Внутри всё болело настолько, что не хотелось шевелиться, не знаю, откуда взялось самообладание на то, чтобы ровной походкой уйти от Димы. Ведь хотелось прямо там скрутиться калачиком и чтобы меня не трогали, желательно не один день. Он снова пригласил меня в эту квартиру, могла бы сразу догадаться, хотя бы не было бы так противно. А сейчас, сейчас словно в грязи вываляли. Да, я такая, которую можно в любое место, было бы желание. Кирилл, как бы ко мне не относился, подобного себе не позволял. Он тоже был сексуально раскрепощён, это у них (мужиков) так называется, но моё желание было главенствующим. Для развлечений у него всегда были девки, а я оставалась женой, которую он любил. И я врала сама себе, что всё равно на его измены. Это не так. Я переживала каждый раз, когда он задерживался, когда знала наверняка, что не один, и я ревновала. Да, это чувство было не таким острым как с Димой, но оно было. Просто постепенно я привыкла. И ещё я врала, что наши отношения закончились до его измен – это тоже не правда. И я и Кира это знали, но никогда не обсуждали, не считали нужным, он изменял мне даже до свадьбы, правда, тогда я ещё об этом не подозревала. Именно поэтому сейчас он не настаивает на сексе, хотя я всё ещё его жена, он виноват и признаёт это. А Дима, Дима строит из себя обиженного мальчика. Флаг ему в руки! Я согласна во всей мере прочувствовать его к себе отношение, чем бы это не закончилось. Он хотел унижать меня и при этом ревновал. Странный набор. Чего только стоили его глаза, когда я предложила оральный секс. Знал бы Дима, чего мне стоило решиться на подобное, как я себя уговаривала, успокаивала, а в итоге чуть без волос не осталась. Я знала, что ему нравится, но в один миг всё закончилось, и он напугал меня. Настолько сильно, что готова была убежать в ту же секунду, и нет, я никогда не делала ничего подобного с Кириллом и здесь уже никакие уговоры не действовали.
За грудой мыслей, которые навалились на меня, не заметила, как уснула, а проснулась уже от телефонного звонка. Попыталась присесть и лицо скривилось в болезненной гримасе, в один момент возненавидела того, кому не спиться утром, кстати… который сейчас час… чёрт, немцы, Кирилл!
– Кир, я проспала. – Честно признаюсь.
– Знаю, – усмехнулся он, не злиться, значит всё прошло гладко, – немцы, кстати, не очень расстроились, боялись, что ты их придушишь.
– Слушай, ты не против, если я побуду сегодня дома, неважно себя чувствую.
– Что-то серьёзное? Врача прислать?
Что, что, а беспокоился он обо мне всегда.
– Нет, справлюсь, просто хочу отлежаться.
– Антон дома?
– Думаю да, хотя… который час?
– Почти одиннадцать.
– Ну, значит скоро придёт. Справишься без меня?
– Сегодня да, но я хотел спросить насчёт завтрашнего вечера, у меня важная встреча, я бы хотел, чтобы ты присутствовала.
Подводить мужа (и начальника) не в моих правилах, но и переоценивать свои возможности не стоит. Я честно попыталась встать, но жжение в пояснице и ниже, быстро усадило меня обратно. Скрипя зубами, проклинала вчерашний вечер. Надо было хоть что-нибудь в аптеке купить.
– Думаю и завтра не смогу. Но если очень нужно…
– Нет. Я понял, если что звони.
В голосе Кира проскользнуло недовольство, но и хромать на обе ноги перед его компаньонами было бы глупо, пришлось выбрать меньшее из двух зол. Кое-как перевернувшись на бок, я ещё немного отлёживалась, потом всё же вспомнила, что я сильная, я женщина, я мать, в конце концов, и, собрав всю волю в кулак встала. К моему удивлению, боль была более чем терпимой, я бы даже назвала это неприятное ощущение, не более, и с блаженной улыбкой поплелась в душ. А когда оттуда вышла, мою дверь уже с силой таранили. Открыла я быстро, честно говоря, испугалась, что что-то с Антоном, даже халат не запахнула на груди, а потом увидела Диму, у которого глаза чуть ли не на выкате и испугалась ещё сильнее.
– С тобой всё в порядке? Почему не открывала, я думал… не важно… – Он притянул меня к себе, вытаскивая на лестничную площадку. – Как ты? – Спросил не переставая поглаживать по голове, спине.
– Заходи.
Не то, чтобы я очень хотела его видеть, но такое взволнованное дыхание, дрожащие руки и взгляд… мой любимый, гипнотизирующий, переполненный страстью, сделали своё дело. От него отрываться не хотелось, но и рассказывать соседям, что и как, хотелось ещё меньше.
– Можешь не снимать обувь, домработница скоро придёт.
Сейчас, когда я на своей территории, моё состояние было не такое шаткое, да и Дима не нападал. Невнятно угукнул, запнулся на полуслове и в итоге решил вообще ничего не отвечать. Тоже, что ли, волнуется?
– Я в душе была, не слышала. Чай, кофе? – На самом деле о гостеприимстве думать не хотелось, да и сам Дима ожидал услышать что-то другое. Это я поняла, когда, не услышав его ответа, обернулась. Бледный, с плотно сжатыми губами, он внимательно меня рассматривал. Словно искал, не сломалась ли где-нибудь. Однозначно таким он мне нравится больше. Просто я не понимаю, как в нём уживаются два настолько разных человека, один из которых всячески старается меня уберечь, а другой с тем же усердием ломает. – Чай, кофе?
Ещё громче спросила я, и он выдал подобие улыбки, встряхнул головой, отгоняя от себя мысли, вводящие в ступор, быстро и резко провёл рукой по волосам, после чего они послушно легли в причёску, посмотрел мне в глаза.
– Прости.
– Сделаю чай.
Его волнение передалось мне, теперь всё труднее стало делать вид, что меня ничуть не беспокоит то, что произошло вчера. Меня это волнует, меня это пугает, и я не знаю, чего ожидать в следующее мгновение, что он сделает: ударит или пожалеет.
Сделав над собой ещё одно усилие, потянулась за чашками, всегда меня возмущало то, как высоко были вмонтированы сушилки, но сегодня это раздражало в разы сильнее.
– Дим, помоги…
Успела проговорить я, как меня уже оттеснили и теперь Дима сам заваривал чай, разливал его по чашкам.
– Знаешь, – с совсем детской улыбкой начал он разговор, такой милый, что в него хочется влюбиться ещё раз и прощать всё-всё, только бы иметь возможность видеть это, – не ожидал, что ты помнишь, какой я пью чай… Тогда, в офисе…
– Я тоже его пью.
Не знаю, зачем я это сказала, могла бы сделать вид, что просто думала о нём все эти годы. Я и правда думала, но чай… я полюбила его только потому, что его любил Дима.
– Я уже понял, у тебя на кухне другого и нет. Алесь, я должен объяснить. – Не делая паузы, перешёл он к делу. – Я не хотел… хотя вру, я хотел, но не думал, что так получится…
О, как же тяжело мужчинам даются подобные признания, но облегчать ему задачу и говорить, что всё в порядке, не собираюсь. Сумел накосячить, умей и извиниться… или что ты там собираешься сейчас делать?
– То, что ты сказала про развод – это правда?
