Я сжалась, погружаясь в истерику, а бабулины руки стали недвижимы.
— Пусть и дорогую, но цену, ба. Словно всё в этой жизни можно купить… словно чужие чувства ничего не стоят, словно…
Снова захлебнувшись, я смолкла, продолжая громко рыдать. Мне не хватало этого. Мне нужно было выговориться. Выплакаться, выгнать из себя все эмоции и переживания, которые не давали свободно вздохнуть. Потом я словно улетела, далеко-далеко, а вернулась под тихий бабушкин шёпот. Она снова гладила мои волосы, лицо было уже сухое, стянутое от слёз. И я всё никак не могла уловить смысл тихих слов.
— Ты у меня умница, — приговаривала бабуля, — он ещё локти кусать будет, вспоминать будет, как обидел, прощения просить. Красавица моя. Ты скоро забудешь. Всё забудешь. Начнётся новая жизнь. Будет у тебя любимый человек, мечта, цель. А этот сможет только со стороны смотреть завистливо. Наверно такие люди просто не умеют любить. — Убеждала она и я хотела верить.
И действительно всё забылось. Жизнь сделала новый виток. Учебный год задавал другие задачки, люди вокруг стали смотреть на меня иначе. И не думалось о дурном, и не вспоминалось. Хорошо было.
Сюрприз случился после нового года. Я пришла из универа, а бабуля сидела на кухне и держала в руках небольшое извещение.
— Галя, это из суда. — Сказала она тогда, для уверенности глянув в бланк ещё раз.
— Из какого ещё суда?
— Не знаю. Сказано явиться…
— Бред какой-то…
— Вот, здесь адрес есть. Штраф.
Чтобы разобраться, я взяла квитанцию в руки и прочитала сама. В принципе, бабуля всё сказала правильно: в извещении было указано, что состоялся суд, вынесен вердикт, по решению которого мне предстоит выплатить задолженность и штраф. Сумма не большая, но не понятно, откуда нарисовавшаяся. Внизу указан номер телефона, расчётный счёт организации и адрес, где нужно будет предъявить квитанцию об оплате. Чтобы разобраться во всём подробно, я набрала номер знакомого с юридического факультета, вместе с которым и пошла в разведку.
Всё оказалось проще некуда: штраф был за неуплату налога на имущество, взноса обязательного страхования и прочей лабуды за купленную на моё имя квартиру, даже адрес которой мне был не известен. Вот тогда-то я и занялась свалившимся на голову имуществом. Раздобыла адрес в домоуправлении, после предъявления паспорта мне вскрыли дверь, а дальше можно разобраться самой.
Квартира была в центре города, в одном из капитальных домов прошлого века. Дорогая. Это не только из-за того, что центр, но и из-за накруток за памятники архитектуры, закрытый двор и общую удалённость о городской суеты. Блатной двор, одним словом, с такими же блатными соседями.
Недолго посовещавшись с бабулей, заткнув свою гордость за пояс, я переехала туда жить. Первое время было ощущение, что Дима вот-вот вернётся, предъявит свои права. Потом и эти страхи поутихли, уступая место спокойной размеренной жизни.
К слову, именно благодаря этой квартире я и встретила Антона. Золотого мальчика, как его называла Лиза. Он приходил к одному из своих друзей, проживающим в этом дворе и частенько на меня засматривался. К тому моменту я уже была свободна от предыдущих изматывающих отношений и с удовольствием отвечала взаимным вниманием. В одну из таких случайных встреч мы и познакомились. Разговорились, подружились, нельзя было не признать, сколько у нас общего. А потом начали встречаться. Я готова была рассказать о себе всё и только лишь на вопрос, откуда у такой милой девушки как я, такие богатые дарители квартир, отмахнулась, ссылаясь на дальних родственников с широкой душой. Это было единственное, что я так и не смогла объяснить, да, по большому счёту и не верила, что у нас с Антоном что-то выгорит, а тогда и объясняться лишний раз незачем. Только однажды он пригласил меня на семейный ужин, познакомил с родителями, я стала частым и желанным гостем в их доме, да и бабуля моя тоже. Дело набирало нешуточные обороты, и рассказать о той маленькой лжи, которую я обещала себе забыть, становилось всё менее возможным. Момент истины настал в тот вечер, кода Антон сделал мне предложение. Только правду рассказала ему не я, а мой, как выяснилось, всё ещё муж.
Глава 4
Я снова смотрела в потолок, только теперь не видела ни собачек, ни облаков, ни мужчину с женщиной, занимающихся разными непотребствами. Сон не шёл, хотя в глазах начало щипать от усталости. Тишину ночи разрубил громкий рёв мотора, звуки низких ударов колонок, которые постепенно разбавлялись музыкой. В конце концов в окне мелькнула пара ярких фонарей и стало понятно, что во двор кто-то въехал. Я приблизилась к окну, стараясь не высовываться. Подъехавших машин было две. Из каждой повалил народ. Минуту назад тихий, спящий двор заполнился не только собачим лаем, но и криками людей, громким хохотом, шумной клубной музыкой. В подсветке фар танцевали пьяные девицы, выставляя напоказ свои прелести, отклячивая задницы в коротких юбках, выкладывая силиконовые груди на капоты навороченных автомобилей. Спустя пару минут со стороны крыльца появился Дима, он не казался особо удивлённым, смеялся в такт остальным и только на подходе махнул руками, требуя сделать музыку тише.
— Банда явилась! — Громко фыркнула я, пользуясь тем, что меня не слышно и продолжила наблюдать из-за занавески.
Некоторые из девиц бросились к нему, вешаясь на шею, их он спокойно чмокнул в щёчки и растолкал, и только одна, самая наглая, самая откровенно выставляющая себя, не подходила. Я так поняла, ждала, что он подойдёт к ней. И, знаете, подошёл, останавливаясь в считанных сантиметрах от широко расставленных ног. Что-то сказал. Естественно я не услышала, ведь музыка всё равно играла настолько громко, что даже стука собственного сердца слышно не было. Она ему тоже ответила. Проговорило на ухо, прижимаясь размалёванными губами, а после, дерзко улыбнувшись, провела языком широкую влажную полосу по всей щеке, поддевая и засасывая мочку уха. Меня передёрнуло от такой «ласки» и если бы Дима в тот момент не посмотрел в моё окно, я бы наверно ушла, но он посмотрел. Смотрел долго, пристально, гадая, вижу я его или нет. А я не собиралась подсказывать, стояла, не дыша. И только усмехнулась, заметив как он стащил сидящую девицу с капота и, удерживая стальной хваткой за плечо, поволок в дом. Что-то ещё он сказал ночным гостям и те засобирались, разъехались, а в доме снова стало настолько тихо, что собственное дыхание казалось колокольным звоном. Не смотря на страх, я из комнаты вышла, громкие голоса доносились снизу и, стоя у края лестницы, я могла беспрепятственно подслушивать.
— Я не понимаю, что изменилось! — Возмущалась его знакомая. Я видела её ногу: она нервно болталась вверх-вниз, сама девица сидела на кресле в кабинете.
Тут же дверь в него закрылась и мне пришлось подобраться ближе, чтобы услышать его ответ.
— Я сказал тебе, чтобы ты больше не появлялась?
Она фыркнула. Дима повторил вопрос той самой устрашающей интонацией, которой я так боялась.
— Дима, не прогоняй. Я всё сделаю. Хочешь, лучшей подругой её стану, запудрю мозги так, что будет смотреть на тебя не моргающим взглядом, не переставая восхищаться. Дим, не прогоняй. Я, правда…
