– А-ах, гад… – выдохнула она.
– Тише, дура, не рыпайся, – как-то приглушенно сказал ее враг. – Свалимся оба, костей не соберем.
И только тут Инга поняла, что «что-то», что ее удерживало, было рукой насильника, крепко обхватившего ее за талию. Мужчина успел подхватить девушку на самом краю одной рукой. Но Инга, падая, увлекла его за собой. И они бы вдвоем рухнули вниз, если бы мужчина не ухватился свободной рукой за столбик, на который была намотана проволока. Они висели вдвоем над глубоким котлованом, удерживаясь только за счет того, что мужчина одной рукой вцепился в этот ненадежный столбик, а второй рукой крепко прижимал к себе девушку.
– Не двигайся, – тихо сказал он в самое ухо. – Не двигайся, иначе сорвемся. Я тебя еле удерживаю.
– Столбик качается! – в ужасе воскликнула Инга, подняв глаза наверх. И тут же зажмурилась.
– Мы сейчас оба упадем! Это я виновата! Прокляла нас обоих. Мы с тобой обречены.
– Глупости, – засмеялся он и крепче прижал девушку. – Держись за меня. Как-нибудь выберемся.
– Как тебя зовут? – не к месту спросила Инга.
– Виталием. Забыла? Короткая же у тебя память!
– Я предпочла забыть это…
– А я вот, крошка, тебя все эти годы вспоминал. Только и жил тем моментом, чтобы тебя увидеть…
Инга в негодовании пошевелилась и вновь почувствовала, как ее сдавили так крепко, что ей трудно стало дышать.
– Не рыпайся, дура, сказал же! Я еле нас удерживаю. Да и столб этот треклятый вот-вот вырвется. Покаяться перед смертью не хочешь?
– Это тебе нужно каяться!
– Я уже покаялся. В лифте. В убийствах, – он тихо засмеялся. – Как видишь, мне терять нечего. Я теперь все успел. Даже увидеть, как ты страдаешь. Мне этого хотелось. Ради этого и затевалось маленькое представление…
– Тебя использовали! – быстро сказала Инга. – Ты – подставная фигура. Хоть это-то понял? Хотя бы сейчас? Нас с тобой обрекли.
– Мне терять нечего, как уже сказал. Давай-ка, крошка, бросай базар. Я не могу нас больше удерживать. Сделай же хоть что-нибудь полезное, не будь сукой.
Инга осторожно высвободила одну руку и протянула ее вверх. Пошарила по поверхности, ища, за что бы ухватиться, и нащупала какой-то тонкий корень. Не бог весть что, но висеть на двух руках уже надежней, чем на одной.
– Умница. А теперь, крошка, вторую руку куда-нибудь пристрой. Осторожно, но без промедления. Столб, чую, вывалится. И тогда мы вдвоем полетим.
Инга послушно вытянула вторую руку. Ухватиться было не за что, и она вцепилась пальцами в грань какого-то камня, показавшегося ей более-менее надежно вкопанным.
– А теперь согни одну ногу в колене и поставь ее мне на бедро. Ба, какие у нас эротические игры получаются! До смерти вспоминать буду.
Виталий уперся изо всех сил носами кроссовок в земляную стену обрыва. И Инга смогла поставить правую ногу ему на бедро.
– Крепко там ухватилась? Теперь давай, потихоньку отталкивайся, подтягивайся. Лезь наверх. Я держу. Если совесть тебе позволит, вытащишь потом и меня. Хотя нет, крошка… Проваливай. Я уже получил то, что желал. Шоу было прекрасным. Передавай своему братцу привет. Пожелал бы ему здоровья, да неискренне прозвучит. Так что просто передавай привет. Давай, крошка, скачи наверх! Да иногда вспоминай гнусного Виталика, обожавшего тебя до смерти.
С этими словами он сделал рывок вверх, выталкивая Ингу на безопасную горизонтальную поверхность. И одновременно с этим столбик, за который удерживался Виталий, накренился и выпал из своего гнезда. Мужчина едва успел отнять вторую руку, которой обнимал девушку, чтобы не утащить ее с собой в пропасть. Инга зажмурилась, услышав где-то внизу глухой стук и короткий стон, тут же оборвавшийся. И зарыдала. От страха, от пережитого ужаса, все еще не веря в свое неожиданное спасение. Еще мгновение назад она в буквальном смысле слова была на краю пропасти. Странная выходка человека, преступника, насильника, убийцы, который, возможно, планировал не оставлять ее в живых. Все смешалось – мораль, преступления. Она, нравственная, чистая, совершила смертельный грех – убила. Не в прямом смысле слова, но убила с помощью вырвавшегося проклятия. Он, убийца, спас ее от смерти. Стерлись границы…
Инга лежала плашмя на земле, не в силах подняться. Она могла сейчас погибнуть, но получила странную отсрочку. Обессиленная, но живая.
Надолго ли? Может быть, за углом ее поджидает новый маньяк, который не будет играть в такие благородные чувства, как Виталий. Или на голову упадет кирпич. Или она поедет на машине к брату и попадет, как и он, в аварию, только с куда более печальным финалом. Она своим проклятием разрушила не только свою силу, но и удачу, судьбу, жизнь.
Она осталась и без силы, и без защиты. Чтобы защитить себя, ей нужна сила. Но чтобы накопить эту силу, нужна защита – оградить себя от атаки несчастных случаев, которые теперь обрушатся на нее вследствие обернувшегося против нее же проклятия на смерть. Ее сила может восстановиться, но на это понадобится долгое время. Не переживет она это время – беззащитная, под проклятием на смерть.
Инга дышала часто, хватая губами воздух вместе с землей. Может, не нужно было Виталию спасать ее. Напрасна оказалась его жертва. Она получила лишь короткую отсрочку. «Найди хакера, – стучало в голове. – Найди его, он и есть центральное ядро, а не Виталий».
Инга поднялась и, пошатываясь на подгибающихся ногах, поковыляла к дому. Пока у нее есть время, ей нужно найти хакера. Зачем? На месте станет ясно.
Когда она уже входила в сквер, заиграл ее мобильный. Инга поднесла дрожащей рукой трубку к уху и услышала взволнованный голосок Лизы:
– Инга, Инга, ты как? Что с тобой случилось? Ты спаслась?
– Откуда ты зна… – начала Инга и осеклась. Ну конечно, если Лиза в этот момент попала на ее «волну», она узнала о случившемся. И тут одна догадка осенила Ингу: – Я в порядке, девочка моя. Не беспокойся. Скажи, Лиза, ты сейчас что-то увидела?
– Мало, – вздохнула девочка. – Я поняла, что что-то случилось, и так испугалась, что пыталась найти тебя, но у меня ничего не получалось. А потом я вдруг разозлилась и… увидела тебя.
– Разозлилась? Почему? На кого?
– На… – начала Лиза и, запнувшись, ответила: – На Аллу. Она мне не поверила, решила, что я их с папой обманываю. Играю спектакль.
Понятно. Новую зазнобу Алексея зовут Аллой. Инга испытала тянущее чувство где-то в груди, но, собравшись, бодро спросила:
– Ты разозлилась и что сделала?
– Сказала этой Алле, что ей бы такое, что ты сейчас переживаешь, испытать.
– Лиза! Да что ты такое говоришь! – разволновалась Инга. Теперь понятно, почему она получила отсрочку: Лиза вмешалась в нужный момент и, как недавно в случае с Вадимом, оттянула часть неприятностей, но только не на себя, а навесила их на эту бедную Аллу.
