Зажегся свет и сказка закончилась, мы вышли на поклон под шквал аплодисментов. Дима оказался прав: мы первые. Даже без конкурса, первые. Люблю его. Он подарил Антоше этот счастливый миг, но не скажу об этом, чтобы не загордился. Я подобрала часть своего костюма, на дрожащих от опоздавшего волнения ногах, спустилась со сцены. Публика ещё несколько секунд находилась под впечатлением, но потом, как пчёлы в улее, все зашевелились, засобирались по домам. Только мне такое счастье как всегда не светило. Мой ночной кошмар за последний месяц: Елена Александровна (если кто забыл – подскажу, светлая голова, которая и придумала сие мероприятие).
– Алеся Владимировна, поздравляю, ваше выступление это настоящий подарок всем нам.
Она говорила, но смотрела уже не на меня. Естественно! Приближался Дима.
– Олег… извините, не знаю вашего отчества, рада познакомиться с отцом Антоши. Он у вас очень хороший мальчик.
Подождите, она флиртует! Эта пигалица флиртует с моим (предположительно) мужем. Вот нахалка, ему под стать! Говорит: «Олег, не знаю вашего отчества», подождите, дайте подумать, а не ты ли, каждый год собираешь информацию о родителях и там есть всё, начиная от имени и заканчивая контактными номерами. Врёт и не краснеет, а в глазищах так и читается: скажи, скажи, что это не «Олег, не знаю как его отчество». Вот честно, если бы это был не Дима, точно бы не доставила ей такого удовольствия, но нет же, меня угораздило связаться именно с ним, а с Димой лучше не шутить.
– Это не мой муж, а мой… дальний родственник. Дмитрий.
– Очень приятно, – блеснула зелёными глазками Елена Прекрасная, – Елена Александровна.
И лапку свою протянула, змея.
– А как мне приятно.
Замурлыкал как по заказу Дима, и я почувствовала себя лишней. Пригласила на свою голову. Размечталась тут, сказка мне… Вот тебе, суровая правда жизни. С пьедестала и мордой в грязь!
Пока мы вот так стояли втроём, ко мне подошли ещё несколько человек, преимущественно мамы воспитанников одной с Антошей группы, так же поздравили, так же завистливо покосились на Диму, но он уже был занят, ему не до мамаш с детьми. Постепенно меня от парочки оттеснили, чем я и воспользовалась. Собрала детей, усадила их в машину (которую, по случаю, мне предоставила Марина, чтобы Лялю не морозить, ведь завтра и у неё утренник. Нехорошо, если заболеет).
Дети ещё долго обменивались своими детскими впечатлениями, делились и менялись конфетами, были предельно счастливы. А я исходила собственным ядом. И ведь подумать не могла, что могу ревновать мужчину, который, по сути, мне не принадлежит. Помниться, я обещала себе, что больше не буду с ним встречаться. Отлично, с сегодняшнего дня и начну.
Ещё немного мы посидели у Марины, выпили чаю, она интересовалась, почему я недовольна. Но разве я могу признаться? Конечно, нет. Нет ничего, и никогда не было, а значит, и вспоминать нечего. Просто устала, а в новый год нужно идти отдохнувшей. Телефон своя я отключила, хотя и о-очень сомневалась, что могу сегодня Диме понадобиться, слишком уж сладко он смотрел на Елену Александровну, до отвращения приторно. Домой я привезла Антошу уже спящим, но телефон так и не включила, не хотела расстраиваться.
Потом рабочий день. Ни одного пропущенного. Кто бы сомневался… Я сомневалась, я надеялась, я верила. Я не хотела, чтобы он уходил вот так. Я должна была уйти первая, я! Или можно считать, что мы разошлись в разные стороны одновременно?
Короткий рабочий день перед предстоящим корпоративом только усугублял, предлагая пищу для ума. Мама, под долгими уговорами дяди Игоря сдалась и согласилась присмотреть Антошу в этот вечер, но только до двенадцати. Золушка, твою мать. И что-то стервозное поселилось в моей душе. Я одела облегающее платье лазурного цвета, такого же цвета линзы, чтобы глаза казались выразительнее, и того самого скорпиона, которого подарил мне он, тот, чьё имя я теперь отказываюсь произносить. Праздновали мы не в офисе, дядя Игорь расщедрился на клуб, и всё было по высшему разряду. Несмотря на моё дрянное настроение, буйствовать было негде, и не с кем. Каждый в своей кампании, у меня тоже она была своя, но сегодня я туда решительно не вписывалась, мне бы к секретаршам притесаться там самое место. И не успела эта мысль посетить мои одурманенные шампанским мозги, как на горизонте появилась самая наша главная секретарша, секретарша самого Игоря Алексеевича (для меня дядя Игорь) – Инга.
– Алесь, весь вечер меня мучает один вопрос. – Начала она, присаживаясь поближе.
Надо же, сто лет с тобой не разговаривали, а сегодня ты прям, вся измучилась. Извини, где у нас секс-шоп не в курсе. Хотя, о чём это я… она и без моих скромных познаний справляется. И почему у секретарш всегда такой мерзкое имя… Инга, б-р-р, неужели Маш и Свет на всех не хватило? Я никогда ей не завидовала, зависть вообще не моё, но именно сегодня я ей восторгалась. Той лёгкости, с которой она жила, показательной, конечно, всем нам непросто, но всё же. Её насыщенной личной жизни, количеству её мужиков… одним словом выпила я лишнего и теперь несу всякую чепуху.
– Задавай.
Она тут же поддела кулон, который скрывался между моих грудей и внимательно его рассмотрела.
– Откуда взяла?
– Подарили.
Я хвасталась. Нагло и безудержно, даже лицо сделала соответствующее, хотя и не знала, к чему она клонит.
– Ты же вроде замужем?
– И что? Этот кулон олицетворяет независимость? Или его можно преподносить только незамужним?
– Нет, что ты, – она смутилась, наверно впервые за четыре года, что я с ней знакома, – просто я в курсе ваших финансовых трудностей…
И я в курсе. И, видимо, все в курсе. Словно кроме меня уже и обсудить нечего.
– На самом деле, я его себе хотела. Знаешь, новая коллекция в «Осколках», я уже и Игоря раскрутила, приходим покупать, а его нет. Обидно. А сегодня вижу на твоей груди. Тебя идёт, правда.
Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп. Мозги – на место! Я не ослышалась? В «Осколках», самый дорогой ювелирный салон нашего многострадального города, так? Я в шоке.
– Шестнадцать тысяч, не цена, конечно, для такой красоты…
На моей шее новый автомобиль. Лучше бы машину подарил, романтик чёртов. Я не стала строить из себя дуру и уточнять в рублях ли названная сумма, даже не интересуясь украшениями, знаю, сколько и что стоит, но чтобы столько… нет.
Больше я её не слушала, сгребла манатки и отправилась домой. Мысли о том, кто такой Дима на самом деле не давали покоя. Теперь я уже не беспокоилась по поводу своего одиночества, едва ли он сможет отступить, после таких материальных затрат. Отработаю я ему по полной программе, и уже не зависимо от того, хочу я этого или нет. Большие деньги заставляют большего и желать. Так началась неделя моего затворничества. О каком празднике может идти речь, если я спать по ночам перестала. Даже символы праздника, мандарины и шампанское, не купила, про ёлку молчу. Мама подозрительно на меня косилась. Я перестала есть, не могла спокойно спать. Когда пришло время, выходить на работу, уже была больше похожа на зомби. Чем на саму себя. Но мой телефон продолжал молчать и это только больше пугало. Может, Дима забыл обо мне. Точно. Нашёл себе новую жертву и успокоился. Не зря же Елена Александровна так странно на меня посмотрела с утра.
