— Ничего конкретного. Я только предугадываю события. В твоем случае, все будет именно так. Нечем себя занять? Найди любовника! Поверь, это будет наилучший выход из твоей непростой ситуации.
— Какой еще ситуации?
— Как же? — Марта едва не поперхнулась удивлением. — Молодая и красивая девушка, которая ищет правду, явно испытывает определенные проблемы в своей сексуальной жизни. Я вот в твоем возрасте была занята решением совершенно иных проблем! — Умело перевела она тему, и Алене даже расслабиться удалось, так ее восхитил этот подход.
— И чем же вы были так заняты? Решением каких таких вопросов?
— Ну, как же… сколько тебе? Двадцать два? — На согласно склоненную голову, Марта и сама кивнула. — В двадцать два я как раз думала о том, как бы мне развестись с наименьшими потерями. Особенно интересовала городская квартира, что его родители подарили нам после свадьбы. Формально она была куплена до брака, но подарена нам уже, как на словах, так и по документам, как паре. Юрочка очень, ну, просто очень не хотел с ней расставаться. Все же там было на что посмотреть…
— Подождите, подождите… — Часто заморгала Алена, пытаясь отфильтровать информацию и выделить из нее суть. — Разводились… В двадцать два года. А замуж-то во сколько вышли?
— В восемнадцать! Я, кстати, об этом уже говорила.
— Как же вас угораздило-то, а? — Фыркнула, припоминая свои восемнадцать.
— Аленушка, милая, прекрати мне выкать, иначе я обижусь! И что в этом удивительного? Говорю же, у меня были совершенно иные мысли. И никаких глупостей о правде, честности и доброте. Я была рождена, чтобы блистать, дарить людям свои улыбки, а некоторым, особо отличившимся, еще и внимание. По крайней мере, на тот момент была в этом убеждена. — Вовремя добавила Марта, рассмеявшись собственной былой наивности.
— Развелись?.. — Снова принялась Алена это слово смаковать. — А выходили замуж тогда зачем? Разлюбили?
— Да ну тебя, Алена, с твоей любовью! Откуда в этой милой головке столько пудры? — Марта выразительно округлила глаза и неодобрительно покачала головой. — Я всерьез обеспокоена за эту нежную детскую психику. Сколько стереотипов тебе еще предстоит разрушить?.. — Всерьез задумалась, но быстро от невеселых мыслей отмахнулась. — Я вышла замуж, потому что хотела красивой жизни и точно знала, как желаемого добиться. — Пояснила для отсталых и стерпела выражение лица с шокировано приоткрытым ртом. — А развестись захотела, потому что считала, что мой любовник достоин носить статус официального супруга. К счастью, он считал иначе и ничего из этого союза не вышло.
— Марта, ты еще и любовника завела?
— А что в этом такого? Посмотри на меня! Я никогда не останавливаюсь перед трудностями. Никогда! И всегда выбирала стремительное движение, пренебрегая при этом унизительным для себя простоем.
— Это называется стабильность. — С кривой усмешкой подсказала Алена.
— У тебя неправильные представления о стабильности. О стабильности говорит человек, который потерял мечту! — Затмила Марта ее последнее высказывание своим. Громогласным и эмоциональным. Дополнила все широким взмахом руки. — Любовник тоже необходим. Хотя бы для того, чтобы женщина продолжала чувствовать себя женщиной. Быть женой большого человека очень утомительно и тяжело морально. Нужно на что-то отвлекаться, чтобы, встречая его вечером, радовать супруга лицом без морщин, чудесным настроением и быть легкой на подъем. Во всех смыслах! — Подчеркнула и с удовольствием посмотрела на то, как Алена неодобрительно поморщилась. — У Фаины Раневской на этот случай есть замечательное выражение. Вот, послушай: «Если женщина идет с опущенной головой — у нее есть любовник. Если женщина идет с гордо поднятой головой — у нее есть любовник. Если у женщины, вообще, есть голова — у нее есть любовник!»
— Знаешь, Марта, вот у меня отец тоже завел любовницу и, скажу честно, хорошего в этом мало.
— Ну, деточка, здесь нужно смотреть в первоисточник проблем. Твой отец, в его конкретном случае, заводя любовницу, хотел сделать больно. Намеренно. А я сейчас говорю о несколько других отношениях.
— А ты и про моего отца все знаешь, да?
— Кажется, на этот вопрос, ответ я оглашала еще в начале вечера. Все и обо всех, Аленушка. Все и обо всех.
Марта видела — Алене есть, что добавить, но все же та с эмоциями справилась и благоразумно промолчала. Именно благоразумно. Потому что почувствовала: женщине напротив действительно есть, что сказать. А готова ли Алена к такой правде? К той, что идет вразрез с ее представлениями и том, что такое хорошо и что такое плохо.
— А у тебя есть любовник? — Спросила она вместо того со здоровой порцией желчи.
— Даже два! — Гордо задрала Марта подбородок, как вдруг скривилась, нахмурилась, а сама Алена подскочила на месте, как только услышала громкий оклик.
— Ты что здесь делаешь?!
Весьма невежливо дернул Алену за предплечье мужчина, в котором Марта рассмотрела самого настоящего невежу, а Алена бывшего коллегу по цеху Игнатова. Алена от захвата отмахнулась и ответить не торопилась, зато Марта силы расценила верно и поторопилась отвлечь внимание на себя.
— Я так понимаю, молодой человек, правила приличия вы видели на пыльной полке в голубой обертке?
— Что?! Это еще кто… — Посмотрев на спутницу Алены, нрав усмирил и с трудом проглоти поток брани, которая уже готовилась слететь с языка. — Марта Вениаминовна, вечер добрый. Приношу свои извинения, не узнал.
— Вот как? А мне показалось, что и не хотели узнавать. — Лениво предположила она. — Весьма непростительно для человека такого шаткого положения. — Добавила со значением, которое Игнатов уловил на раз.
— Еще раз извините. Но, девушка, вероятно, заблудилась. Алена, пойдем. — По спине ее погладил, а Марта вспыхнула, не пытаясь себя сдержать, под слоем макияжа проявился яркий румянец, а на губах уже знакомый Алене оскал.
— А вот руками трогать не советую. Алена со мной. И вам я могла бы предложить двигаться в направлении выхода. Вернетесь только с документом об окончании курсов по этикету.
— Марта Вениаминовна, я вас понял. Не смею мешать и…
— Как жаль, что уже уходите. — Показательно вздохнула она и кивнула двоим ребятам из охраны, которые уже приблизились к столику важной гостьи и лишь ожидали окончания разговора.
— Марта, не нужно. Игнатов, он… он хороший. Только за меня волнуется. И репортер он от бога и…
— Детка, если ты продолжишь в том же душе, меня стошнит! Как можно быть столь неразборчивой в людях и их стремлениях? Поверь, отнюдь не желание защитить толкнуло его на эти громкие возгласы. Это ревность. И этот мужчина имеет на тебя виды.
— Да нет же. То есть раньше да, а сейчас…
— А сейчас его желание подкрепляется еще и выдержкой, которую ты устроила. — Заключила Марта до того, как Алена успела закончить.
