Растерялась, когда Вадим целовать перестал, когда замер, ее разглядывая. Улыбнулась, представляя, как сейчас может выглядеть. Тут же почувствовала бешеную пульсацию в висках, которую до этого отчего-то не замечала, как тонкие струйки стекают по спине, оттягивая книзу тяжелые мокрые пряди волос. Щекотно. Волнительно. Щеки раскрасневшиеся горели огнем, а обветренные губы щипало от соленой воды. Пальцы напряженные, что до боли впились в спину и сейчас будто на части разорвать ее готовы. Грудь набухла и зудит, точно просит, чтобы ее коснулись, чтобы смяли мощным, жадным движением. А от груди слабые импульсы, передающие тепло, тонкими ниточками тянуться к животу и ниже, ниже. Марта тут же поморщилась и прикусила губу, чувствуя, как пульсация внутри усилилась, принося ощутимый дискомфорт. Предвкушение. Этим запомнился первый раз. Ожиданием чего-то волшебного, неестественно приятного. Теперь в семейной жизни прошел год и возбуждение больше напоминает мучительный процесс диалога с самой собой, долгих уговоров, которые все чаще заканчиваются оглушительным провалом. А сейчас остро, дико, буквально от одного только взгляда. Взгляда, который диктует свои правила.
— Дурак… — Прошептала она еле слышно, обведя пальцем контур тонких губ. — Какой же ты дурак… И шутки твои дурацкие! — Вскрикнула, Вадима от себя ногой отталкивая. Сама в воду с высоты рухнула и его утопила.
Только так и опомнилась. Отфыркивая воду, головой тряханула, наваждение прогнала.
Глава 10
— Я на берег!
Бросила, набирая скорость, и смотреть в его сторону не хотела. Слышала только тихий плеск воды чуть позади. Им нечего друг другу сказать. И только на подходе к берегу услышала летящие в спину тихие проклятия.
— Твою мать, Марта! — Рыкнул Вадим, мертвой хваткой в ее плечо вцепившись.
— Что?
— Да ничего! Не хрен так задницей вилять! — Сквозь зубы выругался и едва пополам не согнулся, напряженный момент пережидая.
После чего руку ее Вадим отпустил, глухо рыкнул и со злым азартом нырнул обратно в воду. Полчаса еще, не меньше, спесь сгонял, километраж вдоль пляжа наворачивая. Хмуро поглядывал в ее сторону и будто что-то бормотал, а когда из воды выбрался, рухнул на лежак, у которого Марта стояла и сдавленно рассмеялся.
— Как школьник, а! — С хитрым прищуром глаза к ее лицу возвел. — А теперь по мороженому и в кино! — Азартно облизнулся. — На последний ряд. А, солнце? Ты как?
— Меня муж с незнакомыми мальчиками в кино на последний ряд не отпускает. — Хмуро отозвалась она, встречаться с Вадимом взглядом не желая.
Нервно поджала губы, ощутив легкое прикосновение к лодыжке, дышать перестала, как его пальцы выше, к нежной коже под коленкой поднялись, осторожно поглаживая. Руку его бесцеремонно отбрыкнула и отступила на шаг, заметив, что Вадим потянулся вновь. А потом и вовсе руки на груди скрестила, стараясь даже в его сторону не смотреть.
— Марта… — Ласково потянул он, ее реакцией забавляясь. — Марта? — На живот перевернулся и с подозрением на нее глянул. Прищурился. — Ты обиделась, что ли?
Ловко подскочив, попытался за локоток придержать и нахмурился, желаемого не получив. Решительно шагнул в ее сторону.
— А, хочешь, скажу, почему обиделась? — Резко на себя дернул, не разглядев видимого сопротивления. — Да потому что до этого и не знала, чего хочешь на самом деле. Себя не знала и не представляла, будто что-то подобное испытывать можешь. А сейчас вдруг поняла и что?! Не тот и не там, да?!
На Марту посмотрел внимательно и зубы стиснул, когда она принялась спешно собираться, натягивать на себя тонкое пляжное платье.
— Ну, прости засранца! — Демонстративно руками развел. — И за то, что не трахнул, тоже прости! С детства как-то с насилием не срослось! Ты-то, конечно, не против, но я предпочитаю откровенное «да» вместо этих твоих туманных намеков. Меня в том, что дурачился, обвинила, а сама что? Ты лучше? Или, может, я похож на тренера практических занятий «как познать себя за пять уроков», так, что ли?!
За руки на себя дернул, глядя, что Марта уходит. Молча уходит от него. Дернул и не отпустил, когда остановилась, а только сильнее ладони сжал, чувствуя бешеную пульсацию под ними.
— Ты играешь со мной, солнце. Ведь, признайся, еще вчера для себя решила, что готова далеко шагнуть. Как далеко, не поделишься?
— Все, что захочешь, только не измена.
— Не измена? — Вадим жестко хмыкнул. — Это как? — Оскалился, непонятно из-за чего разозлившись, а потом вдруг успокоился, по сторонам огляделся, хватку ослабил, а вскоре руки и вовсе разжал.
Невнятно головой махнул, будто от чего-то открещиваясь, криво усмехнулся.
— Пойдем, присядем. — В сторону небольшого ресторанчика за территорией пансионата кивнул.
Пляжную сумку на лишний стул небрежно швырнул, с Мартой был более деликатен и помог присесть. Сам вальяжно развалился в глубоком плетеном кресле и закурил непонятно откуда взявшуюся сигарету.
— За то, что вытворяла, тебя убить мало! — Холодно улыбнулся, значительно понизив тон, но не эмоциональность высказывания. — Это хорошо еще, что мы заплыли далеко… А если нет? Тоже стонала бы и выгибалась? — Неодобрительно качнул головой, а потом и вовсе показательно в сторону сплюнул. — Тебе стоит четко разграничить понятие измены, детка. И опыта ты не там набраться решила, я тебе как завсегдатай говорю. Если что и поймаешь, так триппер какой… Что сморишь? Удивлена моим навязчивым желанием вправить тебе мозги? Считай, что это урок второй и самый важный: никому не доверяй! Будь ты моей женой, намотал бы волосы на кулак и в стену головой, раз уж все равно пользоваться ей не умеешь!
— Этим и отличается культурный человек от дикаря. — Тихо проронила Марта, глядя в сторону моря. Вадим скрипнул зубами.
— Серьезно так считаешь? Так, знай: ты ошибаешься. И каждый мужик, собственник. Проявил он свою животную натуру или нет, но он собственник! Он хозяин! А ты… пусть даже очень красивая, но вещь! Милое дополнение к его огромному самомнению. А каждая вещь должна иметь свое место. Твое — где-то между стопкой выглаженных сорочек и вывешенных галстуков. Ведь я прав и муж вспоминает о тебе только когда нужно показать твердое положение, продемонстрировать статус. Ты барышня статусная, слов нет.
— Зачем ты все это мне говоришь?
— А затем, что ты неправа. И если не собираешься идти до конца, то не стоит и ступать на эту скользкую тропинку под излюбленным женским названием «флирт». Ни хрена это уже не флирт, солнце! П**дец это полный! Я ведь сразу понял, что не будет у нас с тобой ничего. Тормоза у тебя крепкие. Не знаю, зачем зацепился, зачем вообще вернулся к гребаной гостинице! «Захотелось» будет здесь самым уместным словом. Так вот, мне захотелось. Увидеть тебя еще разок, подразнить, выбить с орбиты, на которую тебя настраивали уже лет десять как! Правильную девочку растили, ни в чем не отказывали, а ты только скорость набирала. А как сорвешься, знаешь, как далеко полетишь? Не всякий и поймает. Так вот, если все же вернуться к моему «захотелось», то невинное желание «просто увидеть», очень быстро переросло в желание «потрогать». А еще лучше потрогать так, чтобы запомнила. Чтобы следующей встречи ждала, потому что эгоист. Мне откровенно плевать на тебя и твои желания. Хочу. Всего и много. Внимания твоего, улыбок, даже вот этого показного безразличия. Сейчас ты обижаешься, но как только я заткнусь, начнешь скучать по этому трепу. Потому что тоже попалась. И если я рыбку золотую поймал, стоящую, то ты просто по неопытности.
