Объяви он обычную войну Латирэ, и противостояние лишь потрепало бы оба государства, вряд ли принеся желанную победу и власть. Нет, надо было подобраться к самой Армире и одним махом отсечь гадине голову. Умную, седую голову, с которой скатится к его ногам латирский венец. Но незаметно стянуть в Аллойю достаточное количество войск — затея совершенно безнадежная. Какое-то количество имторийских воинов скрывалось в столице под видом купцов, еще полторы сотни они с Кайлиром привезли в качестве эскорта и слуг. Но этого количества не хватило бы на организацию переворота.
Однако удача в который раз улыбнулась Айшелу, видно решив наконец возместить прежние свои немилости. Один из наиболее давних при дворе Армиры шпионов в донесении напомнил своему королю историю маршала Тагели. Айшел и раньше слышал эту историю, но смутно помнил подробности, а потому сам не додумался бы использовать латирского полководца в качестве союзника.
Двенадцать лет назад сын блистательного маршала возглавил заговор против царицы Армиры и был казнен. Отец же, оказавшийся под подозрением, позже был освобожден, но попал в опалу. Скорбя по сыну, маршал Тагели еще больше мучился от вынужденного безделья и невозможности заниматься главным делом жизни. Он вымолил у Армиры прощение, публично признав ее справедливость и законность казни собственного сына. Царица вернула Тагели прежний пост и более десятилетия, казалось, между нею и маршалом царила полная идиллия.
Так было, пока Тагели не предложили предать Армиру, соблазнив местью и высоким постом при новом правлении. Ведя тайные переговоры Айшел заверил союзника, что намеревается посадить на трон царевну Ириану, обвенчав ее с собственным сыном. Впрочем, в этом он не врал. Разве что умолчал о том, что Ириана и Кайлир будут лишь наместниками при его, Айшела, императорском правлении. И он всерьез намеревался наградить Тагели и дать ему пост верховного маршала Латирэ. Одним словом, переговоры увенчались успехом к взаимному удовольствию обеих сторон.
Тагели принял короля и принца радушно и даже несколько более подобострастно, чем следует. Дом, куда их отвезли оказался довольно скромным. Он принадлежал кому-то из дальних родственников маршала. Этому родственнику и поручили развлекать сиятельных гостей, когда сам Тагели отбыл для того, чтобы лично руководить переворотом.
Кайлир, не до конца понимая, что происходит, вскорости задремал. Айшел же до рассвета не находил себе места, то и дела приникая к окнам. От этого, впрочем, было мало пользы, так как дом находился на окраине, а главные события разворачивались в центре Аллойи и других наиболее значимых местах столицы.
Эта ночь показалась королю Имтории бесконечной. Когда же поздний зимний рассвет высветлил краски неба, на дороге послышался стук копыт. В темноте невозможно было разглядеть всадников. Айшел схватился за сердце. Кто там? Или Тагели с победой или стража царицы с приказом об их с Кайлтром аресте.
Когда наконец в предрассветных сумерках король смог увидеть всадников во главе с мятежным маршалом, старое сердце, до того испуганно трепетавшее, радостно запело победную песнь. Тагели спрыгнул с коня и птицей взлетел по лестнице. Айшел даже вздохнул от зависти, ведь полководец был старше его, а сохранял почти юношескую прыть.
— Все получилось, мой король! — он пал на одно колено. — Мы победили! Кое-где войска Армиры все еще сопротивляются, как и городская стража, но это не изменит общей картины. К вечеру, надеюсь, вы с принцем сможете въехать во дворец. А до тех пор я бы посоветовал вам выспаться.
— Это я всегда успею, — проворчал в ответ Айшел, в глубине души признавая правоту Тагели. — Лучше скажите, что с Армирой и царевной.
Маршал внезапно помрачнел.
— Царице с внучкой удалось скрыться, — с тяжелым вздохом признал он, отводя глаза. — Во дворце слишком много тайных ходов и верных им слуг. Однако мои люди делают все возможное, чтоб поскорее найти и вернуть Армиру и Ириану.
— Так я и знал, что что-то пойдет не так! — с досадой воскликнул Айшел. — Как вы могли упустить этих женщин?!
— Я был слишком занят захватом дворца, мой король, — Тагели склонил голову.
— Ладно, Изгой с ними! Самое трудное, похоже, удалось. А старуха с девчонкой никуда от нас не денутся.
Глава 6
Нейри встал и прошелся по кабинету. Он только что отослал главного распорядителя похорон и теперь пытался привести мысли в порядок после тягостного разговора. Неужели нельзя избавить его от согласования отвратительных ритуальных подробностей, вроде того, как долго королевский гроб должен быть выставлен на обозрение народа и стоит ли возлагать корону на голову покойного монарха? Хорошо хоть, что ему не приходится выбирать материал и цвета для обивки гроба.
Смерть старшего брата сама по себе не печалила Нейри. Поначалу принц упрекал себя за равнодушие и черствость, но попытки вызвать фальшивые страдания быстро ему опротивели. Йеланд успел сделать все, чтоб его кончина не вызывала сожалений. Другое дело, что смерть короля навлекла на голову принца множество проблем, среди которых организация похорон была наименьшей.
На самом деле Нейри злился оттого, что предстоящий ему разговор пугал намного больше предыдущего. Но ему придется разобраться с Таскиллами, и чем раньше он покончит с этим делом, тем лучше. Эну Алдору, как убийцу, заключили в королевскую темницу, расположенную в одной из башен Нианона и предназначенную для заключенных знатного происхождения. Стоило Йеланду испустить последний вздох, как Нейри отдал распоряжения, чтоб об узнице заботились соответственно ее высокому положению, возрасту и полу. Братьев Таскиллов тоже взяли под стражу, но поместили во дворце под охрану гвардейцев. Через несколько часов к ним пришлось отвести нежданно явившегося во дворец Эдана Линсара, пытавшегося подобно герцогу Таскиллу и его брату взять на себя вину за убийство, совершенное эной Алдорой.
Нейри находился в совершенной растерянности относительно дальнейшей судьбы этих людей. Именно поэтому так тяготился неизбежным разбирательством убийства. Изгой, ну почему именно Таскиллы?! Почему в этом замешаны герцогиня Алдора, к которой принц питал неизменное почтение и, главное, Рейлор? Отношения Нейри к старшему Таскиллу были не то, чтобы откровенной неприязнью, но тем не менее очень сложными. Он завидовал герцогу — его красоте, отваге, воинской доблести. Рейлор был воплощением рыцарства, на его фоне Нейри казался себе жалким и скучным. Принц безотчетно ревновал Лотэссу к Рейлору Таскиллу даже тогда, когда считал ее своей нареченной. В глубине души он отлично понимал, что отнял Тэссу у Рейлора так же, как Йеланд потом отнял невесту у него самого. Да, герцог не был помолвлен с Лотэссой Линсар, но, между тем, их союз считался делом решенным. И без всяких сомнений Рейлор любил Тэссу.
Нейри всегда испытывал чувство вины перед Рейлором, а в совокупности с завистью и ревностью выходила совсем уж паршивая смесь. Оттого былое дружеское расположению между ними сменилось холодной вежливостью и обоюдным стремлением избегать друг друга.
А теперь ему придется не просто беседовать с Рейлором, но вести допрос. Отвратительно! Нейри обхватил голову руками, сжав виски. Затем решительно встал, открыл дверь и отдал распоряжение привести к нему герцога Таскилла. Конечно, можно было бы, поддавшись малодушию, начать с Эдана Линсара или Лана. Но все же правильнее допросить первым именно герцога Таскилла, а уж затем разбираться с остальными. О допросе эны Алдоры даже думать было муторно, хотя убийца — именно она.
