– А я ещё ничего и не подписала.
Даже не заметила, что нет уже того официального обращения на «вы», что нет его насмешливой вежливости, а голос звенит от напряжения. Я старательно пыталась сопоставить буквы одна к другой так, чтобы получилось слово. Читала и не могла понять, даже два слова, самых первых, никак не желали искать отклик в моей памяти, словно под гипнозом.
Я взглянула на Марата и застыла.
– Договор о неразглашении? – Проговорила одними губами, на что он плотоядно улыбнулся и еле уловимо кивнул, взглядом предлагая читать далее.
Прочитав ещё пару строк и густо покраснев от возмущения, я отшвырнула от себя эту папку как самую отвратительную вещь, которую когда-либо держала в руках.
– Вы в своём уме? – Прошипела, истекая ядом от злости.
Он никак не отреагировал. Хотя нет, его глаза заблестели как у сумасшедшего, а голова надменно поднялась вверх и теперь он смотрел как бы сквозь меня, пронзая взглядом, выворачивая наизнанку.
– Читай. – Приказал как своей подчинённой, нет, ещё хуже, как своей рабыне. И голос звенел, уже не только от напряжения, но и от злости.
– Вы с ума сошли?
– Отчего же? – Непонятно чему обрадовался Марат и просто-таки засиял. Искренне удивился моему вопросу и моей реакции, сложил ладони перед собой лодочкой. – Или хочешь сказать, что я тебя узнал, а ты меня нет? А, красавица?
Слово брошенное мне, словно оскорбление, ударило больно. Нестерпимо больно, так, будто он обвинял меня в этом. То, что прежде звучало возбуждающе, будоражило сознание, теперь было точно ругательство. И у Марата хорошо получилось использовать мои эмоции против меня же.
– Пошёл к чёрту, со своими предложениями. Понял? – И именно в этот момент мой голос дрогнул. Я была слабой перед ним. Не в плане влияния и власти, я признавала в нём лидера. Неосознанно, на эмоциональном уровне. И он это почувствовал. Словно нектар выпил эти колебания, смесь страха и отвращения, оскалился.
Я подскочила, пытаясь уйти, но и шагу не сделала.
– Давай, иди. – Бросил он насмешливо вслед. – Надеюсь, ты помнишь, что по закону, твоя квартира перейдёт банку?
И я остановилась. Развернулась на сто восемьдесят градусов и пристально посмотрела в его глаза. А там никакого раскаяния, никакой шутки или прежней издёвки. Он кипел, кипел изнутри и его неугасающая энергия выплёскивалась наружу, больно поражая меня своими ядовитыми парами. Ровный тон, равнодушный, ничего не выражающий взгляд, он меня испытывал, он хотел преклонения, полной капитуляции.
– Причём здесь квартира? По ипотеке у меня всё в порядке.
– Не смеши. – Махнул он рукой. – Ты должна рассчитаться по кредиту, иначе судебные приставы после моего обращения опишут всё имущество.
Замерла, понимая, что всё примерно так и случится.
– Умница, – произнёс Марат с особой, размазывающей меня и мою гордость по стенке, интонацией, – а теперь садись.
И я села, хотя точно не могу сказать почему. Наверно, просто ноги перестали держать. Я смотрела на человека, которого, не взирая на некоторые заскоки, считала эталоном мужчины, вспоминая которого могла улыбаться. Честно, открыто. А теперь, когда его гневный голос указывает мне на место, растаптывая самолюбие, принижая, я не могу ему возразить. Почему? И сама не знаю. Просто как в стае: он лидер, вожак, а я лишь придворная свита, которую он не обделил вниманием. И мне нравится, нравится, что он меня видит. Пусть так, пусть с высоты своего полёта, и я ненавижу себя за это!
Марат встал, а я смотрела в никуда, он постоял несколько секунд недвижимо, улыбнулся своей власти и как хищник на охоте двинулся ко мне. Я знала, что он подойдёт, знала, и от этого ничего хорошего не ожидала, но не смогла оградиться, не смогла себя защитить. И когда мужчина навис надо мной со спины, когда его локоть обхватил мою шею, а вторая рука бесцеремонно двинулась к коленкам, выглядывающим из-под юбки, не смогла ему противостоять. Только слушала тяжёлое дыхание, своё учащённое сердцебиение и глаза закрывались от его запаха и его близости.
– Завтра в десять часов вечера я жду тебя у себя. Что конкретно хочу, прописано в контракте, который ты подпишешь сейчас.
И меня вдруг отпустило, я дёрнулась, потом уже поняла, что зря, потому как локтевой захват усилился и, чтобы избежать этого и глотнуть воздуха, выгнулась дугой, отдаваясь в его власть. Теперь он держал меня и полностью контролировал. Понял, что сопротивляюсь, оттого и взбесился, дёрнул юбку вверх, больно впиваясь пальцами в плоть. Сдвинул трусики и прорвался во внутрь, раздирая кожу ногтями. Я вскрикнула, но он придушил сильнее и такой возможности больше не было, теперь я думала только о том, чтобы вздохнуть.
– В этот раз всё будет так, как я сказал. И у тебя просто нет другого выхода. – Шипел он в моё ухо, словно проклятие. – И только попробуй дёрнуться. Или ты завтра в десять часов ляжешь в мою постель, или послезавтра в восемь утра ты окажешься на улице. Поверь, возможностей у меня на это хватит, да и желания хоть отбавляй. И потом я всё равно тебя трахну. Куплю и трахну, потому что никто тебя на работу не возьмёт. Ни в этом городе, ни в каком другом. И будешь ты, моя красавица, уличной проституткой, и иметь тебя будут бомжи, ведь большего ты стоить не сможешь. Думай, думай головой и пользуйся моей щедростью. – Потёрся носом о висок, настойчиво, вдыхая запах, прикусил кожу на скуле и только тогда ослабил хватку, позволяя вздохнуть. – Я влиятельный человек, если ты успела заметить, и многое могу тебе предложить. Так же, многого могу тебя лишить. И, да, я ошибся, выбор у тебя есть: или всё, или ничего.
На этом экзекуция подошла к концу, он резко выдернул из меня пальцы, которые до этого раздирали изнутри, отпустил шею, позволяя отдышаться, вернулся на место. Из нижнего ящика стола достал влажные салфетки и обтёр левую руку, потом эту же салфетку со злостью отшвырнул в урну. Сел на место, на меня снова уставился. Ненавижу его. И себя ненавижу за то, что уже готова согласиться. Я не слабая, не безвольная, но то, что он говорит, мне очень не нравится. Не сомневаюсь, что исполнит обещанное, только для того, чтобы мне место указать. И сейчас я решаю не только за себя, но и за сына. Эта же дилемма отобразилась и в моём взгляде, иначе с чего бы Марату так уверенно улыбаться.
– У тебя есть минута. Но если вдруг в голове осталась хоть капля мозгов, эта минута тебе не понадобиться.
И перекатил ручку через весь стол. Она остановилась аккурат рядом с договором и буквально просилась в руки. А я сидела взъерошенная, с задранной юбкой, с потерянным взглядом и была готова на всё, что он предложит. Не испытывая его терпения, подписала договор в двух экземплярах, усмехнулась от его расчётливости и швырнула назад и ручку, и бумаги.
– Подавись.
Поднялась, чтобы уйти, а он снова остановил, уже мягче, но с тем же непробиваемым нажимом. Достал из визитницы карточку со своими номерами.
– Это прямой. – Пояснил он, когда я всматривалась в цифры. – Сзади написан адрес и время, если ты вдруг забудешь. Изучи свой вариант договора, тем есть масса интересного. Настойчиво рекомендую в игры со мной не играть и не испытывать терпение, оно не бесконечно.
