Если бы ни ткнул пальцем в заварочный чайник, то и не поняла бы, о чём он говорит. Но я поняла. Хотя легче всё равно не стало.
— Не хочу я ваш чай! Как это у вас нет кофе? Совсем-совсем нет? Вы точно португальцы, а не китайцы? — окончательно расстроилась, переводя внимание от мужчин к кухонным шкафчикам.
Они ж всё равно бесполезные. Мужики эти.
Не хотят делиться со мной нужной информацией и кофе, что ж… сама найду!
Впрочем, задачка оказалась не из лёгких. Чего только на этой кухне ни было: сразу три здоровенных холодильника были напичканы битком самыми разнообразными продуктами, полки шкафчиков ломились от обилия различной утвари, чая — десяток сортов, и даже имелся в наличии мармит, наряду со здоровенными чанами, из которых возможно накормить сразу роту солдат. Но самого желанного так и не находилось! Кофе — ни зёрнышка, ни гранулки, ни…
— Да! — воскликнула почти радостно, обнаружив в одном из углов нижнего ящика стола турку.
Раз турка существовала, значит в ней что-то варили, а если варили, то это должен быть обязательно кофе. Логично? Логично! Однако кофе всё равно не находился. И спустя минуту после того, как я обнаружила давший надежду кусок кованной меди, и спустя пять. А я, между прочим, уже начинала злиться! Особенно бесили наблюдающие за моими безнадёжными поисками португальцы. Нет, они мне не мешали, никак не комментировали, лишь притихли и молчаливо наблюдали за тем хаосом, что я устраивала. То и бесило. Вот нет, чтобы хоть немножечко помочь и подсказать верное направление! Я же нутром чуяла, кофе где-то должен быть. Ну, не бывает так, чтоб на такой обширной территории проживало такое огромное количество человек, и все, как один употребляли исключительно чаёчек.
Не запретили же кофе в этом доме в самом деле?!
Бред же…
— Чья? — требовательно уставилась на каждого по очереди.
Мужчины в комбинезонах в свою очередь дружно уставились на меня. Не менее требовательно. И не менее непонятно с какой целью. Как и повара в белых халатах.
— Турка — чья? — повторила свой вопрос, ткнув пальцем в обозначенное.
Не уверена, что они меня верно поняли, однако все, как один, синхронно пошли в отказ, отрицательно качая головами.
— Идиотизм, — вздохнула в досаде, подумала немного, после чего спросила снова: — Интернет есть? — гугл мне в помощь.
Наконец, португальцы перестали изображать обезьянок-повторюшек.
— Internet? — переспросили сразу двое.
Я утвердительно закивала. Те — тоже. Хотя это особой радости не прибавило. Потому что потом что-то пошло не так. Ещё один в синем комбинезоне по-свойски им чего-то пролепетал, ткнув соседу в бок локтём, и те моментально сменили свои показания:
— Para você não há internet!
Пусть половины фразы я не разобрала, но «internet» и «não» — вполне. Разозлилась больше прежнего.
— Даже так, да? — прищурилась гневно, уперев руки в бока. — Чья турка, спрашиваю! — добавила грозно.
Португальцы не особо впечатлились. Сперва. Но, стоило мне шагнуть к ним ближе, крепче сжав медную тару, как все дружно подскочили с места и попятились назад, ко второму выходу с кухни. Жаль, я не сразу поняла, что впечатлились они не мной. А тем, кто непонятно когда оказался за моей спиной.
— Мне тоже интересно, чья это турка, — раздалось над моим ухом неожиданное, не менее грозное и требовательное.
Ещё секунда, и рабочие окончательно сбежали. Все. Я же, гулко сглотнув, медленно обернулась. Раз уж кроме меня, никого не осталось, сразу ясно, кто будет отдуваться за всё перед хозяином виллы. Он, к слову, явно мыслил в том же направлении, теперь сверлил злобным взглядом исключительно меня.
— Доброе утро? — предложила я миролюбиво.
Мой приступ вежливости Габриэль не оценил. Зато оценил наличие медной посудины в моей руке. Придвинулся ближе, навис надо мной, схватил за запястье, подняв то выше.
— Где взяла?!
Под его пристальным требовательным взглядом возникло ощущение, будто я только что Родину предала, и теперь должна за это горько и мучительно расплачиваться, возможно собственной кровью. Стало совсем неловко. Ненадолго. В конце концов, никого я на самом деле не предавала, и вообще давным-давно нуждаюсь в дозе кофеина, в которой некоторые личности мне беспричинно отказывают. А у меня, между прочим, почти ломка! И хорошее утреннее настроение давно и безнадёжно испарилось.
— Где взяла, там больше нет! — бросила встречно. — Кофе, кстати, там тоже нет! А я хочу кофе! — отдёрнула конечность, отвоевав одновременно и свою руку, и чужую турку, которые тут же на всякий случай спрятала за спиной. — Где грёбанный кофе в твоём доме, Габриэль? Жалко тебе с десяток зёрнышек что ли?!
Амбал глубиной моего искреннего отчаяния ничуточки не проникся. Более того, на его губах расцвела презрительная ухмылка.
— У тебя проблемы с памятью? — поинтересовался он встречно. — Я же тебе уже говорил: кофе в моём доме нет. И не будет, — припечатал мрачно. — А если тебе очень хочется… — его ухмылка из презрительной преобразовалась в многозначительную. — Хоти себе на здоровье и дальше. Не моя проблема, — разрешил с фальшивым великодушием.
Закономерно, злиться начала уже я.
— Не твоя проблема, говоришь? — округлила глаза. — Нет уж, дорогой, это как раз-таки твоя проблема! — ткнула в него указательным пальцем. — Раз уж ты заставил меня жить тут и терпеть тебя, то и удовлетворять мои потребности тоже будешь! Если нет кофе, сходи и купи, займи у соседей или хоть где раздобудь! Мы в грёбанной Португалии, тут кофе есть у всех, кроме тебя! А если у тебя на него какая-нибудь идиотская непереносимость, можешь послать кого-нибудь другого, у тебя тут целая армия сподручных! Иначе… — воздух в лёгких закончился, поэтому пришлось сделать небольшую паузу. — Я тебе тут такое устрою, что и сам не рад будешь, и кофе, как миленький, тоже полюбишь! Понятно тебе?! — пригрозила в довершение.
Не совсем уверена в том, на что именно я рассчитывала, когда выдавала ему столь страстную пылкую тираду — скорее просто выплескивала эмоции, но вот уж чего точно не ожидала, так это того, что мужчина внезапно… улыбнётся. Тепло. Ласково. Почти нежно. Настолько обезоруживающе, что я даже забыла сопротивляться, когда его пальцы аккуратно скользнули по моим пальцам, разжимая их, освобождая от медной ноши. Была слишком занята тем, чтобы остаться в вертикальном положении и на ногах, ибо колени позорно подгибались, пока какая-то дурная часть меня млела от сияния в небесно-синих глазах мужчины и любовалась чертами теперь не такого уж и сурового лица, утопая в мириадах мурашек, расползающихся по коже.
— Это ты очень удачно про удовлетворение потребностей мне напомнила, солнышко, — мягко произнёс Габриэль, склоняясь надо мной ещё ближе, тем самым вынуждая прогибаться в спине для сохранения хоть какой-то относительной дистанции. — У меня как раз имеется парочка…
