Отношения развивались, были ссоры, были споры, были перемирия. Поводы были самые разные, но чаще всего, между ними встревала Вероника, которую Руслан так усердно держал на работе. Эти их отношения Элю не то, чтобы беспокоили, она знала, что их связывает лишь работа, но сам факт присутствия Вероники в его компании напрягал. Надоело каждый раз доказывать, что этой женщине рядом с Русланом не место и Эля, наконец, решила всё взять в свои руки: не без помощи влиятельных знакомых отца, но эту девушку пригласили на престижную работу за рубежом. Вероника очень быстро уволилась. Казалось бы, что теперь может им мешать, всё складывается как нельзя удачно, но нет, так хорошо быть просто не может.
Всё чаще стала звонить мать, Эля разговаривать не то, чтобы не хотела, но старалась все беседы свести к минимуму. То, что каждый раз повторяла её мама, безумно злило. После того, как родители узнали, с кем она встречается, жизнь стала просто невыносимой. Так и получалось: первые пять минут мама выясняла, как Эля себя чувствует, следующие пять минут, разглагольствовала на тему отношений между мужчиной и женщиной. А заключительные пять минут уговаривала вернуться домой от греха подальше. И так каждый день. Понятно, конечно, родители беспокоятся, но своими беспокойствами только напоминали Эле о том, что она так старательно скрывала от Руслана, а последнее время, о чём и сама думать не хотела. Дошло до того, что трубку снимать перестала. Сознательно игнорировала звонки, возможные случайные встречи, старалась не посещать излюбленных мест. Так бы и продолжалось, если бы в один «прекрасный день», когда Эля рассчитывалась в одном из магазинов своей карточкой, ей не сообщили, что счёт заблокирован. Не просто нет средств, (хотя и в такое поверить было трудно: дочь известнейшего банкира, без средств на карточке, смех, да и только), а карта именно заблокирована, то же и с другой, и с третьей. Спасло только то, что сегодня не забыла о карте, о которой когда-то так беспокоился Руслан. Эля из магазина вышла, ногой от злости топнула и тут же направилась к отцу на работу. Опомниться не могла минут десять, даже водитель не сразу понял, что так могло девушку взбесить, бурно дышала, краснела, потом так же быстро бледнела, всё от того же возмущения и так до тех пор, пока в приёмной не оказалась. Секретарь отца, пускать её тоже не собиралась, видите ли, у Бориса Евгеньевича важная деловая встреча! Дверь чуть ли не ногой пнула, так торопилась, а когда, наконец, вошла, и вовсе опешила. Отец, явно не ожидавший её прихода, мило и как-то не по-деловому беседовал с её Русланом. Сидел рядом на стуле, а не в привычном для себя кресле большого начальника, на столе бутылка коньяка, несколько видов закуски. Да и посмотрел он не то, чтобы испуганно, но вроде как она застала их на месте преступления. Взгляд отца она, конечно же, расценила правильно: тот явно собирался намекнуть её любимому о непростом положении дочери, но, скорее всего, не успел. Наверно надо было менять тактику по ходу действий, но сориентироваться не успела, да и просто не ожидала такого поворота и вспомнила, зачем же сюда пришла.
– Что происходит? – Сразу же возмутилась она, заметила, что Руслан собрался что-то объяснять, но жестом руки его остановила. – Папа, я вопрос задала. Почему мои карточки заблокированы?
Орлов напрягся, недовольно на Кабаева глянул, а затем дочь, с трудом, конечно, но отвёл в соседний кабинет.
– Эля, успокойся. – Достаточно уравновешенно произнёс он, но по глазам было видно, что сдерживается.
– Что ты ему сказал?
– Ничего.
– Ничего? Но ведь хотел сказать, правда?
– Эля, так будет лучше.
– Кому?! Тебе, маме?! А как будет лучше мне, ты знать не хочешь?!
– Дочь, я только о тебе и думаю. – Орлов попытался усадить Элю на диван, но от его рук та быстро отбилась.
– Не прячься за красивыми словами папа, ты просто хочешь, чтобы всё было по-твоему, потому что тебе так кажется правильно.
– Потому что я прав! – Не сдержался и рыкнул тот, но скоро опомнился и присел.
– Папа, если ты ему хоть слово скажешь, то я тебе больше не дочь.
– Что с тобой происходит Эля, я не пойму, кто тебя против нас с мамой настраивает? Ты не появляешься дома, не отвечаешь на телефонные звонки, ты попросту избегаешь нас.
– А-а, так это мама тебя попросила?
– Мы хотим видеть тебя дома, малыш.
– А Руслану ты зачем каждый раз сказать что-то пытаешься, а? Он говорил, что ты странно себя ведёшь, всё на откровенный разговор ему намекаешь, думал, что я не узнаю?
– Я всё делаю для тебя.
– Пусть так, делай что хочешь. Ты просто запомни то, что я тебе сегодня сказала. Если Руслан однажды придёт домой и посмотрит на меня с жалостью – это будет последний день, когда у тебя была дочь. И я сейчас не шучу.
Эля понимала, что говорит что-то не то, но по-другому вести себя не могла. Как они не понимают, что она просто хочет жить для себя, пусть в своё удовольствие и не так, как должна, но для себя. Она хочет, чтобы её любили, любили так, как никогда не будут любить смертельно-больного человека, так, как она того заслуживает именно сейчас. А они не понимают…
Из кабинета вылетела как пробка, если бы не Руслан, который стоял на пути, то на такой же скорости и из банка вышла.
– Так, Эля, что случилось?
– Я хочу уйти.
– Руслан! – Окликнул их Орлов. – Послушай меня ты, раз уж моя дочь не желает. Анжелика Викторовна очень волнуется, Эля дома не появляется уже два месяца, поэтому в это воскресенье, мы ждём вас на обед. – Грозно посмотрел на Элю и даже пальцем пригрозил. – А если ты не явишься, то я тебя за волосы приволоку, поняла?!
– Борис Евгеньевич, ну вы что, – улыбнулся Руслан, загораживая собой Элю, – мы обязательно придём.
– Я пойду. – Опомнилась она и из рук любимого поспешила выкрутиться, а он и не возражал, только бросил вслед тревожный взгляд.
Эля за двери вышла, но закрывать её не стала: сердце было не на месте. К двери прильнула и вслушивалась в слова.
– Борис Евгеньевич, так о чём вы хотели поговорить? – Тихо, но явно сосредоточившись, начал Руслан, всё-таки Эля успела вовремя.
– Да, собственно об этом и хотел. Такая девочка всегда была домашняя, а тут… – Эля словно видела, как отец беспомощно руками взмахивает и при этом вздыхает. – Мама с ума сходит, волнуется, а тут ещё такие слухи по городу ходят про вас. Мне и в голову не приходило, что Эля на что-то такое способна, вот я и не знаю, что делать.
– Ничего, я её приструню. Перебесится и успокоится. – Заверял Руслан. – Так что там у нас по делу…
Дальше слушать было бессмысленно: дела, дела. Беспокойство всё ещё не проходило, но легче стало, даже упадок сил какой-то почувствовала от неожиданного облегчения. Вздохнула, сама себе грустно улыбнулась, ещё немного под дверями потопталась и ушла. Дома, конечно же, Руслан разборки устроил по этому поводу, тоже был безумно недоволен её поведением, даже нотации читать пробовал. Возражать ему было бесполезно. Так и выходит: теперь у неё появился ещё один папочка, любимый, строгий, вот только выслушивать её капризы не собирается.
