— Прими таблетку и отдыхай. — Проговорил примирительно и принес стакан воды. Отойти решился, только когда жена согласно кивнула.
Врачи утверждали, что эти ее истерики не более чем желание почувствовать свою нужность, свою важность. Она принимала таблетки и практически не доставляла хлопот. Заверяли, что склонности к суициду нет и Бортновский им отчего-то верил. И сам знал, что Аня не из тех, кто решится на эту нелепую смерть, потому и не боялся, оставляя ее одну в таком состоянии. Марта была камнем преткновения во всех спорах за последние года два их непростых отношений и сегодняшняя истерика мало чем отличалась от десятка предыдущих. Он просто ушел. У него было много важных дел.
Вернувшись домой через три часа, с подозрением глянул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. После приема лекарств, жена хоть и спала, но чутко. Нарушать ее спокойствие не хотелось, но подняться и проверить, все ли в порядке, все же решился. Вошел в комнату без стука и с удивлением посмотрел на жену. Анна была спокойна и с увлечением рассматривала страницы бесчисленных глянцевых журналов, которые просто переполняли их дом. Она любила опустошать его карманы. Она получала удовлетворение, заполняла ту пустоту, которая поселилась между ними, тряпками от именитых кутюрье, дорогими украшениями, дизайнерскими предметами интерьера.
— Я думал, ты спишь. — Не без удивления пробормотал Вадим и вошел в спальню. Присел на кровати, осторожным движением коснулся тонкой ладони и вздернул брови, заметив резкое движение со стороны жены. — Я просил тебя принять успокоительное. — Ровно проговорил, не желая задевать ее вновь. Анна же вскинула брови и пристально на него посмотрела.
— Я бы с удовольствием, но флакон оказался пуст. — Заявила она на повышенном тоне. В подтверждении своих слов тут же продемонстрировала пузырек из-под таблеток. Глянула с упреком, который, к слову, Вадим так и не принял.
— Тогда нужно было взять в ванной. — Лениво проговорил, уже туда направляясь. На ходу прилетели слова жены о том, что вторая упаковка тоже оказалась пуста.
— Этого не может быть. — Мягко улыбнулся, оглядываясь. — Я лично два дня назад ездил к твоему врачу и…
Смолк Вадим на полуслове, ощутив неприятный холодок, бегущий по спине, и шаг ускорил. В холодный пот бросило, как только пустой пузырек увидел и догадка, которая казалась призрачной, невесомой, практически нереальной, так по затылку шибанула, что едва на ногах удержался.
— Марта… — Прошептал, не зная, куда бежать. Номер Сергея набрал и в голос чертыхнулся, услышав механический автоответчик.
— Ты что-то сказал? — Послышалось из спальни, и Вадим в комнату вошел, понимая, что вздохнуть, что глотнуть воздуха не может, так все внутри сдавило.
— Нет. Я молчал. — Отозвался глухо и уверенной походкой вышел в коридор.
По лестнице уже бегом бежал, а к машине мчался изо всех сил. Водителя подвинул и сам за руль сел, выжимая всю мощь из двигателя.
— Да твою ж мать! Не отвечает! Куда он пропал?! — Выругался сквозь зубы очередной раз и бросил телефон на панель.
Водитель, сидящий рядом, неловко на месте поерзал.
— Просто в зоне такой, где связи нет. — Голос подал и тут же пожалел об этом. Бортновский телефон свой достал и тому в руки втолкнул.
— Набирай, пока не дозвонишься. — Отдал приказ и на мгновение глаза закрыл, пытаясь сконцентрироваться на шуме мотора, а не на тех мыслях, которые сейчас распирали голову.
— Вызов пошел. — Услышал в стороне и телефон перехватил.
— Где ты, мать твою потерялся?! — Взревел тогда. — Марта с тобой? Хватай за волосы и в туалет волочи, желудок промывать!
— Э-м… Марта Вениаминовна уже в самолете. — Невнятно проблеяв ответ, отозвался Сергей и перед телефоном замер.
— Какой, на*уй самолет?! У нее рейс в полдвенадцатого ночи! Ты укурился там, что ли?!
— Так она билет поменяла.
— Что поменяла?! Билет?! Я на ближайший взял. На ближайший! — Выкрикнул, себя не сдерживая, и закатил глаза, как только связь пропала. — Перенабери. — Бросил телефон водителю и зубы сжал, понимая, что сейчас взорвется.
— Вадим Алексеевич, я посадил ее на самолет. Он взлетает через две минуты. — Отрапортовал Сергей как только вызов принял.
— Ты охренел там! Что сейчас несешь?!
— Она билет поменяла. Взяла рейс до Нью-Йорка. Сейчас как раз вылет. Я не понял, что не так?
— Какой Нью-Йорк? Какой на *уй, Нью-Йорк?! Не так что?! Башки у тебя на плечах нет. Вот, что не так. Внимательно слушай меня и вспоминай. Как Марта себя вела? Что говорила? Мне ничего передать не велела?
— Ничего не передавала. Молчала всю дорогу. Воды только купить попросила.
— Воды? Зачем?!
— Пить наверно хотела. Зачем еще.
— Как она выглядела?
— Вы что сейчас услышать хотите?
— Как выглядела, я тебя спрашиваю! Задумчивая, грустная, может, не в себе была. Было хоть что-нибудь, что в глаза бросилось?
— Ну, радостью точно не искрилась. — Уколол Сергей, и извиняться не стал. — А так, вела себя как обычно. Только перед самым вылетом…
— Что? Что было?
— Да будто вялая она какая-то. На регистрации еще в сторону повело. Сослалась на головную боль. Как вы и сказали, я проследил за тем, чтобы в самолет она села, и все.
— Что все?!
— И все! Ушел! Улетела, не волнуйтесь.
— Останови самолет. — Выговорил в усталости Вадим. — Останови самолет! — Выкрикнул из последних сил и телефон до хруста в ладони сжал.
— Шутите? Как я самолет-то остановлю?
— Не можешь? — Нервно усмехнулся Вадим. — Тогда это сделаю я.
Резко по тормозам дал, останавливаясь посреди дороги, и голову на руль положил.
— Это конец. — Сам себе не веря, рассмеялся. — Это конец!
Выкрикнул, по рулю кулаками ударяя.
— Дай мне телефон. — На водителя глянул, а тот с сомнением на хозяина покосился.
— Он у вас в руках…
— Дай! Мне! Телефон! Свой телефон мне дай! Мне позвонить нужно! Дай мне!
Получив аппарат, всего на мгновение усомнился, а потом криво усмехнулся и набрал номер.
— Рейс до Нью-Йорка заминирован. Бомба находится в хвостовом отсеке самолета. Взорвется через двадцать пять минут. — Проговорил и отключился. На взгляд водителя развел руками и неловко пожал плечами. — Звони Дятлову из Минздрава. Нужна скорая и реанимационная бригада к трапу. Острое отравление психотропными или сильнодействующими препаратами. — Выговорил и будто отключился, настолько автоматизированы были все остальные его действия.
Все, что дальше помнил, так это долгие разбирательства с доблестными правоохранителями, скупые разборки и договоренности с авиакомпанией, бегло всплывали в памяти бестолковые ответы на четко поставленные вопросы. А еще Марту помнил, когда ее из самолета на носилках вынесли. Даже не бледную — зеленую. Ее билет в бизнесе и просьба «не беспокоить» были лишь дополнением к общей картине.
