Итак. Нужно обойти здание таким образом, чтобы не попасть в поле зрения снайпера, подняться на третий этаж, не наделав шума, и срезать его. Задача не самая простая и потребует времени. Значит, пора начинать. Вот только арбалет из сети выпутаю.
– Дис, лучник – последний?
– Не знаю. Я никого больше не видел, но может, есть еще кто-то. Не исключаю, что лучник – подстава. Специально высунулся, а подходы пасут.
– Принял. Ладно, я пошел. По моей команде отвлечешь его.
Забрав арбалет, я быстро проверил оружие. Вроде бы все в порядке. Это хорошо. Стоял бы прицел – наверняка бы разбился. Вспомнив о прицеле, я задумался. Хм. А, может, не бродить по развалинам, а выйти на удобную позицию и срезать лучника с земли? Нет, рискованно. Может заметить. Кроме того, если здесь есть его дружки, с ними все равно придется разбираться. Придется обходить.
Я достал из тела амбала ножи, обтер их о его куртку и вернул на места, с тоской глянув в ту сторону, куда, предположительно, улетел первый нож. Сейчас искать некогда, а потом точно не найду. Ладно, черт с ним. О ножах горевать будем потом, сейчас пойдем за снайпером.
Передвигаться в руинах так, чтобы не попасться врагу на глаза, было легко. А вот чтобы не издавать шума, уже гораздо сложнее. Строительный мусор под ногами, замаскированные дыры в плитах, обломки утвари – все это норовило шуршать, стучать и бряцать. А выдать себя звуком сейчас было нельзя ни в коем случае. Потому кружной путь к зданию занял больше получаса. Кроме того, я еще постоянно проверял округу, опасаясь второй засады. Не стоило сбрасывать со счетов тот факт, что лучник мог быть не один. Когда до входа в дом осталось буквально две перебежки от укрытия к укрытию, на связь вышел Дис.
– Фиксирую шевеление со стороны убежища. Четыре человека, что-то тащат. Уходят в руины. Снайпер зашевелился. Алтай, осторожно, он снимается! Попробуй взять его живым! Нужно разобраться, что здесь произошло.
– Принял.
Живым – так живым. Я присел за обломком плиты, пристроил арбалет на выступе, и взял на прицел выход из дома. Сейчас бы оптику из рюкзака достать, тут метров семьдесят, могу и промахнуться, особенно учитывая, что задача – взять лучника живым, но копаться уже некогда. Где же он? Так, есть! Размытая фигура мелькнула в проеме на втором этаже, и трекер тут же подсветил силуэт в режиме дополненной реальности. Так, вот он. Давай, родной, давай…
В последний момент лучник что-то, видимо, почувствовал, но это ему уже не помогло. Болт сорвался с ложа, в считанные секунды преодолел разделяющее нас расстояние и вошел в ногу ублюдка. Вскрикнув, лучник упал. Несколько секунд лежал без движения, потом пополз. Я не спешил покидать укрытие. Во-первых, опасался сам получить стрелу в том случае, если стрелка кто-то еще прикрывает, во-вторых – в воспитательных целях. Чем больше сейчас испугается и помучается, тем охотнее будет говорить.
Выждав пару минут, я отчитался Дису о поражении цели, и выбрался из своего укрытия. Поглядывая по сторонам, быстро двинулся к лучнику, прикидывая, как лучше его колоть, однако, уже подойдя к подъезду, я заподозрил неладное. Уже слишком жирным был кровавый след, тянущийся за угол дома. Снедаемый самыми тревожными предчувствиями, я завернул за угол. Лучник лежал ничком у стены дома и не подавал никаких признаков жизни. Припав на колено рядом с безжизненным телом, я прижал палец к шее лучника, ожидаемо ничего не почувствовал, и перевернул тело, после чего разразился потоком приглушенной брани. Мой болт перебил ему бедренную артерию, и, пока я страховался, выжидая, стрелок истек кровью и умер. Отлично! Ай да Алтай, ай да снайпер! Так держать!
Подошедший Дис понял все с полувзгляда, и молча, но зло, ткнул кулаком в стену. Мне осталось лишь развести руками. Черт, ну бывает, что поделаешь? Не специально же я, в самом-то деле!
– Убежище. Нужно проверить, – коротко бросил Алтай. – Правда, я думаю, что мы уже опоздали.
– О чем ты? И почему сказал выключить отображение для членов группы?
– Потому что Марго и Фрай почему-то из группы вышли. Молча, ничего не написав. И на запросы не отвечают. Не отвечает на них и Клаус, вот только он в группе остался.
– И?
– Они знали, где находится убежище. Они знали, с какой стороны нас ждать, и когда именно мы придем – не думаешь же ты, что они сутками собирались нас караулить? Мне все это не нравится. Дурно пахнет. Тьмой.
Учитывая, что Тьма у солнцепоклонников обозначала все самое отвратительное, что только может существовать в этом мире, уточнять, что Дис имеет в виду, я не стал. Он говорит о предательстве. И я, наверное, готов поддержать эти подозрения. До коттеджного поселка отсюда очень далеко, скрытно следить за тремя людьми, если они не совсем идиоты, практически невозможно. Кроме того, убежище – подвал. Фрай, Марго и Клаус, в случае нападения, могли там банально закрыться и отписать нам. Однако люди Скульптора каким-то образом в убежище проникли, устроили засаду, а нам об этом никто не сообщил. Да. Дурно пахнет, не могу не согласиться с Дисом. Очень дурно.
– Думаешь, в убежище не будет еще одной засады?
– Нет. Они ушли. У Скульптора люди не бесконечные. Увидели, что взять нас нахрапом не выходит, и свалили. Лучник как раз отход прикрывал. Но могут вернуться, полагаю, потому действовать нужно быстрее. Так что чем быстрее мы здесь закончим – тем лучше для нас же.
Я хмуро кивнул, проверил оружие, и последовал за Дисом.
* * *
Спускались в подвал мы со всеми возможными предосторожностями. Дис, бывавший здесь уже неоднократно, шел первым, я его страховал чуть поодаль. Спустившись на пролет вниз, мы замерли, прислушивась. Если здесь кто-то остался, то сейчас – лучший момент для нападения. Мы вдвоем, на узкой лестнице, с которой никуда не деться. Два человека сверху, два человека снизу – и привет семье. Но в руинах все было тихо. С полминуты постояв, прислушиваясь, мы продолжили спуск.
Стальная дверь в подвал была распахнута, из нее тянуло сквозняком. Дис жестами показал, что входит, я занял позицию позади него, наведя арбалет на проем. Солнцепоклонник скользнул в двери, я последовал за ним, а через секунду вздрогнул от неожиданности, когда в ухе прозвучали отборные ругательства. Поняв, что, раз Дис больше не видит необходимости в сохранении тишины, значит, опасаться нечего, я вошел в подвал.
За дверью был короткий коридорчик, миновав который, я повернул налево и оказался в большой комнате, освещенной аккумуляторным фонарем, направленным в потолок.
Сразу за фонарем, в обтянутом тканью кресле, непонятно как уцелевшем после всего, выпавшего на долю этого района, сидел Фрай. Его умиротворенная поза резко контрастировала с перекошенным от боли лицом и выпученными глазами. Еще более жутким было то, что лицо это смотрело на нас с не самого привычного ракурса: голова инженера покоилась у него же на коленях, придерживаемая сложенными сверху руками.
На стене за обезглавленным инженером жирными, кровавыми мазками было выведено:
