На ее слова он не отреагировал. Словно и не расслышал их вовсе. Тоже на море смотрел, а потом медленно повернулся и в каком-то издевательском удивлении приподнял брови.
— И ты уедешь? — Насмешливо фыркнул. — Вот так?.. — В жесте растерянности развел руками и в азарте провел языком по нижней губе. Ответа ее ждал, а Марта и не знала, какие слова сейчас были бы уместны, неловко плечами пожала.
— Странный вопрос. Разве у меня есть причины остаться?
— А я?
Повернулся мужчина боком и теперь взглядом в лицо Марты буквально впился, считывая эмоции, волнение и малейшие сомнения, которые, что тут скрывать, все же проскальзывали. Не в своем ответе сомневалась и, уж точно не в том, что уедет… теперь она уже не была уверена в том, что и вовсе эти слова произнесла. Правильнее было бы просто исчезнуть из его жизни. Просто исчезнуть или остаться в ней лишь сладким воспоминанием. А вот Вадим, сейчас это уже стало заметно… он принял ее слова как вызов, на который должен ответить. За живое задела, заставляя истинное лицо проявить, и вот он сидит с перекошенным лицом и презрительно кривит губы, что-то в уме прикидывая.
— А если я тебя люблю, Марта? Что тогда? — Голос его прозвучал глухо и заученно правильно. Он забавлялся и, как и во всех подобных случаях, не стеснялся это притворство проявить.
Вот он уже на лежаке сел и смотрит взглядом исподлобья, отмечая, как Марта от подобного давления пытается защититься, отгораживается, как скрещивает руки на груди, а на самом деле будто прикрыться пытается.
— Я не могу тебе этого запретить.
Марта грустно усмехнулась. Ведь если слова были игрой, то взгляд выражал вполне естественную претензию. У Вадима на нее были планы… а проигрывать?.. Разве кто-то любит проигрывать?
В какой-то момент она почувствовала, что пристальное внимание рассеялось, а взгляд, ее осуждающий, смягчился. Вадим заметно расслабился и снова прилег, подставляя лицо и тело солнцу, и едва не урчал от удовольствия.
— Какие планы на вечер? — Уточнил, не открывая глаз, и выдохнуть толком у Марты не получилось. Она бы предпочла попрощаться уже сейчас, а так…
— Мужа пригласили на традиционный ужин. Идем в ресторан.
— Я хочу, чтобы ты освободилась пораньше. — Сказал он как бы между прочим и поджал губы, заранее зная, что может ответить Марта.
— Смеешься? Мне неинтересны твои «хочу».
Она ожидаемо возмущенно подпрыгнула на месте, усаживаясь, а Вадим стиснул челюсти.
— Я хочу, чтобы ты провела этот вечер со мной. — Недовольно процедил сквозь зубы. Как повышается градус разговора, уловил мгновенно.
Послушная Марта нравилась ему куда больше, но делать подобное замечание было излишне — внутреннее напряжение уже давно захлестнуло так, что говорить ничего не стоило в принципе. Нужно было промолчать, уступить, как он делал обычно, позволяя ей почувствовать свободу, но повторять этот фокус сейчас не хотелось категорически. Раздавить. Морально.
— А я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас. Исполнишь желание?
— Я похож на Золотую Рыбку? — Лениво в ее сторону глянул и то, как Марта вспыхнула, заставило улыбнуться. — Я люблю тебя, солнце. — Повторил он затертую до дыр фразу. Только сейчас она вылетела слишком категорично и зло. И Марта должна была что-то ответить. Просто не могла себе позволить уступать.
И то, как сжались аккуратненькие кулачки, заставило Вадима пакостно усмехнуться и вызывающе изогнуть бровь. А Марта холодно улыбнулась. Равнодушно. Никаких эмоций не вкладывала, чем его неимоверно порадовала и заставила какие-то пункты отношений явно переосмыслить.
— Да зачем мне сдалась твоя босяцкая любовь?
— Для удовольствия, Марта. Для удовольствия! — Извернулся Вадим так, чтобы ответить на насмешливый тон непременно зазывным шепотом. На ушко.
Перехватил и больно сжал запястье, не позволяя ей отступить. Смотрел твердо, дышал ровно, а в глазах черти пляшут, в свой безумный танец завлекая.
— Ты трусиха! — Проговорил и застыл в миллиметре от ее губ.
— Просто ты мне не нужен.
— Ты представления не имеешь о том, от чего отказываешься.
— Я уже сказала нет. Пять дней назад. И за эти пять дней ничего не изменилось.
— Это ты не хочешь ничего менять.
— Обвинишь меня в том, что я верная жена?
— Ты трусиха. И к верности это не имеет ни малейшего отношения. — Проговорил Вадим так, будто действительно обвиняет в этом и пальцы разжал. Демонстративно. Предлагая подавиться свободой, заполучить которую Марта так хотела.
А потом ушел. Первым. Оставляя Марту наедине с ее бесконечными мыслями о том, что она все сделала правильно. Именно так и хотела. Вот только ей как-то вдруг стало тесно. На этом пляже, в этом городе. Даже на одной планете с посторонним, по сути, человеком. Тесно и неуютно. Настолько, что готова была прямо сейчас сбежать. Казалось бы, от себя, а на деле получалось, что от него бежит. И злится, злится. На Вадима, конечно… За то, что посмел ее упрекнуть, ведь сразу предупреждал, что просто не будет. И действительно… при чем здесь флирт, если она этого общения каждый день ждала? Его голоса, его запаха, даже той претензии в строгом взгляде, которой неизменно ее одаривал каждый раз. Каждый раз… а упрекнуть посмел только сейчас и в этом был виновен. И она виновна. Потому что не следовало и начинать то, с чем сейчас не в силах справиться.
Нет, она его не любила. Нет. Но уже сейчас скучала. И неприятная горечь разлилась внутри. Непонятная тупая боль заняла пространство, не позволяя свободно вздохнуть.
Глава 11
— Юра, давай уедем. Сейчас. Мне это нужно.
В горячке выдала, как только вошла в номер. Проговорила и тут же закусила губу, понимая, насколько беспомощной и жалкой сейчас оказалась на фоне жажды власти. Ведь у него карьера. Карьера… а не жена.
— Ты перегрелась на солнце. — Спокойно отозвался Юра, не отрываясь от важного, по его мнению, занятия, — он выбирал галстук. — Уже позаботилась о наряде на вечер? Надеюсь, не получится как в прошлый раз. — Чмокнул ее в щеку, аккуратно придержав за затылок.
— Я не пойду. — Отмахнулась Марта и почувствовала, как пальцы, что удерживали ее голову, напряглись, причиняя дискомфорт.
Она попыталась от захвата избавиться, но, встретившись взглядом с мужем, попытки вырваться прекратила.
— Все в порядке? Ты бледная. — Проговорил тот настороженно, но едва ли это было выражение его беспокойства. Марта осторожно сглотнула, с сожалением понимая, что липкий ком напрочь застрял в горле.
Секунда — и хватка мужа ослабла. Только давящее ощущение его пальцев на шее так и осталось.
— Неважно себя чувствую. — Пробормотала она, отступая. — Наверно, действительно перегрелась. — Прошептала еле слышно, но не посмела отвернуться. Было… было что-то необъяснимо пугающее в его глазах, в его осторожных, казалось бы, движениях. — Мне нужно отдохнуть.
