Заметив меня, отнюдь не миленьким голосом, явно недовольная моим внезапным появлением, блондинка проговорила:
– Девушка, у нас совещание. Вы по какому вопросу?
Марат подозрительно молчал, будто испытывал меня. А я, игнорируя замечание, обратилась напрямую к нему.
– Как я вижу, господин Юрченко не учёл мои замечания?
Проследовала к его столу, наклонилась вперёд, упираясь ладонями в столешницу, посмотрела прямо в глаза. В них забава.
– Ольга Петровна, вы свободны.
– Ты забыл добавить «навсегда».
Блондинка посмотрела на меня с подозрительной догадливостью, Марат усмехнулся.
– Ольга Петровна прекрасный специалист.
– Даже боюсь подумать, в чём заключается её профессионализм.
– Ольга Петровна, вы можете идти. – Чуть громче и не так добродушно как мне, напомнил ей Марат и она сорвалась с места.
– И что это значит? – Откинулся на кресле, смакуя мою тихую ярость.
– Лишь то, что тебе нравится моя настойчивость. Ты хочешь, чтобы я закатила скандал?
– А ты на это способна? – Усмехается, но не в обиду.
– Знаешь, когда смотрю как она трётся рядом с тобой, то да, думаю, способна. Хотя, прежде за мной этого не наблюдалось. – Задумалась я над своими словами, а Марат улыбнулся шире, вышел из-за стола и к моей спине прижался.
– Ты права. Мне нравится. – Проговорил довольно. – А ты пришла только для того, чтобы проверить меня?
– Нет. – Вспомнила я о цели визита, развернулась в его руках, посмотрела в смеющиеся глаза и покраснела.
– Я хотел, чтобы ты пришла. – Прошептал он, понимая. – Но сейчас, правда, очень занят. Потерпишь, пока доберусь домой?
– Нет. – Округлила я глаза.
– Значит, будешь скучать.
Я провела рукой по его паху, Марат напрягся и прошипел от наступающего возбуждения. Мгновенная реакция.
– Не сейчас.
Но я уже расстёгивала его ширинку, оттянула резинку трусов, высвобождая возбуждённый орган. Не знаю, беременность ли это на меня так влияет или вседозволенность, которой я пользуюсь последние несколько дней, но у меня буквально слюнки потекли от вида возбуждённого члена. Никогда не было страсти к оральным ласкам, более того, такой вариант я пробовала всего раз, в познавательных целях, и, скажу честно, мне не понравилось. А теперь... то ли я забыла, каково это, то ли дело в мужчине, который сейчас стоит напротив, но мне нравится то, что предстоит сделать вечером.
Дразнящим движением указательного пальца я провела от влажной головки до самого основания, балдея от того, как напрягаясь от распирающего его прилива крови, член, тянется к моим рукам, ближе к наслаждению. Марат всё это время стоял недвижимо.
– Ты знаешь, что я хочу? – Обдал он горячим дрожащим дыханием моё ухо.
– Я знаю чего хочу я.
– Сделай это.
И толкнулся бёдрами вперёд, только я его движение бессовестно проигнорировала.
– Ну, уж нет. Теперь я точно знаю, что ты будешь спешить домой.
Моя рука скользнула глубже, пальцами я нащупала яички и немного сжала их.
– И убедительно советую не растерять свой арсенал по дороге.
– Будешь проверять? – Хмыкнул уверенно.
– Надеюсь на твою сознательность. – Откровенно облизнулась я. Не только потому, что подразнить хотела, правда, появилось именно такое желание, непроизвольно, и сама возбудилась.
Марат поджал губы и расстроенно вздохнул.
– Я, так понимаю, ласки мне сейчас не обломиться?
– Нет. – Довольная произведённым эффектом, цокнула я языком.
– Тогда, с твоего позволения, – демонстративно отодвинув мои руки от своего хозяйства, Марат с трудом, кривясь от ощущения дискомфорта, но запихнул всё под нижнее бельё, вжикнул бегунком молнии вверх. – Пришла, раздразнила... А я уже не мальчик, – ворчал он, – когда станет поздно, локти кусать будешь.
– Да, да, только уже будет поздно. Я поняла тебя.
Попыталась обойти Марата со стороны. Но он удержал за запястье. Немного агрессивно, но агрессию свою тут же загладил, лаская нежную кожу большим пальцем.
– Домой сейчас?
– Сначала Андрея встречу, у него всего два урока. Отвезу в бассейн, потом домой.
– Хорошо. Диму возьми с собой. Позвони, он должен быть где-то недалеко.
Марат уже принял деловой вид, возбуждение немного спало и позволило ему присесть.
– И ждать тебя?
– Мы договаривались на шесть?
– На шесть.
– Я буду к шести.
Я обрадовалась и его реакции, и своей маленькой победе. Послала воздушный поцелуй на прощание и из кабинета вышла, а там меня поджидала фурия Ольга Петровна.
– Ты кто такая? – Донеслось из-за спины, когда я уже стояла на пороге приёмной.
Я голову в пол-оборота повернула, боковым зрением видела, что она стоит и смотрит на меня. Наверняка удавить готова. Но ответом не удостоила. Кичиться своим, как бы так сказать... шатким положением, не хочу. Мы с Маратом ещё и сами не уверены, чем всё это может закончиться и что получится в итоге, но пока всё хорошо. И чем дольше это продлиться, тем лучше. Но не для посторонних глаз.
А уже дома меня ждал сюрприз. Нельзя его назвать приятным. В общем, я лично смогла убедиться, как можно заочно возненавидеть человека. Домработница, которая мне не представилась, но успела нахамить, ничуть не стесняясь в выражениях, объяснила кто здесь кто, и какие права имеет. Настроение у меня было лучше некуда, поэтому на все её выпады я отвечала равнодушной, немного идиотской улыбкой. Понятное дело, она не предложила мне поесть, хотя для хозяина готовила обед из трёх блюд, но мы не гордые и к прислуге не приученные. Аппетит особо не радовал, поэтому обошлась чаем. Да и просто подступиться к плите не получилось, едва ли не с боем отвоёвывала место для чайника. И только значительно позже заметила, как она достаёт из загашника электрический. Но мне всё равно, я мило улыбаюсь, меня сейчас больше беспокоит момент, когда Марат вернётся домой. Желание желанием, но одно дело момент и другое дело ожидание этого самого момента. И, с течением времени, отчётливо начинала понимать, что всё, что я делала, несколько неприлично и не совсем позволительно, тем более, проявлять свои чувства так открыто, демонстративно. Да, Марату понравилось, никто не спорит, только ведь дело ещё и во мне, и ближе к вечеру я ловила себя на мысли, что начинаю краснеть от воспоминания сегодняшней встречи, да и утра тоже.
Краснеть и думать, думать и краснеть, мне помешала женщина с пылесосом.
– Послушайте, – вежливо обратилась я, – понимаю, и, частично даже оправдываю вашу неприязнь ко мне, но не нужно так уж демонстрировать это.
