— А ты, как я понимаю, спешишь эту статистику пополнить.
— Да с чего ты взяла?! — Громко возмутился, едва сдерживая смех.
— Ты подозрительно выглядишь. — Вдобавок к обидным словам Марта еще и руками развела, себя выгораживая.
— Но заметь, помочь тебе вызвался только подозрительно выглядевший я, а все приличные в это же время приняли нейтральное решение не вмешиваться и благополучно отвернули свои носы к окошку.
— Наверно, у тебя были на это какие-то свои причины.
— Ну да. Проблем на задницу искал. — Резко кивнул. — А кто ищет, тот, как говорится, найдет! — Губы обтер, азарт с них сбивая. — А ты еще и замужем… — Странно потянул, искоса поглядывая. — И когда только успела?.. Может еще и медовый месяц?
— Скорее, его компенсация. А вообще, муж приехал по долгу службы, а я, как бы правильнее сказать… навязалась. Он не хотел меня брать.
— Да ладно! Импотент, что ли?
На то, как Марта задохнулась от возмущения, внимания не обратил и лишь лениво отмахнулся.
— Тогда дурак. Таких женщин, как ты, нельзя оставлять одних надолго.
— Даже не спрашиваю, почему. А еще ты сейчас так заманчиво рассуждаешь, что вскоре я успею усомниться в том, что Юра меня любит.
— На твоем месте я бы серьезно об этом задумался уже сейчас. Сколько тебе?
— Девятнадцать.
— Горе луковое… — Неодобрительно качнул он головой. — Куда только родители смотрели…
— Папа сказал, что женщине не к лицу болтаться без статуса, что женщина должна быть или, как минимум, обручена, или замужем.
— Хотел бы я на этого папу посмотреть… — Незнакомец в задумчивости потер подбородок с едва проклюнувшейся щетиной. — Хотя в какой-то степени он прав. На востоке девочек отдают замуж задолго до достижения ими совершеннолетия. Потому что с возрастом у свободных женщин появляются мозги, справиться с которыми под силу не каждому.
— А ты, конечно же, выберешь себе зрелую особу. — Язвительно потянула Марта, на его слова обидевшись.
— Я знаю только одно дело, которым можно заняться с тобой и тебе подобными. Озвучить?
— Не стоит. Я тебя поняла. И все же ты ко мне несправедлив. Я личность, а не только милое дополнение к успешному мужчине.
— Ты красивая и от тебя больше ничего не требуется. Запомни этот факт и пользуйся им в любом удобном и неудобном случае.
— Считаешь, что я ничего из себя не представляю? — Вдруг воскликнула Марта и в два шагу нагнала лениво шагающего мужчину. Дернула его за руку, но выдернуть ладонь из кармана растянутых шорт так и не получилось.
— Я считаю, что женщина в принципе не должна об этом задумываться. — Проронил с ленцой. — Наслаждайся жизнью, получай удовольствие, радуй окружающих своим присутствием.
— А если я не хочу?!
— Тогда тебе не стоило слушать папу, выходить замуж и идти за своим мужчиной, скромно потупив взгляд.
— Ты говоришь очень обидные слова.
— Так, докажи, что я неправ. — Самодовольно усмехнулся мужчина и испытующе изогнул брови.
— Вот еще! Кто ты такой?! — Марта надменно фыркнула и нетерпеливо отвела взгляд.
— Ну, это уже другой разговор. — Понимающе кивнул он и качнулся на пятках, явно проворачивая в голове сказанные слова.
И на этом замолчал. Молчала и Марта, а потом она вдруг резко дернулась, словно в предвкушении, в ожидании чего-то, и так замерла, словно со стороны наблюдая за тем, как мужская рука медленно и плавно поднялась, как к ней потянулась, как в собственническом захвате твердые пальцы удержали шею. Стиснула зубы, когда его ладонь скользнула выше, и пальцы запутались в волосах. Выдержала прямой взгляд глаза в глаза в момент, как шпильку, фиксирующую укладку, выдернул, и длинные волосы расправил, подставляя их порывам все усиливающегося ветра. И сказать наверняка, от чего по телу прошлась вполне ощутимая дрожь, она не могла, но с сожалением готова была признать, что ветер здесь вовсе ни при чем.
— Ты много себе позволяешь. — Осторожно высказалась, как только свободу почувствовала.
Слишком явную свободу от его практически физически ощущаемого давления, а ведь мужчина уже давно только смотрел, любуясь на плоды творения своих рук. И не успела замолчать, как задрожала вновь. Теперь от пристального взгляда, который, казалось, насквозь прожигает.
— Не смотри на меня так.
— Как? — Ухмыльнулся мужчина и подался вперед, а выставленная ладошка не показалась серьезным препятствием, которому следует поддаться. — Ты ведь личность. Самостоятельная. Цельная. Делаешь то, что хочешь. Следуешь за мечтой. — Принялся шептать, искушая. И остановился только когда губы были в сантиметре от ее губ. Манящих… Доверчиво приоткрытых.
— А разве в этом проявляется личность?
— А разве нет? Зачем иметь характер, если ты не можешь с его помощью распорядиться своей судьбой?
— И все же измена остается для меня за гранью понимания. Я уважаю своего мужа и не стану…
— Уважаешь?! — Резко перебил мужчина. — Не любишь, я ведь правильно понял?
— Ты услышал то, что хотел услышать.
— А как тогда? Как ты вышла замуж? Дай угадаю, — мстительно прищурился, — папа указал на правильного в его понимании человека, а ты, как умная девочка, папиному совету последовала. И теперь живешь, не зная бед и забот, и это в вашем понимании лучшая судьба. Правильно. Так и нужно. Плыть по течению, это ведь надежнее всего. Так и из сил не выбьешься, и прическу не испортишь.
— А ты считаешь, что мне следовало пойти наперекор всем, в том числе и собственным представлениям о счастье, броситься в омут с головой, пойти за голодранцем-мужем на край света и уже оттуда наблюдать за тем, как припеваючи поживают те, с кем провела детство, юность?
— А что плохого в голодранцах?
— А что в них хорошего? Сами жить не умеют и других сбивают с верного пути. Ну вот что, что привлекательного в твоей жизни? Куда хочу, туда лечу? В этом смысл, в этом суть? Ни от чего не зависеть и ни к чему не стремиться, а потом с высоты нажитого опыта тому же учить и своих детей? В этом вся прелесть?
— Вся прелесть в том, чтобы не зависеть от общественного мнения и не идти у него на поводу.
— Босяцкое представление о жизни! В том, чтобы придерживаться мнения большинства нет ничего зазорного. Выйти замуж за человека своего круга — это нормально. Это естественно. У нас общие интересы, общие темы для разговоров и общие цели в жизни, а что у нас общего с тобой?
— Хотя бы эта ночь… — Пакостно ухмыльнулся незнакомец, осуждающе покачивая головой, и резко вскинул руку. Марта отшатнулась, а он в сторону дороги двинулся с громким свистом, попутку останавливая.
О чем-то быстро переговорив с водителем, Марте рукой махнул в зазывающем действии и приоткрыл заднюю дверь со стороны тротуара, но сесть не позволил, барьером собственных рук огородил и к ее спине своей грудью прижался.
