– Вопросов нет. – Улыбнулась и похлопала ресницами.
– Охрану я на всякий случай предупредил, чтобы вас обеих не выпускали. Хотите, можете вдвоём в больницу ехать – палата оплачена. Дурейте там, но хотя бы под присмотром врачей.
– Спасибо, дорогой, за заботу. – Со сквозящим сарказмом поблагодарила Марина.
– Всё для тебя, дорогая. – Не остался в долгу Марат и вернулся в свой кабинет.
– Сдал тебя профессор как стеклотару. А, может, оно и к лучшему. Только я твоего мужа, когда он в таком настроении, боюсь. Как он вообще, при мне так всегда такой, а при тебе?
Марина задумалась и мыслям своим улыбнулась, попыталась это спрятать и совсем тихо сказала:
– Марат он... грубый, циничный, жёсткий эгоист, ревнивый до чёртиков, не считается с моим мнением. Принципиальный, любит тотальный контроль. Он не ангел с сахарными крылышками и никогда им не был. После совместной жизни я это ощущаю особенно остро. Когда Марат разговаривает с подчинёнными... я не могу, у меня просто никаких моральных сил нет это выслушать, поэтому ухожу. Единственное, в чём мы советуемся, так это в вопросах воспитания сына, в вопросах быта. Он такой... сложный и взрывной, но для меня делает небольшое послабление по всем пунктам. И за это я его люблю.
– За то, что есть послабления?
– За то, что выделяет меня из толпы. Я для него одна, особенная, и это многое значит в отношениях. Он так смотрит, что жизнь за него отдать готова.
– Да-а... а сколько бегали друг от друга...
– Просто среди всей прочей суеты мы не могли найти две минуты, чтобы поговорить.
На секунду замерла, чувствуя, что происходит что-то неладное, а потом расслабилась. «Люблю тебя» – сжала Марина кулаки под столом, когда почувствовала, как на седьмом месяце беременности отошли воды.
Конец.
