Вместо ответа, женщин только увеличила мощность пылесоса, чем заглушила мой голос. Такой игнор с её стороны показался верхом неприличия и я решилась на поступок. Выдернула шнур из розетки и зажала его в кулак.
– Нравится вам это или нет, но я буду здесь жить. И это не моё решение. Поэтому давайте хотя бы попробуем найти общий язык и не мешать друг другу. Сейчас вы, в частности, мне мешаете.
Женщина посмотрела на меня свысока и показательно хмыкнула. Сдула со лба пышную чёлку, что выглядело как предупреждение перед мордобоем, подбоченилась.
– А кто ты такая, чтобы я с тобой общий язык искала? Знаешь, сколько таких умных здесь перебывало? С каждой лясы точить, язык сотрётся.
– Не нужно мне тыкать. И выйдите из моей комнаты.
За чем последовал короткий ответ:
– А с чего ты взяла, что она твоя?
Я даже растерялась от такой наглости. С одной стороны, да, я не знаю какими правами и полномочиями обладаю конкретно в этом доме, с другой... с другой я получила официальное предложение выйти замуж и кольцо тому в подтверждение. На всякий случай, убедившись, что кольцо на месте, посмотрела на неё увереннее.
– Предлагаю сделать выбор: или мы с вами мирно сосуществуем, или здесь остаётся только одна из нас.
– Я даже знаю кто! – Заржала женщина и я ужаснулась: каким образом Марат продержал её столько лет?
Взяла со столика мобильный телефон, чтобы набрать Марата, а эта женщина руку мою перехватила и каким-то НКВД-шным захватом телефон этот выкрутила, швырнула на диван. Может, это его учитель по выкручиванию рук?..
Нет, не то, чтобы я испугалась, но... но, да, я испугалась. Это, по крайней мере, странно, такая реакция.
– Ты что думаешь, лярва, если со своим приплодом сюда пришла, значит и задержишься надолго? Не того полёта птичка. И рот свой при мне прикрывай, если не хочешь, чтобы я его тебе прикрыла.
Я промолчала, да и что тут скажешь, слов у меня просто не было. Вышла из комнаты, но униженной и обделённой себя не чувствовала. Просто позвонила с другого аппарата, который стоял внизу. Марат ответил практически сразу, был весьма воодушевлён и весьма благосклонен.
– Слушаю. – Сказал необычайно мягко и трепетно. Я всё время думала, а разве мужчины могут так разговаривать? Оказалось, могут.
– Марат, – на секунду я усомнилась в том, что чаша весов упадёт на мою сторону, но смахнула эту мысль как наваждение, – Марат, мы с твоей домработницей не сошлись характерами. Точнее говоря, не сошлись вообще, я... я не знаю, это... это надо как-то решать.
– Не сошлись? Забавно звучит. – Хмыкнул он, чем поднял уровень моих сомнений до потолка. – Я буду через десять минут дома, во всём разберусь. Дождёшься?
– Постараюсь. – Как маленький ребёнок жалобно вздохнула я, а он улыбнулся, даже хохотнул. А потом трубку повесил.
Обернувшись, я едва на месте не подпрыгнула: ведьма с пылесосом, имени которой я не знала до сих пор, стояла и смотрела на меня как на врага народа, хотя, для неё я именно таким субъектом и являлась. Не стала дожидаться высказываний, ушла на кухню и не высовывалась оттуда, пока не услышала долгожданного: «Я дома!».
Марату я была рада как никогда, даже о своих стеснениях забыла. На клич вышла и домработница и таким спокойным, на удивление добрым голосом заговорила. Отчиталась, сказала что есть и чего нет, а Марат всё внимательно выслушивал. И только потом, когда она смолкла, головой в мою сторону качнул. Мол, говори, теперь выслушаем и тебя. Как команда собаке, честное слово, обидно до слёз, поэтому я даже в первую секунду отвернулась, а почувствовав теплое прикосновение его пальцев, осмелела.
– Марат, я не хочу, чтобы эта женщина работала в твоём доме.
Сказать «в нашем», язык не повернулся.
– Марат Игнатьевич, я только объяснила правила поведения в вашей квартире. –Оправдала себя домработница, а меня буквально затрясло от злости. Ещё не хватало, чтобы он ей поверил. Правила, ага, туда не ходи, сюда не смотри, здесь не стой, а лучше свали, чтобы глаза мои тебя не видели. И как только Света уживалась с ней столько времени?..
– Извините, что? – Зыркнул Марат, а домработница почему-то назад отступила. – Правила поведения? Вы ничего не путаете?
– Но...
– Говорю первый и последний раз: Марина хозяйка этого дома. Хозяйка! – Выделил специально громко и чётко, чтобы даже до меня дошло. – Она и только она решает, кому и что здесь делать. И сейчас мы дружно выслушаем её решение, если вы, конечно же, не против.
Та головой покачала, ещё бы, против она. И посмотрели вдвоём на меня, а я растерялась.
– Ну, давай, говори. Если Татьяна Васильевна извиниться, она остаётся у нас работать?
За талию меня к себе подтянул, подбадривая, но я не из тех, кто терпит такое отношение. И как бы она мне не улыбалась, продолжит ненавидеть и дальше, хотя бы потому, что я теперь здесь главная. Как оказалось...
– Нет, я не хочу, чтобы эта женщина работала здесь. – Повторила своё прежнее высказывание и с каменным лицом глянула на неё. Не узнать. Честно, губы трясутся, глазки слезятся и если бы я лично не видела, как она сплёвывает на пол, демонстрируя своё ко мне отношение, тоже не поверила бы.
– Марина Максимовна, Марат Игнатьевич, я столько лет верой и правдой, да я...
– Видимо, за столько лет, забыли, кто хозяин в этом доме. Вы можете быть свободны, расчёт за последний месяц получите на карточку. Более не задерживаем.
Сказал всё это таким тоном, что у женщины, даже мысли не возникло просить и дальше. Вот я так не умею, да, стараюсь держаться, но вот так, чтобы сталь в голосе звенела, это не моё. Я, всё же, учитель, а не бизнесмен, мне можно и слабину дать.
Она не швырнула тряпку, не выключила ногой пылесос, а тихонечко собрала немногочисленный инвентарь, спрятала всё это в специально выделенную комнату, и так же тихо вышла. Я чувствовала себя неловко. Дурацкое чувство постоянной вины. Ещё бы извинилась перед ней! Только об этом забыла, когда взгляд Марата уловила.
– Где Андрей? – Тихо спросил он, улыбаясь. И улыбка эта его, как бы сказать, как дьявольская, только опасности не чувствуется.
– После бассейна у него борьба, потом репетитор по английскому, освободиться часам у восьми. Я уже предупредила Диму, чтобы его забрал.
– Дима в курсе. Просто ты об этом не знаешь. Как дела?
Марат присел на диван, меня к себе подтянул. Провёл рукой по моему боку, задержался на животе, прислушиваясь, рука опустилась по бедру на колено, так там и осталась, а я как под гипнозом наблюдала за этим передвижением. Тоже застыла.
– Чего-то испугалась? Кажется, с утра ты была более раскрепощённой? – Поддел Марат, играя моими пальцами, подтянул их к губам, поцеловал, на мгновение глаза прикрыл, улыбаясь своим мыслям, о которых мне мало что известно, а потом открыл их и, как и не было того романтического настроения. – Что, говоришь, на ужин?
