— Ты знаешь, чья она дочь? — Прошептала, на что Андрей вызывающе выпятил грудь и шаг вперед сделал.
— А это имеет какое-то значение?
Нервно губами жевал, в ожидании ответа, и глянул исподлобья, когда на повернутом в его сторону лице разглядел улыбку.
— Судя по твоей интонации, никакого…
— Что с тобой происходит? Это ревность? — Попытался Андрей приблизиться, но почувствовал, что не нужно, что Марта не хочет и, сцепив зубы, спиной к стене прижался, в своем бессилии перед ней признаваясь.
— Просто я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. — Проговорила она с надрывом в голосе и судорожно выдохнула.
Вот-вот готова была заплакать, но не заплакала. Как всегда сдержалась. Как всегда остановилась на последнем шаге. А Андрей слишком хорошо ее знал, чтобы не уловить, не понять это состояние. Вниз по стене сполз и на корточки присел, прямо перед собой глядя.
— Почему ты начала курить? Ведь не курила, я точно помню.
Марта сначала улыбнулась, потом пожала плечами, а после растерла напряженной ладонью лоб и зажмурилась, себя сдерживая.
— Мне тогда сделали очень больно. — Сдавленно проговорила, не желая в то время, в то место возвращаться.
Андрей долго смотрел на то, как мучается, а потом поднялся, выпрямился, плечи расправил.
— Он того не стоит. — Рукой махнул, а Марта, все так же на него не глядя, улыбнулась.
— Наверно, так и есть.
— Бросай. Ты достойна лучшего.
— Сложно все, Андрюш. — Головой покачала, что-то отрицая. — Непросто. А еще фраза такая есть: по-настоящему сильные люди навсегда остаются одинокими, потому что от них веет холодом. В чем смысл перемен, если результат останется неизменным?..
— Красиво. Сама придумала?
— Как-то считала, что сама, а оказалось, что изобрела велосипед.
— Марта, так нельзя… всю жизнь одной…
— Ну что ты… я тебя люблю. У меня ты есть. Разве этого мало?
Наконец, распрямилась и спиной к оконному косяку прижалась. Голову чуть выше запрокинула, чтобы затяжка получилась максимально глубокой.
— Неужели ничего нельзя изменить?! — Повысив тон, почувствовав эмоциональный всплеск, Андрей на Марту взгляд вскинул, а она вяло улыбнулась его решимости.
— Можно, мой хороший, все можно. Только мы теперь не умеем по-другому. И ты иди… я хочу побыть одна.
— Опять одна?
— Поверь, я сумею себя развлечь.
— Мне иногда кажется, что твой последний муж, умирая, не по праву забрал с собой добрую часть тебя. Ты очень изменилась с тех пор.
— Наверно… Знаешь, что он сказал мне, умирая?
Андрей заинтересованно глянул, а Марта неконтролируемо высоко задрала подбородок, поджала губы.
— Он сказал, что в этой партии я выбрала неверную роль. Мне следовало оставаться незаметной пешкой, а я так хотела создать свой собственный мир, что и не заметила, как давно стала на защиту чужого. Старик Левит предвещал мне грандиозный проигрыш. Как думаешь, ошибался?
Глаза на племянника скосила, а тот будто растерялся, так замер.
— Ошибался. — Бросил слишком резко и из квартиры едва не бегом бросился, а Марта голову склонила, за бурной реакцией наблюдая, и расчетливо улыбнулась.
— А вот и нет, Андрюшенька, — в пустоту посмотрела и властно оскалилась, — Левит никогда не ошибался!
Прищурилась, будто в темноте что-то рассмотреть пыталась, а потом с подоконника соскочила, медленно прошлась по комнате, затушила сигарету о пепельницу, извечно стоящую на кофейном столике, и остановилась напротив старинных напольных часов.
Долго на циферблат смотрела, на действие не решаясь, а потом все же длинную дверцу на себя потянула, в плавном жесте вскинула руку и, касаясь часовой стрелки указательным пальчиком, отвела ее ровно на один оборот назад. Склонила голову, вслушиваясь в первые звуки. Тик-так, тик-так… Она помнила их с детства. Тогда все казалось ярче, красочнее, и мир был добрее, но вот этот звук… он остался неизменен. Он возвращал в прошлое.
Глава 6
С раннего детства Марта запомнила эти часы. Их семья жила в большом и уютном доме. Менялась мебель, картины на стенах, сносили и возводили даже сами эти стены, но часы… Они всегда оставались неизменны. Завораживали и будто хранили в себе все семейные тайны. Однажды пришло время и Марте поделиться с величественными часами уже собственными тайнами. Тогда еще маленькими и детскими, но сам процесс… он заставлял восторженно вглядываться в циферблат, в ожидании чуда. И чудо происходило.
Она помнила свою самую первую, и, пожалуй, самую главную за всю жизнь тайну, ведь та была невинна и чиста… Цветы. Их дом был наполнен цветами. Мама обожала розы и могла часами любоваться на ровные бутоны, периодически поправляя их, направляя к свету. И Марта, за ней повторяя, пыталась проделывать тот же фокус. Под чутким маминым руководством все выходило ловко и правильно, но милая девчушка была уверена: это врожденная тяга к прекрасному и никак иначе. И вот однажды, оказавшись с цветами наедине, она вновь попыталась выровнять композицию, убрать подсохшие лепестки и удалить лишние листья, как вдруг споткнулась, зацепилась и разбила вазу вдребезги. Слез тогда было много: ведь мама расстроится. Нужно было срочно что-то делать, и Марта не придумала ничего лучше, чем выиграть время, запустить его вспять.
Тогда девочка забралась на самый высокий стул и отвела стрелку часов буквально на несколько минут назад. За это время успела убрать осколки, сломанные цветы и заменить их на новые. Розы достать не удалось — мама запирала оранжерею на ключ, но вот садовые ромашки идеально вписались в интерьер светлой комнаты и ничуть не уступали по красоте. В тот день мать ничего не заметила. Она так же, как и обычно, подошла к цветам, расправила букет по своему вкусу, улыбнулась результату и направилась дальше, а Марта навсегда запомнила тот день и тот первый эксперимент со временем, который закончился волшебством.
Подобный фокус позже она проделывала не однажды, и каждый раз удачно. Потом повзрослела, своей наивности улыбалась, но глубоко в душе верила, что эти часы все же обладают неведомой другим силой. Но растрачивать ее попусту не стоит. Ее необходимо беречь.
В результате, громоздкие напольные часы стали единственной вещью, что Марта забрала из родительского дома после смерти отца. Она в принципе не имела привязанности к предметам, но оставить их там просто не смогла… Даже зная, что со смертью родителя часы остановились и больше никогда не шли. Ни один мастер так и не смог разгадать этой тайны, потому старинная вещь стала обычным украшением. Но иногда… очень редко… оставшись одна, она все же окуналась в это волшебство. Точно как в детстве, переводила стрелку и слушала, слушала, погружаясь в далекое прошлое.
Она соврала. Милейшей Аленушке. Совершенно бессовестно соврала, освещая события из детства. Оно было идеальным. Таким, каким и должно быть. И едва ли что-то могло омрачить ее задорную улыбку, ведь Марту любили. Любили беззаветной любовью. Особенно отец. Матери не стало и он вдруг оказался единственным, кто мог позаботиться о милейшем создании. Светочка к тому времени достигла определенного уровня самостоятельности и в опеке не нуждалась. Только изредка в подсказках, но не в опеке. А, глядя на заводную неугомонную Марту, сердце обливалось кровью. Девочка требовала постоянного контроля. Постоянного! Отец каждым своим действием, каждым словом будто просил прощения за то, что она не родная, а Марта… она просто наслаждалась жизнью и наполняла душу отца безмерной отдачей за его внимание, доброту, ласку.
