Заказ был уже почти выполнен, оставалось только отправить продукцию заказчику и получить от него деньги. Но тут началась Первая мировая война, германское государство запретило экспорт вооружений. Концерн «Крупп» оказался перед лицом крупных убытков. Недоволен был и заказчик (Япония пока что была нейтральной).
7 августа 1914 г. в кабинете германского канцлера Т. Бетман-Гольвега появился посол Японии. Вежливо улыбаясь, он попросил разрешить ему аудиенцию у кайзера. Аудиенция состоялась в тот же день, на ней присутствовал и канцлер. Японский посол, не переставая вежливо улыбаться, изложил настоятельную просьбу своего правительства получить от фирмы «Крупп» изготовленное ею для Японии вооружение. Немецкие пушки, мол, очень нужны Японии, так как она собирается вступить в войну с одной великой державой. Кайзер Вильгельм II многозначительно переглянулся с канцлером Бетман-Гольвегом. Обоим стало совершенно ясно, что Япония, наконец-то, решилась объявить войну России. «Теперь ты попляшешь, племянничек!» — злорадно подумал Вильгельм II о русском царе Николае II, приходившемся ему троюродным племянником. Не помня себя от радости, кайзер приказал немедленно выдать японцам все, чего они хотели.
Мысли и дела кайзера скоро становились известны его подданным, которые всегда горячо поддерживали своего обожаемого монарха. В Берлине ни улице Унтер-ден-Линден восторженная толпа окружила автомобиль японского посла и кричала: «Банзай!» Посол, сидевший в автомобиле, вежливо улыбался и отвечал: «Банзай!»
Через неделю все заказанное вооружение было уже на пути в Японию.
15 августа тот же посол, все так же вежливо улыбаясь, снова появился в кабинете канцлера Бетман-Гольвега. Он принес с собой ноту-ультиматум. Япония требовала, чтобы Германия вывела свои войска из порта Киао-Чао. Посол просил извинения за то, что доставил беспокойство канцлеру, но таково было предписание из Токио. Продолжая улыбаться, посол покинул кабинет канцлера.
Бетман-Гольвег углубился в содержание японской ноты-ультиматума. Нота отличалась удивительной грубостью, вовсе не свойственной японскому дипломатическому этикету. Вчитываясь в текст ноты, германский канцлер припомнил что-то очень знакомое. Он без труда установил, что эта японская нота 1914 г. в точности, вплоть до запятых, скопирована с текста той грубой ноты, с которой Германия обратилась в 1895 г. к Японии, требуя от нее убраться из Китая. Возмущенный канцлер доложил ситуацию кайзеру. Оказывается, говоря о войне с одной великой державой, японцы имели в виду не Россию, а Германию. «Мерзавцы!» — вскричал Вильгельм II, добавив еще несколько крепких слов, обычных в его лексиконе.
Мысли и дела кайзера скоро становились известными его подданным, которые всегда горячо поддерживали своего обожаемого монарха. И вот уже на здании Берлинского Политехникума появилось объявление: «Русские, английские и французские граждане не будут приниматься в студенты в продолжение войны. Японские граждане — никогда».
23 августа, не получив ответа на свою ноту-ультиматум, Япония объявила войну Германии. Той пришлось воевать на три фронта. В результате войну она проиграла. Племянничек, царь Николай II, имея надежный тыл на Дальнем Востоке, войну не выиграл. Но это уже особая тема.
Художник нарисовал портрет
Сначала приведем отрывок из воспоминаний писателя К. И. Чуковского о художнике И. Е. Репине.
«Я в шутку сказал Репину, что в его портретах таится зловещая сила: почти всякий, кого он напишет, в ближайшие же дни умирает. Написал Мусоргского — Мусоргский тотчас же умер. Написал Писемского — Писемский умер. А Пирогов? А Мерси д’Аржанто? И чуть только он захотел написать для Третьякова портрет Тютчева, случилось так, что Тютчев в том же месяце заболел и вскоре скончался.
Присутствовавший при этом разговоре писатель О. П. д’Ор сказал умоляющим голосом:
— В таком случае, Илья Ефимович, сделайте милость, напишите, пожалуйста, Столыпина!
Все захохотали. Столыпин был в то время премьер-министром, и мы дружно ненавидели его. Прошло несколько месяцев. Репин сказал мне:
— А этот ваш Ор оказался пророком. Еду писать Столыпина по заказу Саратовской Думы.
Едва только Репин закончил портрет, Столыпин уехал в Киев, где его сейчас же застрелили».
К этому можно многое добавить. В 1885 г. Репин написал картину «Иван Грозный и его сын Иван». Царевича Ивана он рисовал с писателя В. М. Гаршина. Картина на зрителей производит очень сильное впечатление: ярко-алая кровь, заливающая лицо царевича, безумные глаза отца-сыноубийцы. Некто А. Балашов (художник-иконописец) не выдержал — вынул из кармана нож и несколько раз полоснул по холсту. А писатель Гаршин покончил с собой, бросившись в пролет лестницы.
В 1903 г. Репин написал монументальное полотно «Торжественное заседание Государственного совета». В качестве этюдов к этой картине ему пришлось написать портреты всех членов Государственного совета (в чем ему помогали художники Б. М. Кустодиев и И. С. Куликов). Вскоре началась Первая русская революция, жертвами которой стали изображенные на этой картине великий князь Сергей Александрович, граф А. П. Игнатьев, министр В. К. Плеве. А сам Репин прожил еще 25 лет, дожив до 86-летнего возраста.
А теперь обратимся к другим художникам. Голландский художник Харменс Рембрандт ван Рейн неоднократно рисовал свою жену Саскию, рисовал и сына Титуса. Оба умерли в молодом возрасте — 30 и 27 лет соответственно. Новую жену, Хендрикье Ягере Рембрандт тоже решил увековечить на полотнах — умерла вскоре и она. А сам Рембрандт прожил 63 года.
Бельгийский художник Питер Пауль Рубенс неоднократно рисовал свою жену Изабеллу Брандт и дочь Клару-Сирену. Первая умерла в возрасте 35 лет, вторая — 12 лет. А сам Рубенс прожил 63 года.
Испанский художник Франсиско Гойя нарисовал с герцогини Каэтаны Альба две знаменитые картины: «Маха одетая» и «Маха обнаженная». Через 3 года молодая герцогиня скоропостижно скончалась, а сам Гойя дожил до 82 лет.
Французский художник (родившийся в Италии) Амедео Модильяни в последний год своей жизни неоднократно рисовал студентку Жанну Эбютерн. Когда Модильяни умер, Жанна покончила с собой, выбросившись из окна шестого этажа. За три года до этого Модильяни часто рисовал другую студентку — Симону Тиру; она пережила мастера только на год.
Все эти примеры, похоже, свидетельствуют, что какой-то злой рок тяготеет над теми, кто позирует великому художнику. Разумеется, это относится не ко всем подряд. Так, из лиц, запечатленных Репиным, музыкальный критик В. В. Стасов прожил после позирования великому художнику еще 13 лет, актриса П. А. Стрепетова — 21 год, художник В. Д. Поленов — 50 лет. Писатель К. И. Чуковский, с воспоминаний которого мы начали свой рассказ, неоднократно позировал Репину и пережил мастера на 39 лет. То же относится и к зарубежным художникам. Например, вторая жена Рубенса, Елена Фоумент, которую он рисовал не меньше, чем Изабеллу Брандт, пережила мужа на много лет.
Итак, злого рока как будто бы и нет. И все же… На улицах Санкт-Петербурга есть много свободных художников, которые предлагают прохожим запечатлеть свой облик на холсте или на листе ватманской бумаги. Если вы не страдаете мнительностью и у вас нет проблем с нервной системой, то можете смело позировать. Однако не лишним будет спросить фамилию художника и записать ее. Если со временем он станет знаменитым, то вам, пожалуй, будет неплохо позаботиться о собственном здоровье. Впрочем, забота о своем здоровье никогда не бывает излишней.
