– Ты заберёшь меня сегодня?
Вижу, что он задумался и держу кулачки за то, чтобы согласился.
– Я поговорю с врачом, что можно сделать. Но с уговором: ты больше не плачешь.
Он ушёл, оставив после себя приятное послевкусие. Мужчина. Сильный, серьёзный, взрослый. Бесспорно красив, уверен в себе. Мечта любой женщины и моя, в частности. Только он мне всё ещё не верит. И как это исправить я не знаю.
Вечером уже была дома. Уколы заменили на сильный антибиотик, врачебная консультация в понедельник и я свободна как птица в полёте. Уже на пороге нас с Маратом встретила женщина средних лет, поставила перед собой Андрея, а тот просто светился от счастья.
– Мамочка! – Бросился мне на шею, только Марат посмотрел строго и бурные объятия переросли в спокойный поцелуй в щёку. – А мы тебе с тётей Таней булочку пекли.
– Да, он у вас молодец, так старался. – Подтвердила женщина и я улыбнулась.
– Марина. – Протянула ей руку.
– Татьяна Ивановна, можно тётя Таня. Я у вас в комнате прибрала, постелила. Вы сейчас отдыхать будете?
– Да нет... наверно не буду. Спасибо.
– Тогда давайте за стол, я такого борщеца вам наготовила. Пальчики оближешь! – Рассмеялась от неловкости она и ушла на кухню.
– Она хорошая. – Протестовал против моего смутно различимого взгляда Марат.
– Я не сомневаюсь. Так поняла, она ещё и за няньку?
– Андрею нравится. – Возразил.
– Мам, тётя Таня хорошая. Можно она у нас останется?
– Эй, ребята, – я помахала рукой перед их лицами, – кажется, вы и сами поверили в рассказ о том, что я строгая и вредная, и окончательно остервенела.
– Нет, ты хорошая, просто мы хотим, чтобы тётя Таня осталась.
– Да я не против. Чего вы завелись? Пусть остаётся. Сделали из меня монстра, можно подумать... – Продолжала я бубнить, пока по лестнице поднималась наверх, чтобы смыть с себя больничный запах.
Ужин, улыбки, смех, я улыбаюсь, потому что так нужно, я отвечаю на вопросы, потому что так хотят, но я пока не живу. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Марат это чувствует и старается оградить от чего-то заочно волнующего.
– Андрюша очень на папу похож. – Проронила за столом Татьяна Ивановна и все смолкли.
– Да, я на папу похож! – Гордо повторил он, а Марат улыбнулся.
– Ешь! Папин сын.
Я вежливо промолчала. Чтобы отвлечься, потом помогла убирать со стола, Татьяна Ивановна, и правда, была очень милой женщиной, судя по всему, старалась мне понравиться.
– А вы кольцо обручальное не носите. – Сказала как бы невзначай, но меня покоробило.
– Мы не женаты.
– А Марат Игнатьевич сказал...
– Марат Игнатьевич обрисовал мою роль в этом доме. Не более того.
– Все мы играем какие-то роли. Но он любит вас. Вы не первые у меня, но чтобы мужчина так переживал, я не видела.
– В смысле?
– Я два дня здесь, так он всё с Андрюшей, с Андрюшей, даже школу пропустить разрешил, только бы занять себя чем-то. А вы приехали и он, наконец, улыбнулся. Если честно, я уж, было, подумала, что нет никакой жены, так он переживал. А вы вот какая.
– Какая?
– Особенная. Вы сдерживаете его.
– Вы его плохо знаете.
– Но я хорошо чувствую. Всё у вас получится, уж поверьте. И детки ещё будут, и радовать вас будут.
– Спасибо. – Получился всхлип. Слёзы полились, как только про детей услышала. Не могу, не могу!
Спала ночью плохо, к Марату жалась, в итоге очнулись на его половине кровати. Не особо удивилась, увидев в зеркале не себя: глаза красные, лицо опухшее, нос картошкой. И душ ледяной не помог взбодриться. Не успела халат на голую грудь накинуть, как в дверь позвонили.
– Я открою. – Послышалось снизу. Да я, в общем-то, и не торопилась.
Андрей что-то радостно повизгивал, видимо, в настольный хоккей играли, я видела это новшество как раз вчера перед ужином, да и сын гордо заявил, как разгромил «папочку». А когда внизу послышались незнакомые голоса, спустилась.
– О, да вы живёте вместе? Поздравляю! Значит, мы вовремя! – Скомандовала Люда, улыбнулась, только улыбка её помрачнела, когда я подошла ближе. Да, знаю, мой внешний вид оставляет желать лучшего, но в такой ситуации, как на зло, покраснеть не получилось, а жаль, румянец был бы как раз кстати.
Когда в комнату вошёл её муж Гриша, я поняла, что выгляжу гораздо хуже, чем думала изначально, потому что он спросил:
– Марат, мы не помешали?
От мужской солидарности, меня на смех пробило. На такой... истеричный смех. Вот люди пошли: «не помешал ли я тебе, мой дорогой друг, свою любовницу воспитывать?!»
– Проходите, – сквозь смех выговорила я, – не помешали. Мы только встали.
Следом за Гришей появился мальчик лет семи, белобрысый такой, пушистик.
– Андрюш, к нам гости, тебе компания тоже есть. – Кликнула я сына и настал момент удивляться гостям ещё разок, только на этот раз они уже были готовы скрыть свои эмоции.
Пока дети занимались в игровой комнате, которая когда-то (до похода Марата в «Детский мир»), была гостевой, мы с Людой накрывали на стол. В воздухе витало напряжение, даже больше двух слов вместе связать не получалось.
– Как у вас дела? – Издалека начала она, нарезая овощи.
– Отлично. – Вяло отозвалась я. Погружаться в подробности, вспоминать, самой не хотелось, а больше и добавить нечего.
– Как Марат? Не обижает?
– Нет. Всё хорошо, спасибо.
Я понимала, что мой внешний вид просто кричит об обратном, поэтому неловко улыбалась на её недоверчивый взгляд.
– Ты ведь помнишь о том, что я тебе говорила? – Уточнила она и я выдохнула, пытаясь успокоиться. Мне сейчас не хотелось ничего: ни помощи, ни поддержки, ни защиты.
– Да, Люд, спасибо, я всё помню. У нас действительно всё хорошо.
– Да... – Вроде и согласилась она, но без особого энтузиазма. – Ты извини, что я пристаю, просто... ты... так выглядишь.
– Я знаю. Только сейчас у меня не самый лучший момент в жизни.
– Я помню, но...
На кухню вошёл Марат, я вздрогнула от его голоса, а вот Люда, внимательно следившая за моей реакцией, трактовала её по-своему, но в этот раз промолчала.
– Всё хорошо? – Приклеился он ко мне сзади, потёрся носом о шею.
– Да, сейчас всё будет готово. – Я попыталась освободиться от объятий, мне не очень комфортно показывать всё это на людях, но Марат удержал.
– Люд, вино купили? – Спросил, показываясь из-за моего плеча.
