А Марта не знала, почему согласилась. Кому и что доказать хотела? Смотрела на крепкие длинные ноги, строгую спину с уверенным разворотом плеч, на волосы темные, вздыбленные порывами ветра, и следом шла, зная, что с чего-то подобного и начинаются ошибки, ведущие за собой неисправимые последствия. Вот только не боялась. Ни Вадима, ни последствий. А еще точно знала, что он прав. Удовольствие. Оно манило и завлекало, заталкивая в дальний угол любой здравый смысл. И все в мужчине сейчас привлекало. И слова его правильные, прямо в лоб сказанные, и мысли, что на лице были написаны. Грешные, к слову, мысли, порочные. И взгляды его горячие на себе ловила, отмечая, что и сама от них заводится. Как бы ни заиграться…
А еще его самостоятельность нравилась и не столько возможность, сколько желание совершать поступки, за которые потом придется ответить. Он знал, что такое ответственность, наверняка знал, но и мысли отступить не было. Как танк пер, готовый задавить любое сопротивление на корню. Плыл сейчас, разгоняя темную воду уверенными сильными движениями и на Марту изредка оглядывался. Ничего не говорил, но смотрел так, что порой приходилось краснеть.
— Надо возвращаться. — Окликнула его Марта, оглянувшись на берег, что грозился вскоре превратиться лишь в тонкую линию горизонта.
Плавала она умело и только сейчас начала чувствовать хорошо прогревшиеся мышцы, но знала наверняка, что на обратном пути к приятному теплу присоединится усталость, тяжесть, наливающая их. Остановилась передохнуть и на Вадима, что принялся вокруг нее кружить, настороженно поглядывала.
— Теперь хотя бы понятно, как ты попал на закрытую территорию пляжа. Отлично держишься на воде. Спортсмен?
Спросила, но ответить Вадим не пожелал. Поглядывал на нее из-под темных бровей, от воды, что, то и дело, на губы попадала, отфыркивался, и больше не улыбался.
— Не ответишь?! — Нахмурилась Марта, предугадывая его невеселый настрой. — Тогда как хочешь, а я возвращаюсь.
Сделала два гребка и исподлобья глянула, когда Вадим путь преградил.
— Хочу тебя. — Выговорил прямо в лицо и жестко усмехнулся, отворачиваясь от брызг, что Марта плеснула в лицо. — Знаешь ведь, а все равно поплыла.
Сначала вправо метнулся, потом влево, зеркально отображая ее попытки живую преграду обойти.
— Ты говорил, что не плетешь паутину. Предложил искупаться — я согласилась. Озвучил бы другие предложения, и результат стал бы другим. А еще ты свое слово держишь, я наверняка знаю это.
Попыталась снова его стороной обойти, а Вадим лишь насмехается над неуверенными попытками, даже не позволяя почувствовать вкус возможной победы.
— С чего бы такая уверенность?
— Тоже что-то вроде классового неравенства. Чем проще человек, тем проще его задумка, тем примитивнее поведение в обществе. Ты не из тех, кто бросается пустыми фразами, крутит интриги.
— А никаких интриг и нет. Все просто: захотел — взял себе. Сейчас хочу тебя. Заметь, снова никаких интриг. Все четко и понятно.
Руку протянул, чтобы прикоснуться, и скривил губы, почувствовав, как Марта ее оттолкнула.
— Мне не нравится эта игра. — Оттолкнула она его руку еще раз и еще, а потом с силой по груди ударила, почувствовав на спине жадный захват.
Короткая по продолжительности борьба лишь сблизила сильнее, не подарив желанной свободы. И его тело, горячее, сильное, неожиданно оказалось в недопустимой близости. Как, впрочем, и дыхание, как и губы, что сейчас заманчиво улыбались.
— Не знаю вариантов, при которых ты могла бы отказаться от столь лестного предложения. — Прошептал Вадим слишком интимно и тут же рассмеялся жалкой попытке ударить его по лицу. — Не нужно. Вчера уже проходили.
Ее руку с легкостью заломил, за спиной удерживая, и губами к открытой шее прижался в момент, когда Марта в жесте бессилия запрокинула голову.
— Прекрати! — Глухо прорычала она, почувствовав, как кожи коснулся горячий язык, осторожно скользнув между губами.
— Не могу, Марта, только не сейчас. Если остановлюсь, сам себя уважать перестану. — Жарко шептал он, покрывая плечи, ключицы, открытые участки груди мелкими жадными поцелуями. — Ты ведь все понимаешь… — Потянул с удовольствием, когда губ коснуться пожелал, а она, брезгливо скривившись, отвернулась. — У меня никогда такой не было…
Рукой по шее вверх провел и обхватил пальцами затылок, его фиксируя.
— Ушла вчера… — Потянул с горечью в голосе. — Ушла… А я хотел, чтобы осталась…
— Ты с ума сошел!
— Нет, нисколько, просто ненавижу довольствоваться малым. Наверно, это результат… как ты там сказала? Затяжной старт? Так вот, это результат того самого старта. Терпеть не могу проигрывать! — Собственным злым смешком подавившись, ее затылок сильнее сжал, ощущая сопротивление.
— А малое, как я поняла, это администраторша. Так, значит, за мое имя пришлось расплачиваться?
— Я не получил удовольствия, если ты вдруг об этом. — Усмехнулся мужчина и нетерпеливо провел большим пальцем по пухлым губам, шипя от нарастающего желания.
— Мне неинтересно! Пусти! — Марта попыталась Вадима оттолкнуть и его захват сбросить, но только из сил выбилась. А потом замерла в его объятиях, насторожившись.
Он понимающе усмехнулся и Марте на низ спины надавил, заставляя в пояснице прогнуться. Грубым захватом за бедро дернул, заставляя себя с боков обхватить, а потом и вовсе к паху прижал, лишая последних сомнений.
— Ну как же, как же «пусти», если совсем другое сейчас сделать нужно? — Прошептал на ухо.
А, спустя секунду, Марта поняла, что он больше не удерживает, а, будто в похвальном жесте, по ее ягодицам одной рукой поглаживает. Мягко касается, осторожно. От былой силы, напора, и намека не оставил. И к своему паху прижимает, даже не намекая… более чем доступно желание демонстрирует.
Дрожь в ее теле была. Сейчас Марта осознала, что дрожь эта сладкая. Несколько мгновений назад еще от злости колотило, а сейчас нега и расслабление внутри поселились, заставляя настойчивым движениям поддаться. Себя не узнала в момент, как почувствовала острую необходимость самой к нему прикоснуться. К губам, к коже, по чуть удлиненным волосам провести онемевшими от внезапного возбуждения пальцами. Поддалась, когда выше потянул, словно на пьедестал выставляя, и сдавленно застонала, почувствовав, как Вадим прикусил выпирающий из-под тонкой ткани купальника сосок. Выгнулась от удовольствия, напряглась, знакомые позывы внизу живота сдерживая, чтобы не начать бедрами о него тереться. Выдох получился каким-то вымученным, ослабленным. И вместо того, чтобы наглеца оттолкнуть, Марта заворожено смотрела, как тот языком узоры на ее животе выписывает. Играет с ней, балуется и в глаза смотрит. Дерзко, смело, уверенно, точно зная, что она сейчас чувствует. И усиливающуюся пульсацию между ног уловил, и то, как Марта бедра напрягла, в неумелой попытке желание контролировать. А она позволяет. Все это делать с собой позволяет, на прочность испытывать. Руки его сильные поглаживает, плечи разминает в попытке найти применение зудящим ладоням, шепчет что-то неразборчиво, да и, пожалуй, бессмысленно.
