк?.. — Бросил на выдохе, будто на исходе сил. — Ты что, мать твою, творишь?! — За грудки схватил, рубашку на кулаки наматывая. В абсолютно непроницаемое лицо, больше похожее на маску, всматриваясь.
Опомнившись, отпустил, и по сторонам огляделся, своеобразным движением рук давая понять насторожившейся охране, что спокоен, что себя контролирует.
— Зачем полез? — Плечом к плечу Андрея с силой приткнулся, не позволяя окружающим противостояние между ними разглядеть. — Кто тебя просил? — Принялся слова между стиснутыми зубами цедить. — У тебя дочка вчера только родилась, какого чёрта их с Юлькой во всё это дерьмо вмешивать? — Напряжённо кулак сжал, его к груди Андрея прижимая, а тот демонстративно высоко подбородок задрал, куда-то перед собой глядя, уверенность демонстрируя.
— Я всё сделал правильно.
— Правильно?.. — Литнер недобро усмехнулся. — Правильно?! — Выкрикнул, контроль теряя.
— Ты меня этому учил.
— Я учил другому! — Прикрикнул Костя, но торопливо отступил, острую боль в области сердца почувствовав.
— Учил защищать свою семью. — Не уступил Андрей и упрямо в глаза смотрел.
— Я не лучший пример для подражания… — Неодобрительно головой покачав, Литнер спиной к стене приткнулся, сдавливающий ворот сорочки рванул, отдышаться пытаясь.
— Зато любая мразь в городе знает, почему к тебе приближаться не стоит. Потому что ответишь.
— Не о том думаешь, Андрюх, не о том. Не об ответах нужно, а о семье. У меня за плечами пусто было, когда эту славу ловил. А тебе нельзя сейчас.
— А я о семье и думал. Не хочу, чтобы какой-то урод мою жену или дочь на машине переехал, только потому, что захотелось. Забудь о нём! — Заставил как факт эту информацию принять. — Рита как? Ты её видел? Она в себя пришла? — Отвлёк, а Костя, видимо, эмоционально выгорев за последнюю ночь, даже внимания на эту уловку обращать не стал.
— Какое там… — Нервно зажмурился, ладонь в области сердца придерживая. — В реанимации сейчас. Наркоз тяжело пошёл. Там же, кроме кесарева сечения, переломов… — Рукой махнул, не веря происходящему, глаза закрывая. — Рёбра, рука левая, черепно-мозговую подозревают. — Перечислил, намерено стараясь внимание на деталях не заострять. — Здесь же не тот профиль! Специалистов вызвали, но пока глухо. Да и… не знаю… не готов её сейчас увидеть.
— Обвинить только не вздумай!
— Кроме себя-то кого? — Невесело улыбнувшись, Костя головой покачал. — Прав ты. Я в психолога заигрался, всё приручить хотел, а надо было в охапку хватать, не позволяя малышке опомниться. Сейчас только ждать осталось, а я этого не люблю. Устал…
