— Заметь, я оказался совершенно прав. Ты действительно самая капризная из всех, кого знаю. — Отозвался он, звякнув связкой ключей, и пропустил Марту в дверях.
— Ты несправедлив ко мне. — Обернулась она, вдруг точно осознав, что не хочет ему уступать. Ни в чем.
— Это как же? — Хмыкнул Вадим и в удивлении приподнял брови. — Ты эгоистка, Марта. Мечтаешь держать меня у ноги, словно сторожевого пса, и при этом смеешь выставлять условия? А собачки, они, знаешь, какие непорядочные?.. Держишь у ноги, значит, и ногу трахну — не побрезгую. Раз уж подняться выше не судьба.
— Ты говоришь совершенные гадости!
— Все это жизненно и, что может быть важно для тебя: неизбежно. Ты готова ощутить мою любовь в полной мере?
Упал Вадим на свою кровать и мягко улыбнулся тому, что в этот раз зажиматься Марта не стала. Стянула платье через голову, демонстрируя купальник и шикарное тело в нем, и только после завернулась в полотенце, намереваясь принять душ. Глянула на него, скептически изогнув бровь, и нагнулась, оттопырив попу.
— Эти дешевые провокации не для меня! — Услышала и рассмеялась.
Бутылку в его руках разглядела и с довольством на нее кивнула.
— Люблю такое вино… быстро ударило в голову, быстр отпустило. А если кто-то не успел поймать момент… — Развела руками, заканчивая мысль без слов.
— Так я тоже люблю этот забавный эффект местных разливных вин, Марта. Натуральное брожение, естественные реакции организма после. Безо всяких там ссылок на образование и положение в обществе. Куда мысли заворачивают, туда и движешься. Ты вылила на меня ушат своих обвинений и претензий. Как? Хочешь узнать, в какую сторону завернут мои?
— Эти мысли у тебя на лбу написаны. Так что не старайся — удивить не получится.
— Уверена? — Делая вызов, хохотнул Вадим, и похабно облизнулся, игру предвкушая, а Марта только безразлично пожала плечами и закатила глаза, когда вздумал улюлюканьем внимание привлечь.
— Я обдамся и спать. — Сказала как отрезала. — И помни: ты обещал не нарушить неприкосновенность личности.
— Не припомню подобных глупостей в своем исполнении.
Сказал, но Марта к тому времени уже скрылась за дверью ванной комнаты и включила воду, не желая слушать и, что важно, слышать его. Вернувшись, без лишних слов легла в кровать и завернулась в тонкое покрывало, в противоположную от Вадима сторону отворачиваясь. И только глубокой ночью, расслышав странный шум в стороне, на постели подскочила и, вглядываясь в темноту, нахмурилась. Мужская фигура у окна привлекла внимание и Марта насторожилась.
— Вадим?..
Тихо позвала и на всякий случай на его постель глянула — пусто. Присмотрелась к фигуре привыкшими к темноте глазами. Он стоял, облокотившись на узкий подоконник одной рукой, и глухо рыкнул, как только обратилась к нему снова. Дыхание было шумным, порывистым. Тело в тусклом свете луны казалось напряженным, а в какой-то момент будто и вовсе окаменело. В ночной тиши послышался его сдавленный смех и усталый стон чуть после.
— Вадим, у тебя все в порядке? — Подала Марта голос громче и нервно повела рукой по волосам, не расслышав ответа.
— Вадим?!
Произнесла с явным желание ответа все же добиться. Головой в сторону повела, пытаясь разглядеть, что же он делает, отвернувшись лицом к окну. А после и вовсе сбросила с ног покрывало и, ступая босыми ногами по старому дощатому полу, сделала несколько неуверенных шагов в его сторону.
— Почему ты молчишь? У тебя все хорошо? — Вопрос повторила, стоя практически вплотную.
Дернулась, когда он голову запрокинул и со свистом выдавил из себя воздух.
— Нет… — Вадим на Марту обернулся, а потом в какой-то прострации себе под ноги посмотрел. Дышал шумно, возбужденно, а после, что-то отрицая, головой махнул и болезненно скривился. — Нет. — Повторил четко, на этот раз, будучи в словах уверенным. — Помоги мне… — Прохрипел и снова себе под ноги посмотрел.
Он в очередной раз замер, а Марта испугалась и в оцепенение впала, не решаясь приблизиться. Смотрела на голую спину, на рельефные мышцы, что выступили под напряжением, руку с набухшими на ней венами отметила, а подойти не получалось — перебирая ногами, она так и топталась на месте. Чувствовала, как собственный страх сковывает движения.
— Помоги мне, Марта. — Странно хохотнул Вадим, чем привел в чувства и она к окну метнулась, в какой-то необъяснимой горячке.
И Вадима другим увидела. Глаза его дикие задохнуться заставили. Тело идеальное призывало прикоснуться, заставляло забыться. В свете луны, в какой-то глухой тишине ночи реальность отступила. А он улыбается, на Марту глядя, и возбужденный член одной рукой поглаживает.
Секунда — и кровь отхлынула от лица, головы. Пальцы похолодели, а губы затряслись. Марта в панике попыталась отступить, а он не позволил, сначала с силой к стене толкнул, а после легко ладонью шею на затылке сдавил и, по-животному обнажив зубы, улыбнулся.
У Марты ноги от этой улыбки подкосились, но боль от жесткого захвата забыться не позволила, и она устояла.
— Ты… ты что… Ты с ума сошел? — Судорожно глотая воздух, выдохнула Марта и, выгибаясь под его давлением, голову в сторону вывернула, полагая, что Вадим лицом приблизился, желая поцеловать.
А он только больше завелся, глядя на нее такую… Точно как тогда, в банке. Когда уже его узнала, но перечить разумно не смела. Обжигающе соблазнительно… Только шипит и сердечком своим до его разума добиться пытается. Не зная, не догадываясь, что когда желание глаза застилает, разум наглухо зарывается под землю. До этого что-то сказать хотел, а, завидев ее протест, который созрел, но не рискует сорваться с губ, взбеленился. Вместо слов, действий захотелось, потому за мочку ее укусил, приводя в чувства, возвращая в реальность.
Глухой ночью возбуждение с кровати подняло, простреливая от бедра до подкорки. Глянул на Марту — спит. Соблазнительно, мысли похотливые зарождая. Приблизился и запах ее в себя втянул, чтобы тут же зубы сцепить от боли, которую вызывает напряжение в паху. Еще сильнее, чем секунду назад. Чтобы ее не разбудить — подальше, к окну отошел и член высвободил, по всей длине поглаживая. Пульсация — и вместо поглаживания хорошо так по нему прошелся, ощутимо сильно кулак смыкая. На Марту глянул, на попу ее, из-под покрывала выглядывающую, и застонал от удовольствия. Захотелось, чтобы ее ручка сейчас бегло мелькала перед глазами, чтобы смазку с головки распределяла и сжимала у основания, растягивая удовольствие, оттеняя его яркими красками, вспышками в голове. Желание исполнилось еще до того, как успел его вслух произнести. Марта шевельнулась, а потом и к нему подошла. Улыбка на губах и шальные мысли в голове не позволили от затеи отступить и девочку пришлось удержать, предлагая ей нечто большее, чем она получить хотела.
И вот теперь был ток от прикосновения! Частые разряды больно били по чувствительным местам, щекотали нервы, а безумный взгляд напротив твердил о том, что все верно, все так. И она не боялась. Здесь другое было. Вадим расширял границы дозволенного. Вел далеко за рамки приличий, от которых боялась отступать, а с ним отступить придется…
