Разразившийся в 1929 г. финансовый кризис не мог не ударить и по империи Форда: в Америке мгновенно исчез спрос на автомобили. Но Форд раньше других вышел из кризиса, ибо к этому времени уже освоил мировой рынок, причем он выпускал и продавал не только автомобили, но и тракторы. В частности, Форд осваивал и российский рынок, хотя в ту пору США все еще не признавали Советскую Россию. В 1920-е гг. дилером Форда в России был Джулиус Хаммер, отец ставшего впоследствии широко известным у нас Арманда Хаммера. В 1922 г. Форд через Хаммера продал нашей стране 260 легковых автомобилей, 56 грузовых и 268 тракторов. В 1925 г. количество проданных тракторов достигло 20 000 штук.
На состоявшейся в Нижнем Новгороде торгово-промышленной ярмарке в рекламных целях демонстрировали возможности трактора «Фордзон»: он запускал через приводной ремень мельницу, лесопилку, динамо-машину (подававшую электрический ток в стоявший рядом жилой дом). Такие тракторы быстро находили покупателей, да еще фирма продавала их в кредит (до мирового кризиса).
Взяв «Фордзон» за образец, в Ленинграде построили трактор «Красный путиловец». Но технология термической обработки деталей «Фордзона» оставалась неизвестной (сейчас это называется «ноу-хау»), детали быстро ломались, трактор выходил из строя. Так пришли к выводу о необходимости закупать у Форда и технологию. В 1929 г. (в год начала мирового кризиса) в Москве Г. Форд и заместитель председателя Госплана СССР В. И. Межлаук подписали соглашение о строительстве автозавода в Нижнем Новгороде. Американцы поставляли нам всю проектную и техническую документацию, направляли на строительство своих консультантов, принимали на своих заводах наших стажеров.
Завод в Нижнем Новгороде вступил в строй уже через 3 года. Сначала он выпускал легковые автомобили марки «А» и грузовые марки «АА». Это был первый в нашей стране завод с конвейерной линией, то была своего рода техническая революция. Находились последователи, старавшиеся применить конвейерный принцип в других производствах. Тогда (до Великой Отечественной войны) в нашей стране поощрялось использование передового зарубежного опыта. Так Генри Форд внес свою лепту в дело индустриализации СССР.
Но вскоре после войны ситуация изменилась. Повеяли ветры «холодной войны», появился «железный занавес». Тех, кто осмеливался обращаться к иностранному опыту, объявляли «безродными космополитами» и сурово наказывали. Прежние контакты с фирмой «Форд» прервались. Конвейерные линии к тому времени существовали на многих наших заводах (не только автомобильных), но имен Форда и Виллса предпочитали не упоминать.
В 1998 г. в США состоялась торжественная церемония в честь 90-летия со времени начала производства модели «Т». Руководил церемонией Эдсел Форд, правнук Генри Форда. А в Англии нашли некую 90-летнюю миссис Лукас, у которой сохранилась машина «Т» первого выпуска (то есть и машине было 90 лет). Миссис Лукас за рулем своего «Форда» проехала 25 миль от своего дома в Соуз-холле до г. Дагенхема, где ее встретил представитель компании «Форд», вручив букет цветов и большой торт.
Посол демократической России
Борис Александрович Бахметьев прожил 71 год, половину отпущенного судьбой срока он пробыл в России, вторую половину — в США.
В годы Первой русской революции петербургский студент Борис Бахметьев активно участвовал в революционном движении, будучи членом социал-демократической партии (где примыкал к меньшевикам). На IV съезде партии Бахметьев был даже избран в состав ЦК. Однако вскоре он отошел от политической деятельности, сосредоточившись на научной. Перед Первой мировой войной он был профессором кафедры прикладной механики Политехнического института столицы. Кроме чтения лекций и издания учебников, молодой и энергичный профессор организовал частную научно-конструкторскую фирму, которая разрабатывала проекты строительства гидроэлектростанций. Из-за начавшейся войны ни одна из этих станций не была построена. Впоследствии (уже при советской власти) два таких проекта были осуществлены сотрудниками и учениками Бахметьева — это Днепрогэс и Волховстрой.
В годы Первой мировой войны фирма Бахметьева выполняла заказы оборонного ведомства. Сам Бахметьев, не вступая ни в какие политические партии, приобрел знакомства в среде октябристов и кадетов. Когда после Февральской революции образовалось Временное правительство, он вошел в его первый состав в качестве товарища (заместителя) министра торговли и промышленности А. И. Коновалова. Вскоре Бахметьев был направлен в США с задачей добиться крупного займа для правительства новой, демократической России. Затем он был оставлен там послом.
Бахметьев неоднократно выступал в сенате и в палате представителей. Он уверял конгрессменов, что новая Россия привержена идеалам демократии, что народ сплотился вокруг Временного правительства в надежде установить законность и порядок, что правительство никогда не пойдет на сепаратный мир с немцами. Конгрессмены горячо аплодировали послу демократической России.
Более сдержанно относились к Бахметьеву в Государственном департаменте (Госдепе, то есть Министерстве иностранных дел). Там от своих информаторов знали, что положение Временного правительства непрочное, что его политические оппоненты требуют заключения мира. Поэтому Госдеп рекомендовал президенту В. Вильсону предоставить России заем в 325 миллионов долларов. Половина этой суммы успела прийти в Российский банк накануне Октябрьской революции.
Узнав о захвате власти большевиками, Бахметьев заявил в Госдепе, что остается послом России, но с большевиками не связан. И Бахметьев, и руководство США считали, что большевики — это временно, что есть другая Россия, верящая в идеалы демократии, и ей надо помогать.
Бахметьев как посол имел право распоряжаться деньгами Временного правительства, находившимися на счете Американского банка. Сумма эта превышала 50 миллионов долларов. Эти деньги были предназначены для закупки в США вооружения для русской армии. Поскольку Советская Россия заключила с немцами сепаратный Брестский мир, то всякие закупки для армии были прекращены. Но Бахметьев решил тратить деньги так, как считал нужным.
Во-первых, он аккуратно выплачивал проценты по предыдущим займам (предоставленным еще царскому правительству). Во-вторых, он финансировал содержание американских военных миссий в России и содержание американского экспедиционного корпуса, действовавшего в Сибири и на Дальнем Востоке. Президент США Вильсон был за это благодарен русскому послу, ибо иначе президенту пришлось бы просить Конгресс о выделении денег, а там ему, вероятно, отказали бы. В-третьих, Бахметьев финансировал те из многочисленных возникших на территории бывшей империи независимых правительств, которые, по его мнению, могли бы быть признаны на Западе. Поэтому он выделял деньги правительствам В. М. Чернова, затем Н. Д. Авксентьева, потом А. В. Колчака. Правда, когда узнал, что Колчак завладел золотым запасом России, прекратил его финансирование.
Не стал Бахметьев поддерживать А. И. Деникина, ибо тот не желал признавать Колчака верховным правителем России, зато помог армии П. Н. Врангеля эвакуироваться из Крыма в Турцию, когда эта армия была разбита «красными». За три года Бахметьев израсходовал почти все 50 миллионов долларов.
