– Ты всё выворачиваешь наизнанку. Я не это сказал. Шлюха – это состояние души. А изменять мужьям могут и нормальные девушки. Такие, как ты.
– Ты нелогичен в своих рассуждениях. Нормальные, такие как я, мужьям не изменяют.
– Устарелое восприятие мира. – Уверенно оппонировал он, словно весь текст подготовил заранее. – Если муж не может удовлетворить свою жену, так в чём же проблема? Вполне естественно, что она начнёт искать кого-то на стороне.
– А как бы ты отнёсся к тому, что твоя жена тебе изменяет? Она бы была шлюхой в твоих глазах?
– Шлюха однозначно!
– Вот видишь, ты хочешь сделать меня такой в глазах как минимум двух человек.
– Второй человек это ты?
– Нет, свекровь.
Мне почему-то стало смешно. Ведь действительно, я проще отношусь к изменам, вроде бы, но в тоже время, не могу на неё решиться. Он тоже засмеялся. Его позабавила моя семейная ситуация.
– И всё-таки, почему я? Едва ли потяну на титул «Мисс мира».
– Люблю рыжих.
Нагло, как же нагло он себя ведёт. И хоть бы подбодрил меня, сказал, что я вполне ничего, нет же, рыжие его привлекают.
– Предлагаешь перекраситься?
– Ни в коем случае, я тебя люблю такой. Ты очень красивая.
Мы уже практически подъехали к моему дому, я даже не заметила, как пролетело время. Он, безусловно, мне нравится, с ним интересно, с ним опасно и боюсь заиграться.
– Останови.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Он остановил на повороте, не очень хорошо, но лучше, чем под самыми воротами. Вежливо попрощался, обещал позвонить и уехал. А я, как влюблённая дура, с глупой улыбкой поплелась домой. Ну, ничего, улыбка сползла с моего лица достаточно быстро, как только я столкнулась со свекровью в коридоре. Даже знаю, что она хочет спросить у меня с таким лицом.
– Где ты шлялась?
Ну вот, я же говорила, никакого разнообразия. Надо было однозначно с Димой переспать… или, хотя бы, поцеловаться, ну, чтобы не просто так получать, а то обидно будет. А свекровь, меж тем, буйствовала, стыдила, угрожала, предлагая вернуться к здравому смыслу и бросить эти сомнительные похождения. Грозилась рассказать всё Олежке, который, как оказалось, жутко волнуется, куда же я пропала. Да… а слона-то я и не заметил… Забыла Олегу перезвонить! Сейчас уже поздно, ничего, перезвоню в следующий раз. Разбор полётов был приостановлен в связи с появлением Антоши.
– Мам, а ты уже всем рассказала, что будешь Василисой?
Милый мой, хороший, как же я тебя люблю.
– Да, вот как раз рассказываю бабе Томе. Сегодня мы уже придумали танец, до утренника его отрепетируем, и ты на меня посмотришь.
– А раньше нельзя?
– Раньше нельзя, иначе сюрприза не получится.
Антошка прильнул ко мне своей белобрысой головкой, предлагая потрепать за волосы, хитро выглядывал из-под руки. Всё-то он хочет знать!
– И ещё, попрошу больше не вмешиваться в мою личную жизнь. С ней я как-нибудь сама разберусь.
Я с гордо поднятой головой прошла мимо свекрови, а она промолчала. И правильно, нечего лезть в чужую жизнь. Уложила Антошу, сама рядом с ним чуть не уснула, меня останавливала лишь утраченная во время репетиции свежесть. А потом полночи я повествовала Марине о том, как же так вышло, что вместо Эдика пришёл Дима. Она никак не хотела верить в то, что всё до боли просто, роковое стечение обстоятельств. О встрече с Димой до этого, я предпочла умолчать, и в этом был не простой умысел, плюс, к моему личному секрету прилагалась нечеловеческая усталость и желание выспаться перед рабочим днём понедельника, поистине, самым тяжёлым за неделю.
И так началась новая жизнь, от воскресенья до воскресенья. Это для меня был настоящий праздник, возможность оторваться от серых и унылых будней и, если честно, то впервые за шесть лет, я чувствовала, что отдыхаю от семейной жизни. Совсем чуть-чуть, несколько часов в неделю, но только для меня, в кампании приятных мне людей. Дима стал вести себя более чем прилично. Никаких тебе намёков, полунамёков, двусмысленных взглядов и выражений. Я смотрела в его честные карие глаза и видела отражение своих же чувств, он тоже получал удовольствие, он смеялся, он шутил, он был настоящим другом. Теперь я снова увидела его, как и при первой встрече: душа кампании, зажигалка вечера. В коротких перерывах, он танцевал с Мариной танго, у него волшебно получалось, даже взгляд был правильным, страстным, горящим, в нём бурлила энергия. Меня он учил танцевать ламбаду, сначала я сомневалась, всё же движения там не такие уж и безобидные, но он уговорил. Я смеялась весь вечер. А потом снова дом.
– Алеся, я больше не хочу участвовать в этом фарсе.
Как всегда с порога завила мне мать. Что за моду взяла, начинает отчитывать чуть ли не на улице!
– Что на этот раз?
– Алеся, я видела, как тебя кто-то подвёз. Это был мужчина, не так ли?
– Так. Именно с этим мужчиной я буду танцевать. Хочешь познакомиться поближе – приходи на ёлку к Антошке.
– Прекрати паясничать!
Да что ты мама, и в мыслях не было.
– Алеся, у тебя ребёнок, ты бы хоть о нём подумала!
– Мама, именно о нём я и думаю. Трачу своё личное время, чтобы порадовать, чтобы подарить праздник. Мам, он каждый вечер засыпает с мыслью, что скоро увидит, как я буду Василисой. Я делаю это для него. И да, я буду с мужчиной, потому что это парный танец. Потому что мы репетируем.
– Это разрушит твою семейную жизнь!
– Мама, я звонила сегодня Олегу, он всё понял. И перестаньте решать за него, он взрослый мальчик, сам разберётся.
– Он разберётся, вот увидишь, взбрыкнёт и не приедет больше.
– Не велика потеря!
Мне надоело оправдываться, мне надоело убеждать всех вокруг. На самом деле, примерно такие же разговоры ожидали меня каждый день. Мама стала присматриваться, принюхиваться, и даже подслушивать. Я стала чувствовать себя реально виноватой. И просто устала. В субботу, мама заявила, что не будет смотреть за Антошкой, пока я выставляю напоказ своё тело, и показательно захлопнула дверью перед моим носом.
Хотелось взвыть, биться головой о стену, я устала, устала… Я не хочу так больше.
В чувства привёл звонок Димы, впервые за две недели, он словно почувствовал.
– Всё в силе? – Весело отзывался он в трубке.
– Да… наверно.
– Что-то случилось?
– Мама не хочет смотреть Антона. Мне просто некуда его пристроить. Наверно придётся отменить… Ты как?
– В чём проблема, я не уловил. Приводи его к нам, уверен, скучно не будет.
– Да, но мы не сможем заниматься…
– Это я беру на себя!
