— Ответить? — Хмыкнул он, растеряв и зачатки понимания. — Да на здоровье! Рита, я не думал, что у нас с этим могут быть проблемы! — Прозвучало раздражённо и зло, но эту правду я выдержала достойно. — Я похудел на двенадцать килограмм, бросил курить и практически не выпиваю. Готов повторить иглоукалывание во всевозможные места, отказаться от мяса и ещё хрен знает, что эти твои лекари придумают, но хочешь честно? Я сомневаюсь, что со всеми этими извращениями, мы хоть на шаг приблизились к цели! Ты запуталась, милая. Увлеклась. — Раздражённо рукой махнул, а я, как оплёванная стояла. Он видел это, он понимал, но не захотел уступить. Наверно, просто устал… Ушёл тогда, громко хлопнув дверью, а я осталась наедине со своей проблемой. Или всё же это каприз?..
Альбина поддержать не захотела тоже.
— Ты выглядишь жалко, а это девушку не красит. — Ответила она не задумываясь. Даже выслушивать до конца не стала. — Нужно сменить обстановку, окружение. Любовника смени, в конце концов. — Усмехнулась, но тут же по руке погладила, успокаивая. — Ты загнала себя в угол и пожинаешь плоды. Что услышать сейчас думала? Если хочешь знать, я твоего Костю понимаю. Мужчины проще ко всему этому относятся. Дети для них как прекрасное дополнение, а для женщин смысл жизни. А ты ему свою точку зрения пытаешься навязать.
— По всему выходит, что я неправа. — В принципе, такой позиции больше не удивляясь, без эмоций констатировала я.
— Ты давишь на него, а так нельзя. Ослабь аркан, не то сорвётся. Сколько раз я сама так прогорала… Ну… ну у вас ведь всё в порядке. Так же врачи говорят?
— Наверно, так. — Согласилась я, не вникая в суть.
— Ну вот! Значит, вопрос только во времени и в старании. И вместо того, чтобы полоскать ему мозги, ты лучше бельишко соблазнительное прикупи. Не хочешь страсти, нежности тебе сейчас нужно… свечи зажги, вино по бокалам разлей…
— Я ушла с работы. — Ответила я невпопад и Альбина обиделась такой постановке вопроса.
— Ну и дура! — Выговорила резко, но тут же выразительно хмыкнула. — А ты мне нравишься, подруга! — На спинку стула откинулась. — И жизнь твоя полная чаша! Вот только сначала она полна радости, а потом **вна! Но я прошу: никого, кроме себя, винить в этом не нужно! Уходи с работы, отключай телефон и медленно сходи с ума в окружении таких же чокнутых мамаш на форумах, в клиниках, психологических тренингах. А если не хочешь — придумай что-то более действенное. Жизнь на этом не останавливается!
— Новое место, новые люди, новый любовник. — Невесело ухмыльнулась я, а Альбина поджала губы.
— Вот только в крайности впадать не нужно…
— Зато сколько сразу дел появится! — Смакуя, приценилась к идее я.
— Не хочу с тобой разговаривать. — Подозревая неладное, принялась Алька по сторонам оглядываться и на меня недобро коситься.
— Алька, ты просто кладезь идей!
— Если продолжишь в том же духе, Косте твоему пожалуюсь. — Пригрозила шёпотом. — Скажу, что у тебя крыша поехала. — Растерянно добавила.
— Да ладно тебе, подруга! Он же почти бывший! — Широко улыбнулась я в ответ.
— И запрёт тебя Литнер в спальне, пока вся дурь из головы не выветрится.
— Так, чтобы выветрилась, свобода нужна ведь, а не спальня, Алька!
— Ещё одно слово в таком духе и я ему прямо сейчас позвоню.
— У тебя, между прочим, обеденный перерыв закончился. Папа строгий руководитель?
— Строг, несправедлив и вообще относится ко мне предвзято! Мы в субботу с тобой об этом поговорим. Как ты в субботу? Свободна? — Засобиравшись, бросила отцепное предложение Алька.
— Мы с Костей едем на природу дышать воздухом и пить вино. — В странной эйфории отмахнулась я, точно зная, что никуда не поеду. Альбина недоверчиво прищурилась и поджала губы.
— Глаза у тебя странные, врёшь наверняка. — Пробубнила, впрочем, без особой старательности, и из-за столика в кафе подхватилась, пока об опоздании ей мой отец не напомнил.
Сославшись на головную боль и желание отдохнуть в одиночестве, с Костей я действительно ехать отказалась. Бесцельно бродила по дому, выглядывая в окна, исследуя огромные, но пустые комнаты. Переизбыток пространства давил на меня так, как на некоторых давят стены, потолки, люди. Я чувствовала себя такой же пустой. С широкой душой, большим и добрым сердцем, но совершенно пустой! А оттого какой-то ненужной… Долго пыталась согреться у камина, хотя летний зной едва ли позволял кому-то продохнуть.
Мысль о том, что нужно уехать, пришла совершенно неожиданно, а оттого показалась единственно верной. Ещё несколько дней назад в разговоре с подругой, я просто согласилась с ней, не видя повода спорить. Согласилась, подыграла. Теперь же сама пришла к этому и, глядя на цель, совершенно не замечала препятствий. Я смотрела на догорающие поленья, на то, как последний огонёк в них тлеет, рискуя вот-вот исчезнуть навсегда. В тот момент если и сожалела о чём, так это о том же камине, погреться у которого, любуясь на гениальную работу мастера, больше не придётся. Уходя, захватила с собой лишь дамскую сумочку и документы, а уже следующим утром оказалась на другом конце земли. С горечью вынуждена была признать, что душе легче не стало. Внутри всё так же млело, завывало, маялось. Но нужно было решать проблемы насущные. Где-то жить, что-то есть, найти работу и адаптироваться к диалекту.
Время шло, обыденность затягивала. Уже через неделю то, что казалось неразрешимым, потеряло смысл. Не было того, перед кем чувствуешь себя виноватой, того, кому что-то должен, кому всегда обязан. Не нужно улыбаться, не нужно делать вид, будто ничего не беспокоит. Я, наконец, набралась смелости позвонить домой.
О том, что расстаёмся, Костя выслушал молча. Неуверенно хмыкнул, неразборчиво что-то пробормотал.
— Я тебя не отпускаю. — Проговорил в итоге тихо и внушительно. В тот самый момент, когда я сама смолкла, его ответа ожидая.
— Костя, это всё. — Прошептала я, запоздало осознавая, что не его — себя по живому режу.
— Уверена?
— Да. — Выдохнула, чувствуя, что его обвинений выдержать не смогу.
— Уверена, что справишься? — Со злым смешком уточнил он, а я растерялась.
— Прости.
Услышав последнее, он оскалился, свободу почувствовал, власть надо мной.
— Поговорим об этом, когда вернёшься. — Пообещал, зная наверняка, что озноб от этих его слов меня насквозь прошиб.
— Костя, я к тебе не вернусь.
— Отдыхай, котёнок, ты устала. А как почувствуешь, что уже пора… — Неприятное молчание породило разумные опасения. — Солнце, я буду ждать тебя. — Заверил и отключился.
Отец сделал попытку отчитать, мать, я практически уверена, удивлённо приподняла брови, но особого восторга, впрочем, как и неодобрения, демонстрировать не стала. Алька позвонила сама и сообщила о том, что крыша у меня всё же съехала, а вот единственным, кто не захотел принимать мой отъезд как факт, стал Андрей. Он нецензурно выругался по телефону. Он дважды перезвонил, чтобы разговор продолжить, ведь его нравоучений слушать я не желала. Именно он приехал уже на следующий день, чтобы, как сам выразился, посмотреть в глаза, чтобы, удерживая за руку, обратно вернуть. Делал внушение, спорил. Не желая мириться, выругался снова. Долго сверлил взглядом и играл желваками. Выслушал мои весьма сомнительные объяснения. То гневные, то слезливые оправдания. Общую подавленность отметил, потерянность, а в итоге холодно улыбнулся, прощаясь.
