– Сука!
Сработала подушка безопасности. Резкий удар по переносице, он вовремя отрезвил. В уме уже прикидывал, где могу её найти, за волосы готов был приволочь к себе, заставить делать всё, что скажу, и у неё и в мыслях бы не было противится. Я делал для неё всё, а она… А что, собственно, она? Она всё просчитала. Да, милая, ты правильно сказала: я проиграл, причём по-крупному. Надо же, и не заметил, как она сделала всё так, как сказала в нашу первую ночь: я воспользуюсь тобой, так же, как ты пользуешься мной, и выкину тебя из своей головы и из своей жизни. Злость с новой силой пронзила меня и я на бешеной скорости, рискуя попасть в аварию, стремился к ней. Пока доехал до её дома, думал, остыну – ни черта подобного, злость только усиливалась, заставляя давить на педаль газа, сжимать руль, в голове крутились мысли, что я сделаю, если она посмеет мне возразить. Я хотел её, с невероятной силой. Хотел унизить, делать больно, что угодно, только бы она поняла, как плохо поступила, какую ошибку совершила, отталкивая меня. Звонил в звонок, но мне открывать не спешили. Правильно, умница, девочка, если сейчас откроешь, я придушу тебя своими руками. Но вопреки ожиданиям, дверь всё же распахнулась, и я встретился с победным взглядом Алесиной матери.
– Где она?! – Не стараясь подобрать нужный тон, сходу спросил я.
– Алеси нет.
– Где она? – Мой голос вибрировал от ярости, но я старался членораздельно задать интересующий меня вопрос.
– Алеся уехала, и возвращаться не собирается.
Женщина стояла и куталась в широкий махровый халат. В её взгляде читался вызов. Чёрт, так отвратительно я себя ещё не чувствовал.
– Я не спрашиваю, что она сделала, я спросил, где она?
– В Москве.
Последовал короткий ответ и перед моим носом закрылась дверь. Я не верил ни единому слову, хотя нет, наверно верил, так не сыграть, но не мог просто так уйти. Пришлось толкнуть дверь, и я ворвался во двор. Дальше были двери дома. Я шёл, не разбирая дороги, размашисто ступая по глубоким лужам, оставшимся после утреннего дождя. В доме было тихо, и только весёлая мелодия доносилась из дальней комнаты. Следом за мной бежала её мать, и я ускорился. Толкнул прикрытую дверь и увидел мирно сидящего Антошу, который при виде меня подскочил с довольным видом и бросился на шею.
– Ты так быстро вернулся! – Обрадовался он. – А что мне привёз?
Мальчик смотрел на меня. Мой родной. Нет, я не могу расстаться с вами, обещаю, что всё исправлю.
– Нет, Тоха, я ничего не привёз. А где мама?
В комнату уже вбежала Алесина мать и остановилась как вкопанная на пороге.
– Отпустите ребёнка. – С паникой в голосе проговорила она, и Антон немного насупился, испугался и недоверчиво посмотрел на неё. – Сейчас же или я вызову полицию.
– Мама уехала туда, где сидит дядя президент, сказала, что скоро заберёт меня с собой. Дим, а почему бабушка кричит?
– Бабушка не кричит, – заверил я его, прижимая к себе поближе, – просто мне пора идти.
– Я хочу с тобой. – Он сделал шаг вперёд и сдвинул брови, предчувствуя.
– Нет. Я не могу тебя взять, я сейчас иду на работу, а там маленьким нельзя.
– Я когда мы поедем домой? Мама сказала, что это не наш дом, а твой. Ты нас выгоняешь?
– Нет, конечно, это ваш дом. Просто… – я и сам не знал, что просто, – просто мама так решила. Ну, пока?
Удивительно, но этот малыш понял больше, чем я хотел ему сказать, я видел, как на его глаза наворачиваются слёзы и крупными каплями стекают по лицу, но он не кричал и не бился в истерике.
– Не уходи. – Тихо попросил Антоха и моё сердце сжалось.
– Я приду к тебе, обещаю.
– Ничего не обещайте, – снова вмешалась бабушка, – я больше не подпущу вас к ребёнку.
– Он хороший, я пойду с ним! – Крикнул Тоха и обхватил меня за шею.
– Мне нужно идти. Ты просто скажи об этом маме, когда она приедет, хорошо? И мама всё решит, я тебе обещаю.
Уходить мне было тяжелее, чем идти сюда, но я нашёл силы, чтобы сказать:
– Передайте своей дочке, – зло процедил я сквозь зубы, но сказать то, что хотел, не смог, – в общем, скажите, что я не буду её искать и преследовать.
Я вышел из дома, а внутри пусто. У меня забрали смысл моей жизни. Я привязался к ним, а не должен был.
В машину сел уже другим человеком. Больше не хотелось никого искать, что-то доказывать, меня не интересовала причина, по которой она так поступила. Я знаю, что сделал всё, что мог, я дал её всё, что имел сам, но чего-то ей всё-таки не хватило. Этим же вечером было решено напиться и забыться в кампании верных друзей.
– О, брат. А я уж думал, что ты совсем исправился. – Довольно захохотал Дэн, не ожидавший встретить меня в нашем баре.
– Я всегда говорил, что здоровый образ жизни не доведёт до добра. – Кивнул ему Лёха и покосился на меня. – Димас, ты вернулся?
– Вернулся.
– Ну и отлично. – Он подал знак бармену и передо мной появился бокал с виски.
– Чего смурной такой?
– Жизнь хороша!
– Карина говорила, у тебя проблемы.
– Уже нет.
Говорить мне почему-то не хотелось, но друзья смотрели с подозрительным интересом, сегодня явно разговорами о футболе я не отделаюсь.
– Алеся ушла. – С горькой усмешкой констатировал я и залпом выпил содержимое бокала, с просьбой повторить.
– Алеся? – Посмотрел на меня Дэн.
– Та самая? А… ты с ней что ли?
– Уже нет. – Повторился я. Односложные ответы сегодня, видно, моя стихия.
– Так я видел её недавно, может с месяц назад… Подожди, так вы жили вместе?
– Жили.
Послушно отзывался я, опрокидывая в себя очередную порцию, в надежде быстро опьянеть и хоть на несколько часов забыть этот день.
– Слушай, – потянул он, – а я и думаю, чего это она так побледнела, когда я спросил передать ли тебе привет. Думаю, достал ты её, знаю ведь, каким прилипалой бываешь. Так ты жил с ней и ничего нам не сказал?
– Ну, то, что он с кем-то живёт, я знал точно, сам квартиру на её имя покупал. – Вставил свои пять копеек Дэн и оживился. – Она что, развела тебя на квартиру? Ушлая бабёнка!
– Дэн, лучше молчи, иначе я за себя не отвечаю. – Сам не знаю, для чего пригрозил я и тут же опомнился.
– Ничего не взяла, тварь, – я громко стукнул бокалом по барной стойке, видя, как по его дну прошлась крупная трещина. – Как в морду плюнула. Машину, квартиру, все украшения – всё оставила.
– Так чем ты не доволен, не понимаю. Сколько ты уже с ней? Месяца три?
– Больше.
– Ну! Неужели ещё не надоела. Другую найдёшь, которая подарками бросаться не будет.
