Шесть конечностей хорошо подходили для подъема по лестнице. Кажется, гораздо лучше, чем четыре. Пока твари поднимались довольно медленно, но это пока. С каждой ступенькой их тела все лучше понимали алгоритм движения, и ксеносы ускорялись.
Проклятье!
Процедив сквозь зубы нецензурность, я снова полез наверх. Теперь о размеренном восхождении не могло быть и речи: нужно было спешить. Если мы продолжим в прежнем темпе, ксеносы нас быстро нагонят. И для того, чтобы представить, что будет дальше, не нужно даже обладать особо развитой фантазией.
Крик, короткий, стремительный полет, и смерть.
Наверное, если бы раньше мне кто-то сказал, что я способен с такой скоростью карабкаться по вмурованным в бетон скобам, не имея никакой, даже чисто символической, страховки, я бы не поверил. Но я карабкался, с каждой секундой поднимаясь все выше.
– Внимание! Активировано взрывное устройство! Всему персоналу немедленно покинуть место работы и подняться на поверхность! До взрыва – двадцать семь минут!
Если верить альтиметру интерфейса, мы успели подняться на сорок метров. Сорок метров за шесть минут. Почти семь метров в минуту. Впереди – еще сто шестьдесят. Хреновая арифметика. Казалось бы, немного времени даже остается в запасе, только вот даже модифицированные мышцы имеют свойство уставать. А усталость – это смерть.
Вперед, боец! Не дохнуть! Вверх! Вверх! Вверх!
На шестидесяти метрах рюкзак стал казаться полным чугунных гирь. На семидесяти появился соблазн сбросить вниз оружие. А на сотне морфы начали нас догонять.
– Пошла нахрен, тварь!
Я бросил быстрый взгляд вниз.
Продев левую руку в скобу, правой Мираж выкрутил ремень стрелкового комплекса, изогнулся, рискуя сорваться, и дал короткую очередь по практически настигшей его твари. Бронебойные пули ударили в морду ксеноса, тварь коротко взвизгнула и полетела вниз. Инстинктивно пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, она взмахнула клинками, вбила их в тело ползущего следом морфа. Тот, не понимая, что происходит, отмахнулся, потерял равновесие, и обе твари полетели вниз, зацепив с собой еще пару. Мираж, получив небольшую фору, отпустил оружие и снова устремился вверх.
Я последовал его примеру.
– Внимание! Активировано взрывное устройство! Всему персоналу немедленно покинуть место работы и подняться на поверхность! До взрыва – четырнадцать минут!
Второй раз фокус пришлось повторять на ста двадцати метрах. Первая очередь Миража сшибла всего одну тварь, зато второй он умудрился снять с лестницы сразу четверых. Только вот было их еще много. Очень много. Слишком. Они облепили лестницу на всем ее протяжении, и более шустрые карабкались прямо по телам более медлительных морфов.
На ста шестидесяти Мираж уронил винтовку. Непонятно, как это произошло. То ли так не вовремя подвел карабин ремня, то ли какая-то из тварей успела рубануть по баллистической ткани, когда мы бежали по тоннелям, но факт остается фактом: стрелковый комплекс, ударившись о лестницу, полетел вниз. Тогда разведчик достал из кобуры пистолет, и принялся стрелять из него. Без толку. Маломощные пули пистолета не могли причинить вреда бронированным тварям, и разведчик только потерял время.
– Мираж, забей! – крикнул я. – Давай вверх, быстрее!
– Внимание! Активировано взрывное устройство! Всему персоналу немедленно покинуть место работы и подняться на поверхность! До взрыва – семь минут!
Сто восемьдесят.
Кажется, у меня открылось второе дыхание. Оставшиеся двадцать метров я пролетел, как на крыльях, ухватился за скобу на полу, и, рывком втянув тело, перевернулся, с наслаждением замерев на горизонтальной поверхности. Мышцы вибрировали и постреливали болью, грудь тяжело вздымалась, и единственное, чего хотелось – бесконечно лежать на спине, пялясь в потолок.
Вот только лежать было нельзя. Встать, боец!
– Алтай!
Дикий крик разведчика буквально подбросил меня с пола. Ринувшись к лестнице, я упал на колени, и выглянул вниз.
Миражу осталось преодолеть всего несколько ступеней, если вытяну руку – без труда до него дотянусь. Вот только преодолеть их у него никак не выходило, потому что на нем висела тварь, пробившая ногу разведчика костяным клинком.
– Держись!
Я свесился вниз, и ухватил бойца за запястье. Его глаза были наполнены болью, но разведчик не сдавался.
– Я тебя вытащу!
В невысоком, худощавом Мираже было килограммов семьдесят. Еще двадцать – броня, рюкзак и снаряга. Вполне посильно для такого бугая, как я, даже без учета модификаций. Тяжело, но посильно. Вот только в гребаной твари, не желавшей отпускать разведчика, было еще столько же, она намертво вцепилась в скобы лестницы, а костяной клинок засел глубоко в ноге Миража. Я попытался дернуть разведчика, но добился лишь того, что Мираж закричал от боли.
– Уходи, – прорычал он, отчаянно брыкаясь, и пытаясь освободить ногу. – Время!
Стиснув зубы, я рванул еще раз.
Клинок начал выскальзывать из раны, и тварь, почувствовавшая, что вот-вот упустит жертву, рванулась вперед.
Мелькнули сочленения конечностей, серповидные клинки вошли в тело, пробивая бронекостюм. Лицо Миража исказил полный боли крик. Я сжимал запястье товарища, а инопланетная тварь продолжала карабкаться по нему, вонзая в его тело свое страшное оружие.
– Выберись, – шепнул разведчик, и оттолкнулся от лестницы.
Я разжал руку не по своей воле. За меня это сделали инстинкты. Или Элис. Не знаю точно. Словно в замедленной съемке я смотрел, как тело разведчика с оседлавшим его монстром, медленно переворачиваясь, летит вниз, в бездонное жерло вертикального ствола…
А потом меня затопило яростью.
Вскочив на ноги, я схватил «Прометей», и принялся высаживать заряд за зарядом, очищая лестницу от облепившей ее погани. Вот только заряда в последней энергоячейке практически не осталось.
В чувство меня привел ставший уже ненавистным металлический голос.
– Внимание! Активировано взрывное устройство! До взрыва – четыре минуты!
Он уже не призывал персонал немедленно подняться на поверхность. Даже идиоту, который программировал таймер, не дав возможности выставить задержку больше, чем на шестьдесят минут, было понятно, что за оставшееся время никто никуда подняться не успеет.
Я бросил ставший бесполезным импульсник на землю, развернулся и побежал. Отсюда до выхода из бетонного бункера, скрывающего в себе выход из шахты, было не больше двухсот метров. Сраных двухсот метров, таких незначительных по горизонтали, и ставших непреодолимыми для Миража в вертикальной плоскости…
Вот только и для меня они ерундой не оказались.
От удара в спину я полетел кубарем. Кое-как сгруппировавшись в падении, я рванул винтовку, и высадил очередь в морду рванувшегося ко мне морфа. Тварь отбросило на спину, и я выстрелил еще раз, в неожиданно мягкое и беззащитное подбрюшье. Взвизгнув, морф забился в агонии, но от лестницы уже бежали другие.
