— Ты ведь не послал в Элар кого-то вместо себя, — Валтор прододлжал гнуть свое. — Хотя возможностей было сколько угодно. Нет, ты вбил себе в голову, что должен ехать сам.
— Да! — в отчаянии выкрикнул Торн. — Но я не король! На мне не держалась целая страна. Ты не имеешь права рисковать собой. Даже ради Лотэссы. Отпусти меня вместо себя, умоляю!
— Хочешь оставить Альву вдовой? — мрачно усмехнулся король.
— А ты хочешь оставить вдовой Лотэссу? — в ответ бросил Элвир. — Хочешь, чтобы тебя казнили со всей помпой у нее на глазах?
— Он не посмеет, — в голосе Валтора не было не то, что уверенности, даже надежды.
— Ты сам себе не веришь. Мы оба знаем, что явившись к Оливену ты не спасешь Лотэссу, а лишь сам угодишь в западню. Скорее всего, вам даже не дадут увидеться. В твоей жертве нет смысла, пойми!
— А как поступил бы ты на моем месте? Оставил бы жену в заложницах?
— Я попытался бы перехитрить имторийцев, попробовал бы выкрасть ее из дворца, рассчитывая на помощь латирской знати, вошедшей в доверие к захватчикам. В конце концов, если одна Ириана с помощью парочки шпионов смогла выкрасть королеву из дворца, то уж украсть пленницу тем более возможно.
— Ты же знаешь Лотэссу! Обмануть ее ничего не стоит, сыграв на чувстве благородства. Мы никогда не узнаем, что наплела ей царевна, чтобы выманить из дворца, но можем быть уверены, что это удалось ей без труда. Королеву в отличие от пленницы не стерегут, не сводя с нее глаз. Принц никогда не выпустит из рук столь ценную заложницу. Мы ведь направили послания через Армиру тем, кому можно верить. А толку? Я не могу сидеть и ждать в расчете на призрачную надежду.
— Ну подумай сам, что этот мерзавец может сделать Лотэссе? Не убьет же, в конце концов. Ты сам сказал, что она — бесценная заложница. Он будет беречь ее, как единственную гарантию собственной безопасности.
— Я снова спрошу — ты бы смог спокойно выжидать, если бы на месте моей жены была твоя? Только ответь честно.
Проклятье! Долг требовал лгать, но честь повелевала сказать правду. А правда состояла в том, что он бы помчался ради Альвы на край света, презрев все доводы разума и обязательства. Он ведь уже поступил так. Валтор не зря напоминал ему о той безумной поездке в зараженную Фьерру. И по сей день Элвир был абсолютно уверен, что пошли он кого-то вместо себя, Альву не удалось бы спасти. Да она бы прыгнула с крыши замка, если бы не узнала его. Как бы сильно Торн ни доверял своим людям, но из лап смерти любимую мог вырвать только он.
Неудивительно, что Валтор чувствует то же самое. Но Валтор — король. Единственный, незаменимый совершенно необходимый своей стране.
— Ты не имеешь права сравнивать нас, — тихо ответил он, опуская глаза.
— Значит, ты признаешь, что на моем месте поступил бы так же?
— Я не на твоем месте, Валтор! Наша ценность не равна. Ты — король, а я всего лишь маршал. Почему я должен объяснять тебе, как ребенку, очевидные вещи?! Я знаю, что значит для тебя Лотэсса…
— Если знаешь, то оставь меня в покое!
Столько злости и отчаяния было в этом окрике, что Элвиру стало страшно. Он понял, что решение принято окончательно и ничто не сможет его изменить или поколебать намерение короля сунуться в расставленный капкан.
Но даже понимая всю тщетность борьбы, Элвир не мог так просто сдаться. Слишком много поставлено на кон.
На какое-то время в кабинете его величества воцарилась тишина. Валтор ушел на балкон, а Торн остался в комнате, в сотый раз прокручивая в голове аргументы: разумные, логичные, непоколебимые, но не способные ничего изменить.
В дверь постучали. Элвир предпочел открыть сам. На пороге стоял гвардеец. Он сообщил, что царица Армира желает видеть его величество. Первым порывом Торна было отослать царицу, проявив крайнюю степень невежливости. Но почти сразу он передумал. Пусть Валтор сейчас явно не хочет никого видеть, но из Армиры может выйти неплохой союзник.
— Проси, — коротко кивнул он гвардейцу. — Король примет ее величество.
Валтор повернулся, явно намереваясь высказать, что думает о самоуправстве маршала. Но не успел. Чуть не задев гвардейца плечом, в комнату вошла, а точнее ворвалась латирская царица. Каким-то непостижимым образом она умудрялась сохранять достоинство даже при явной торопливости и резкости движений.
— И что вы надумали? — в упор спросила она короля, едва закрылись двери кабинета.
— Я поеду к имторийскому принцу за Лотэссой. У меня нет выбора, — ответил Валтор, спокойно выдерживая пылающий взгляд царицы.
— Вы осознаете, что это безумие?
— Осознаю. Не трудитесь, ваше величество. Эн Элвир уже привел все возможные доводы, чтобы отговорить меня. Это бесполезно. Присаживайтесь, — он указал женщине на кресло. — Если вы оба действительно хотите помочь мне, может, попробуем разработать план…
— Какой план, Валтор?! — простонал Торн, не смущаясь присутствием Армиры. — Полсотни пусть даже лучших солдат против самое меньшее столичного гарнизона имторийского выродка! Да при желании тебя можно будет уложить стрелой еще на подъезде к городским стенам.
— Можно, — мрачно подтвердила Армира.
— Я думаю отправиться морем. Это быстрее и безопаснее.
— Возможно, — вздохнул Торн. — Но что дальше? Ты все равно явишься во дворец, где сынок Айшела может убить тебя в любой момент и любым способом. В лучшем случае — взять под стражу. При этом он сможет диктовать Дайрии любые условия. Если уж королева столь ценная заложница, то настолько выгоднее держать в плену короля.
— Вот видишь, — Валтор слабо улыбнулся. — Принцу Оливену невыгодно убивать меня.
— Зато с него станется ради развлечения на твоих глазах убить Лотэссу. И не смотри на меня так, будто хочешь ударить. Думаешь, он на это не способен? Зачем ему королева, когда в его руках король?
— Зачем ему убивать ее? — лицо Валтора побелело, а пальцы с силой стиснули подлокотники кресла. — Какой в этом смысл?
— Не знаю. Ради забавы. Чтобы поглумиться над поверженным врагом. Пойми, пока Лотэсса — заложница и с ее помощью можно управлять тобой, ни один волосок не упадет с ее головы. Стоит же им заполучить тебя, как она станет не нужна. И тогда этот мерзавец может распорядиться твоей женой, как ему вздумается.
— Эн Элвир прав, — в голосе Армиры проскользнуло сочувствие, что случалось крайне редко. — Безопасность королевы обеспечена лишь ее ценностью. Явившись в лапы к имторийцам, вы можете подписать жене смертный приговор вместо того, чтобы спасти ее. Подумайте об этом.
— Я не верю вам! — король вскочил. — Кем надо быть, чтобы убить женщину, королеву просто ради забавы. Такого поступка ему не простят. Ни один королевский дом Доэйи не стал бы оказывать поддержку такому выродку.
— Имторию и так никто не поддерживает, — сухо ответила Армира. — Имторийские монархи привыкли жить в изоляции, рассчитывая только на себя. Так что осуждением доэйских правителей их не напугаешь. Да и кто может их осудить, если Дайрия и Латирэ ведут войну с Имторией, а Элар — их давний враг. Сантэр? Пусть Далерион и приходится Айшелу шурином, но союзниками их уж точно не назвать. Так чьего же суда опасаться принцу? Тарники, Кьяре и Валэйна? Бросьте, Валтор, — царица порой обращалась к королю по имени. — Вы не хуже нашего понимаете, что лишь одним способом сможете защитить жену…
