— А я о том. Вадим Алексеевич спровоцировал, а ты тут же нашел виноватых. Очень жаль. Я думала, что тебе можно доверять. — Вернула его же брошенные в порыве злости слова, развернулась и ушла. Не сожалея. Не расслышав тихого «прости».
А уже утром приехал муж. Званый обед прошел в восторженных рассказах Юры и в молчаливом сопровождении Марты и ее отца. Уже прощаясь, Вениамин Семенович пытался ее прямой взгляд поймать, но каждый раз натыкался на мощный отпор, которого прежде не видел, не знал.
— Марта? — Тихо позвал, а она широко улыбнулась.
— Всего хорошего, папочка. Спокойной ночи. — Поджала губы и поспешила место в машине занять до того, как сердце дрогнет.
Только сейчас, впервые, пожалуй, она поняла, насколько может быть жестока. Только в этот момент признала, что есть в ней кое-что кроме красоты и приданого. Характер. Но какой ценой даются эти открытия?..
Глава 16
А через две недели семейный врач порадовал Марту известием о беременности, случившейся при поездке в Адлер с мужем. Гадать-то, в принципе, и не приходилось — это был их единственный за последние пару месяцев случай. «Случай», по-другому и не скажешь. Увлеченный новыми возможностями, Юра и думать про нее забыл. Пропадал на службе и радовал только милой улыбкой за завтраком. Но было хорошо. Было просто волшебно. Странное, окрыляющее чувство полета, свободы, ожидание чуда… Именно такими казались дни, ночи, вечерние посиделки с домработницей, со свекровью, с Юрочкиной сестрой, которая стала навещать гораздо чаще.
Мужу о радостной вести Марта намеренно говорить не стала. Хотела, чтобы он непременно сам заметил, понял, чтобы однажды спросил, отчего у нее так ярко светятся глаза, а улыбка не сходит с лица. Отчего она покруглела, отчего по утрам тошнит…Но Юра не замечал. Свекровь поняла и успевала выдавать ценные советы, Геля, его сестра, догадалась и зачарованно хихикала, а Юра держал глухую оборону и продолжал распевать басни о произошедшем за день, о дне грядущем и о больших планах на недалекое будущее.
Он даже не спросил, почему Марта ушла с работы, что уж говорить о ее улыбках и намеках. Молчать стало как-то неловко и даже глупо, когда животик заметно покруглел. Свекровь все чаще стала задавать наводящие вопросы, а Геля откровенно недоумевала и было решено перестать капризничать и все же открыть мужу глаза.
Марта позаботилась о романтическом ужине, выбрала меню, вино, подготовила приборы из серебра и посуду из дорогого фарфорового сервиза. С ужином помогла домработница. Она все приготовила, разложила на сервировочных блюдах, чтобы Марте оставалось только разогреть, а потом, незаметно благословив, ушла, позволяя молодым побыть наедине.
На лице легкий макияж, из одежды выбрала свободное в талии красное платье и непременно каблуки! Редко выбираясь из дома, от туфель Марта успела отвыкнуть, да и отекающие ступни не способствовали, но сегодня была готова себя помучить. В такой день хотелось быть красивой. Хотелось, чтобы он запомнился, отложился в памяти. Хотелось, чтобы и глаза мужа светились счастьем, удовольствием, гордостью, в конце концов!
Неожиданностью стало то, что вернулся Юра значительно раньше обычного. Громко хлопнул дверью и, судя по звукам, так и стоял в прихожей, вероятно, возясь с какими-то бумагами, документами, протоколами заседаний. Нанеся яркую помаду, Марта, поморщившись, влезла в туфли и вдруг прислушалась к себе, отмечая явную тяжесть внизу живота. Сославшись на понятное волнение, попыталась расслабиться и с затаенным дыханием спустилась вниз. Правда, муж бросаться комплиментами, как бывало обычно, не стал, а хмуро препроводил жену взглядом, ожидая, пока она сойдет с последней ступени.
— Здравствуй.
Марта приблизилась и поцеловала его в уголок губ. Возможно, показалось, но Юра будто отвернулся, потому поцелуй получился каким-то смазанным.
— Я не ждала тебя так рано. — Поторопилась предупредить, растерянно разводя руками, а муж поджал губы и странно посмотрел, пытаясь поймать взгляд и что-то в нем прочесть.
— Я так и понял…
— Сегодня не совсем обычный день. — Заявила Марта, опомнившись, и стеснительно разрумянилась, улыбаясь. — И мы остались вдвоем. — Добавила со значением, но Юра оставался предельно собран и словно взвинчен.
С пристрастием наблюдал за каждым действием Марты, за каждым шагом, внимательно выслушивал каждое слово.
— Ты уж извини, я без цветов. — Выдавил он из себя будто с сарказмом, что Марту, безусловно, покоробило, задело, но, поглубже вдохнув, она и думать забыла о полутонах.
— Ничего страшного! Папа как раз сегодня прислал целую охапку хризантем.
Марта махнула рукой в сторону настольной вазы, что украшала гостиную, а потом замялась, уловив что-то новое в поведении мужа. То, от чего первые минуты разговора пыталась откреститься. Но взгляд Юры становился все тяжелее, улыбка все больше тянула уголки губ книзу, а общее напряжение в его теле способно было наэлектризовать даже пространство комнаты.
— Я планировала романтический ужин, ведь нам так редко удается побыть наедине, да и повод отличный.
В нервном жесте она ладонью взмахнула, надеясь привлечь внимание не только к словам, но и к говорящим изменениям в теле, но Юра не видел и не слышал, о своем думал, сжимал челюсти.
— Идем. — Неловко рассмеявшись, Марта мужа за руку взяла и попыталась за собой потянуть, но тот весьма бесцеремонно ее оттолкнул.
— Спасибо. Я сыт. — Сверкнул Юра глазами.
— Ну… тогда просто посиди со мной, ведь я жутко голодна! И очень нервничаю. Поддержи меня… — Смягчилась и голову набок склонила, пытаясь если и не соблазнить, то хотя бы добиться нити взаимопонимания.
Развернулась, направляясь в столовую, и замерла, расслышав тихое ругательство.
— Дрянь! — Показалось, как муж скрипнул зубами и Марта недоуменно нахмурилась.
— Что?..
— Какая же ты дрянь! — Рыкнул он и, не особо церемонясь, швырнул в лицо небольшую стопку гладкой бумаги.
Марта от неожиданности зажмурилась, а, открыв глаза, увидела у своих ног, на полу, несколько фотоснимков. От волнения и растерянности даже не сразу поняла, что на них изображено.
— Молчишь? — Надменно фыркнул Юра и холодно усмехнулся. — А жаль, я бы хотел еще раз послушать, какой же сегодня необыкновенный день. — С явной издевкой ее словам вторил и в раздражении стянув с себя пиджак, швырнул его прямо на пол.
— Ну что ты молчишь?! Скажи что-нибудь в свое оправдание! — Прокричал и будто из оцепенения этим криком вырвал.
Марта дернулась, попятилась, задохнулась, не в силах набрать полную грудь воздуха и плотно прижала ладонь к животу, чувствуя, как недавняя тяжесть перерастает в ощутимую боль. Скривилась, пережидая напряжение, а потом головой затрясла, пытаясь в суть обвинений вникнуть.
— Я не понимаю… — Попыталась защититься, но муж не позволил.
