— Мне пока неинтересно. — Заявила с наглым видом и, ногу на пол опуская, его прикосновение сбросила.
Язык прикусила, лишь самый его кончик демонстрируя, со смешком выдохнула, когда Самарин вызов принял и, голову склонив, губами к её коленям прижался. Тут же и ладонями на них надавил, разводя в стороны. И Рита поддалась. Будучи на все сто процентов уверенной, что совершает большую ошибку, поддалась. Села в кресле удобнее, когда мужчина потребовал больше пространства. На самом его крае устроилась, полностью доверяясь, голову на подголовник откинула и глаза закрыла. Языком водила по пересохшим в волнении губам, пальцами в подлокотники вцепилась и несдержанно расхохоталась, когда Самарин её юбку на талию сгрузил, когда трусики рванул, не придумав лучшего способа от них избавиться. Ткань неприятно полоснула по бёдрам, но предвкушение заглушило боль.
— А ты нетерпелив, да? — Потрепала Самарина по пепельным волосам, голосом игривым поощряя.
— Голодный как волк. — Рыкнул он в ответ и, точно в глаза глядя, языком широкую влажную полосу по её промежности провёл.
Азартно прищурившись, движение повторил, но теперь кончиком языка на клиторе замер, вибрацию, по её телу проходящую, улавливая. Однобоко ухмыльнулся и губами его втянул, напряжение усиливая. Как она выгибается от настойчивой ласки проследил, и ладонями под поясницу придержал, снова на кресло опуститься не позволяя. Повёл языком настойчивее, губы им разводя, вёл выше и выше, интригующе царапая однодневной щетиной нежную кожу. Сладкие стоны срывал, как возбуждение превращается в безумие контролировать пытался, и резко ввёл сразу два пальца, почувствовав, как ему доверилась. Новый стон выгнул Риту сильнее. Смесь боли и удовольствия заставила забыться, отбросить сомнения, развести ноги шире, максимально раскрываясь. Туфли сбросив, она устроила ногу на столе, другой Самарину в плечо упиралась, пытаясь контролировать, напор его сдерживая, но ничего не удавалось с собой поделать, когда удовольствие только лишь возрастало, а чувствительность так опасно обострялась. Резкими хлёсткими движениями он долбал по клитору, что сейчас представлял собой один оголённый нерв, пальцами жёстко трахал, вдавливая их сильнее, глубже, жёстче. К оргазму подвёл, а кончить не позволил, остановившись.
— Долг платежом красен. — Самодовольно заявил, с колен поднимаясь. Спешно с ремнём справившись, брюки вместе с трусами спустил и по члену себя погладил, каплю смазки по головке размазывая.
— Неинтересно.
С вызовом повторила Рита недавние слова и приглашающим жестом предложила закончить начатое, на что Самарин недобро рыкнул, её на себя дёрнул и на стол животом уложил. Безумен, иначе его порывы и не объяснить. Жался изо всех сил, то нежности, то грубости больше желая. Толкался, полностью выходя, а порой срывался на бешеный ритм, практически контакта не разрывая. Рычал и поскуливал от удовольствия, от понимания того, что обладает. Волосы в кулак сжимал, чтобы тут же, едва губами касаясь кожи на шее, в вечной любви признаваться. Кончив, отступил и презерватив отшвырнул на рабочий стол, а Рита, брезгливо сморщив носик, вызывающе фыркнула.
— Ты просто прелесть! — Рассмеялся Самарин. — Не бываешь разной. — Полушёпотом объяснил свой восторг и в шею, что открывалась в вырезе блузки, звонко чмокнул.
Принялся поправлять одежду, пальцами волосы укладывать, помятое после выпитого лицо ладонями по щекам хлопал, бодрость возвращая.
Рита, вспомнив лишь юбку обтянуть, за преображением любовника наблюдала.
— С чего ты так набрался? — Не одобряя, скривилась. — К жизни нужно относиться проще. Не выгорел этот проект — повезёт с другим.
— Да хрен с ним, с проектом! — Самарин как на былое рукой махнул. — Завтра… завтра старик по этому поводу мозг выносить будет. А сегодня… — Самарин мечтательно улыбнулся, заставляя Риту нервничать.
— Что? — Передёрнула она плечами, явный холодок, по ним бегущий, ощущая.
— Сегодня у меня сын родился! — Проговорил Саша с гордостью и снова поцеловать хотел, а Рита оттолкнула.
— Ну, ты и скотина. — Будто не до конца сказанное им осознавая, головой покачала, демонстрируя железную выдержку. На деле же разорвать, растоптать хотелось. Уничтожить и навсегда забыть!
Мужчина безразлично пожал плечами и скривил губы, к её словам прицениваясь.
— А ты шлюха! — Сделал Самарин свой вывод и поправил узел галстука, затягивая его туже. — Тогда хотя бы по неведению ноги раздвигала, сейчас же тебя наличие жены и должности вроде как не смутило. Так, чем невинный ребёнок помешал? — Иронично ухмыльнувшись, он снова за поцелуем потянулся, а Рита не сдержалась и его по лицу хлестанула. Наотмашь. За то, что посмел с таким пренебрежением о ребёнке сказать, что подумать так о нём посмел!
— Скотина. — Выговорила сквозь зубы, повторяясь, и устало прикрыла глаза.
Не желая чувствовать его присутствие рядом, сумочку со стола дёрнула и из кабинета выскочила. А уже в машине слезами захлебнулась. Ладонь прикусила, чтобы воем охрану на стоянке не испугать. Затряслась и заколотилось, истерику из себя выпуская, солёные слёзы по щекам растирая, чёрные от туши ручейки спрятать пытаясь. Выкричавшись, голову на руль уронила и так до полного изнеможения сидела. Потом только, окончательно продрогнув, смогла с места тронуться.
Уже дома, в плед укутавшись, полностью окунулась в поглощающее душу одиночество. Страшно и несправедливо. Тепла захотелось. Обычного человеческого тепла, способного развеять любые страхи. Добрых слов, внушающих спокойствие, почувствовать чью-то беззаботную улыбку. Вот только записей в телефонной книге оказалось не так уж и много. А людей, что подарят то самое тепло, на пальцах одной руки пересчитать можно. Набрать Андрея казалось совершенно неправильным, отец недоступен, Алька не подняла, а мать… впрочем, как и всегда… Позвонить человеку, которому когда-то хотела посвятить свою жизнь, решилась не сразу. Не раз и не два рука дрогнула, сбрасывая уже набранный вызов. И точно знала, что только по телефону может сказать то, что не решится, глядя в глаза произнести. Да и время… два часа ночи. Все уже спят… наверно. Но он так рано не ложится. Прежде… нет, ещё только год назад, они вместе сидели у камина с бокалом вина в руках. Он улыбался, а сама Рита нежилась в тёплых объятиях, лениво потягиваясь, хитро поглядывая из-под полуопущенных ресниц. Теперь вот одна. Сама так захотела. Тогда стоит ли звонить?.. Но вопрос так и повис в воздухе, когда в трубке раздались длинные гудки, а Рита практически наяву слышала долгие перезвоны его городского телефона. Зажмурилась от страха и задержала дыхание, пальцами намертво вцепилась в подлокотник широкого кресла. А ещё тихо молилась. Тому, чтобы никого не оказалось дома, разумеется.
На звонок ответила женщина. Предельно вежливо, с мягкой улыбкой, которую нельзя было не прочувствовать. Рита непроизвольно сжалась, с жаром выдохнула засевшую прочно обиду, но произнести хоть слово так и не смогла.
— Говорите, я вас слушаю. — Напомнила женщина, выдержав приемлемую паузу. — Вот, позвонили и молчат. — Будто в оправдание проговорила куда-то в сторону. Примерно в то же время послышался тихий мужской бас. Никаких внятных звуков, лишь отголосок с приказными нотками.
