В какой-то момент под своими ладонями Марта услышала удары сердца. Твердые, напряженные, размеренные. А в то же самое время ее сердечко жалко трепетало и обещало вот-вот сорваться в пропасть. В голове поселился приятный дурман, а вместо слов хотелось выкрикивать какие-то невразумительные, ничего не значащие звуки.
— Даже не представляю, что может заставить меня изменить свою точку зрения. — Прикинула варианты, но ни одна мысль не могла противостоять физическому теплу, кружащему голову запаху.
— Хочешь, чтобы я провел наглядную демонстрацию? — Игриво потянул слова мужчина, а Марта, закусив губу, попыталась скрыть улыбку.
— Неужто попытаешься меня соблазнить? — Зашептала ему в такт, на заигрывания отвечая. — Да брось! У тебя просто нет шансов.
Зарокотала, а мужчину игры утомили и он с силой сжал Марту с боков, заставляя охнуть. Тут же отпустил, видимо, припомнив о каком-то необходимом в подобных случаях контроле, а вот она отступать не хотела, в его объятиях обмякла, обещая быть нежной и ранимой, лицом к изгибу шеи прижалась и втянула аромат загорелой кожи.
— М-м-м, — лениво выпустила из себя стон, — как вкусно пахнет, — потянула, мечтательно закрыв глаза. — Что это?
— Да не французские духи так уж точно. — Недовольный подобной демонстрацией, оскалился мужчина. — Мужчина пахнет силой. — Прорычал, проведя костяшками пальцев по скуле. — Мужчина пахнет властью. — Выдохнул, касаясь нежной шеи. — Мужчина пахнет сексом. — Простонал, с силой сжав в ладонях ягодицы, прижимая податливое тело к возбужденному паху, и рассмеялся вслух, как только Марта принялась трепыхаться, отбиваясь.
Отпустил. Сразу же. И мысли удержать, заставить не было. А потом и она рассмеялась, понимая это. Смеялась и долго не могла заставить себя успокоиться, а он смотрел. Любовался, иначе и не скажешь. Только осознав это, Марта опомнилась и тут же осеклась, нахмурилась.
— Кажется, ты обещал отвести меня к пансионату. Пришло время сдержать свое слово, не так ли? — Проговорила строго, но внутри что-то дрогнуло прежде, чем мужчина решил ответить.
Это было сомнение. В его намерениях и в своих силах в первую очередь. Что тут скрывать, Марте льстило это внимание. Она любила ловить на себе чужие вожделенные взгляды и отсекать от себя их обладателей любила, не давая и малейшей надежды на успех и какое-либо продолжение. А сейчас… ловила призрачное удовольствие, хотя победой подобный успех не считала. Ведь, чего стоит покорить мужчину подобного типа? Он только за ту мысль, что Марта обратила на него внимание, душу дьяволу продать готов, а тут… А тут вот она, только руку протяни, и вся твоя. По крайней мере, ему могло так показаться. А что же на самом деле? А на самом деле оказалось, что статус человека не так уж и важен. Именно это Марта поняла. Важно содержание его души, мыслей. Ее же супруг куда слабее морально, нежели этот незнакомец, потому его внимание и дорого, потому и желанно.
— А ведь тебе нравится то, что ты сейчас чувствуешь. — Прошептал мужчина неожиданно и отчего-то усмехнулся.
— Я люблю внимание. Я его достойна. — Не уступила Марта.
— Ну да… Красивая. Всем на зависть! — Поджал он тонкие губы. — И этим пользуешься. — Проговорил на выдохе и будто осудил. — Продолжай в том же духе!
— Ты снова пытаешься навязать мне свое мнение. — Будто пожаловалась Марта и в порыве чувств отступила, отворачиваясь.
— Наоборот, поддерживаю.
— С чего бы?! — Хмыкнула. — Не так давно осудил мой подход к жизни.
— Это я погорячился, а вот сейчас смотрю и понимаю, что неправ был. — По-доброму усмехнулся, а Марте отчего-то показалось, что издевается. — Нельзя тебе в шалаше, красавица. Ты маленькая звездочка. Ты блистать должна.
— В каком еще шалаше?!
— В том, в котором с любимым рай. Ведь звезда не может принадлежать кому-то одному…
— Это ты сейчас так пытаешься меня оскорбить?
— Это я рассуждаю вслух.
— Послушай… — Вспыхнула Марта, но договорить мужчина не дал, за руку на себя потянул и в сторону одиноко стоящего фонаря направился.
До того Марта его и не видела, а сейчас раздраженно щурилась, отгораживаясь от яркого света.
— Куда мы идем? — Уточнила, по сторонам оглядываясь, а незнакомец обернулся и нахмурился.
— Замерзла?
Странно так спросил, будто с заботой, с беспокойством, а Марта только тогда и ощутила озноб, пробивающий тело. Прежде не до того было — возмущение кипело, а сейчас опомнилась, продрогла, но плечи расправила, отвечать на вопрос отказываясь.
— Согреть не предлагаю. — Оглянулся незнакомец снова. — Подумаешь еще чего…
— И вовсе я не замерзла. С чего ты взял?! Да и ветер стих. — Добавила уже не так уверенно, прислушиваясь.
— Стих. — Глухо отозвался мужчина, ускоряя шаг. — Сейчас дождь начнется.
— Мы потому так бежим? — Попыталась догнать мужчину Марта, но в итоге только сбила дыхание, а идти продолжала все так же, следом, удерживаемая за руку в надежном захвате.
— Не только. — Успел проговорить он до того, как секанул дождь и тугие холодные капли ударили по расслабленному телу.
Мужчина рванул бегом и Марту за собой тянул, а потом втолкнул в телефонную будку, стоящую посреди аллеи, и посмотрел на нее глазами голодного зверя.
— Это я влюбиться в тебя боюсь. — Прошептал в каком-то странном напряжении и над Мартой навис, прижимаясь все теснее. — Чем меньше времени, проведенного вместе, тем меньше вероятность подобной ошибки.
— Ну и шуточки у тебя. — Пробормотала она в ответ, стараясь не показать, как на самом деле сжалась, подобного заявления испугавшись.
А сосредоточиться на ощущениях, к счастью, не получилось: пыл охлаждали упругие дождевые капли, что попадали в разбитое стекло. На Марту попадали лишь редкие, которые миновали мощную спину, обошли широкие плечи, а вот сам мужчина от дождя спрятался едва ли — все на себя принимал. Молчал. Напряженно и демонстративно. Вряд ли чего-то боялся, скорее, не позволял почувствовать страх Марте. Но внутри нее был уже не страх, а легкая эйфория. Эффект запретного плода, наложенный на первый подобный опыт, давали в итоге взрывоопасную смесь и сейчас, казалось, только от мужчины зависело, приблизить ее к огню или уберечь.
Сильный и красивый. Он всего лишь загораживал Марту от дождя, а, казалось, мог уберечь от всех опасностей в мире. Длинноватые темные волосы, смоченные дождем, прятали лоб, делая акцент на глазах. Таких же темных. Широкие брови и легкий прищур под ними. Губы тонкие. Сейчас были плотно сжатыми, выстраивались в единую линию. И нос. По-мужски красивый, заостренный на кончике. И общие чрезмерно резкие черты лица довершали картину, оставляя после себя какую-то горечь, что будет еще долго раздражать кончик языка. И эти простые, на первый взгляд, черты, яркой вспышкой с легкостью затмили аристократическую красоту ее мужа. А еще было тело. Мощное. Поджарое. Разглядеть что-либо наверняка под растянутой футболкой не представлялось возможным, но едва ли та могла скрыть стальные мышцы, пусть и чуть худощавого мужчины. Едва ли претендовала на то, чтобы спрятать мощнейшую энергетику, сквозящую изнутри.
