Я даже, дабы продемонстрировать эту «близость», коснулась ладонью шершавой кладки углового здания.
– Это может показаться смешным… – нерешительно продолжила я.
– Нет, смешным не кажется, – перебил он. – Забавным тоже. Но напомню твои же слова: ты рассказала, что уже однажды вошла на эту фабрику в поисках котенка. И ничего не произошло! Вышла живая и невредимая.
Я лишь вздохнула. Знал бы он… Но рассказывать о фигуре в плаще я не стала. Может, она была лишь плодом моего воображения? У страха глаза велики, как говорится…
– Когда я был гораздо моложе, то бывал на заброшенной фабрике с другими мальчишками моего возраста, – начал Рауль с легкой улыбкой. – Для пацанов такие объекты всегда привлекательны. Так вот, ничего, вернее, никого страшного в помещениях не нашлось. Никто не прячется там, кроме кошек. Хотя фабрика представляет угрозу: она уже настолько старая, что находиться внутри обветшалых зданий опасно. Лет пятнадцать-двадцать назад, когда я туда забирался, лестницы и стены были куда крепче. А сейчас… Кстати, мне вспомнилось, что буквально несколько месяцев назад здесь чуть не произошла трагедия. Случай не стал достоянием общественности, я знаю о нем от моего коллеги, работающего на «Скорой». Тони был в той бригаде, которая приехала по вызову в поселок. «Скорую» вызвала местная полиция после того, как в комиссарию прибежал перепуганный молодой человек, иностранец, если не ошибаюсь, русский, и сообщил, что с его девушкой, похоже, что-то случилось. Молодая пара зачем-то забралась на территорию фабрики. Девушка то ли ушла вперед, то ли отстала от своего спутника. В общем, парень ее потерял. Видимо, отчаявшись найти спутницу самостоятельно, молодой человек кинулся в комиссарию, расположенную неподалеку. Девушку нашли, но была она без сознания. Полицейские вызвали медиков. Ничего страшного с сеньоритой не случилось, это был всего лишь обморок. Но кто-то из полицейских сказал, что той легкомысленной и излишне любопытной паре повезло в том, что они не успели забраться в здания, находящиеся в аварийном состоянии. Иначе могла бы произойти трагедия. Сейчас на эту фабрику даже местные мальчишки опасаются лазить.
– Мне хотелось бы поговорить с твоим другом! – вскричала я, сама удивляясь своей горячности. – Не знаю, правда, чем мне может быть полезен его рассказ, но…
– Без проблем, сейчас позвоню Антонио, – сказал Рауль, вытаскивая мобильный. Поприветствовав приятеля, он протянул мне телефон.
Тони припомнил тот случай, произошедший, с его слов, месяца три-четыре назад. Пара действительно оказалась русской, и девушке, и молодому человеку было по двадцать пять лет. Свое появление на фабрике они объяснили тем, что приехали в поселок к кому-то в гости, решили прогуляться, посмотреть местные достопримечательности и не удержались от соблазна пофотографировать колоритные развалины. Девушка сказала, что в какой-то момент вдруг почувствовала головокружение, и очнулась уже в окружении медиков и полицейских.
– Молодого человека случайно не Петром звали? – сыграла я ва-банк.
Чем черт не шутит! А вдруг?
– Не знаю, – после некоторой паузы ответил Антонио. – Девушку, помню, звали Марией.
– Ну как? – спросил Рауль, когда я вернула ему телефон после разговора с его приятелем. – Рассказал ли он тебе что-то важное?
– Не знаю, – честно ответила я. – Чувствую, что в этой истории может быть какая-то важная для меня деталь, но вот что именно…
А может, это и простое совпадение. Цепляюсь за любые случаи, в которых так или иначе фигурирует фабрика.
Но не об этой ли паре упомянула и соседка Кармен? По времени совпадает.
Еще одно забавное происшествие случилось с нами по дороге. Когда мы уже подходили к дому, вдруг услышали жалобное мяуканье. На дорогу выбежал тот самый котенок, который «заманил» меня в фабричное помещение, – живой и невредимый. Я узнала его по черному пятнышку возле мордочки.
– Ой, смотри! Это тот самый малыш, которого я пыталась выручить! Слава богу, с ним все в порядке!
Котенок сел в желтый круг падающего на асфальт света уличного фонаря и жалобно замяукал.
– Он, наверное, голодный, – присел над ним Рауль. – Кроха какой…
– Потерялся, наверное. Жалко бросать…
Пока я причитала над котенком, Рауль уже выпрямился, держа его на руках. Удивительно, но малыш успокоился, только попытался устроиться поудобней.
– Возьму его к себе, – решительно сказал Рауль. – Отнесу сейчас к родителям, а завтра заберу. Сегодня неудобно: я на мотоцикле…
Мы договорились о встрече на следующий день, и Рауль с котенком на руках ушел.
Ложилась я спать в ту ночь счастливая. Сердце билось теперь в новом ритме, в душе играла музыка, а память превратилась в шкатулку с воспоминаниями-драгоценностями. И я совершенно не думала о том, что счастье может оказаться слишком коротким…
…Мое счастье не дожило и до обеда следующего дня – того часа, когда мы собирались встретиться с Раулем. Он хотел показать мне еще какие-то интересные места – уже не на побережье, а в сердце Каталонии, Барселоне. Но когда я завтракала в кафе, том самом, в котором мы дважды сидели с Раулем, услышала вдруг над ухом веселый голос:
– Привет, красотка!
Подняв голову, я увидела присаживающуся за мой столик Ракель, и сердце сжалось в ожидании неизбежности. Как я могла забыть о существовании этой сексапильной кошки? А Ракель сегодня превзошла все самые смелые ожидания: широкий белоснежный топ, спадающий с одного смуглого плеча, джинсы-«дудочки», которые в отличие от многих девушек ей удивительно шли, завязанные в высокий хвост волосы, прямая челка, густо подведенные глаза, изумительный оттенок кожи, натурально-яркие губы, неизменные серьги-кольца и браслеты на запястьях. Ни капли пошлости, хоть любая деталь из ее образа на другой девушке смотрелась бы вульгарно или дешево.
Движения Ракель были обманчиво-томны, но взгляд смотревших на меня чуть прищуренных глаз оставался цепким.
– Говорят, тебе мой мальчик понравился, – сказала Ракель небрежно, будто сообщила некую банальность.
Вытащив из выложенной на стол пачки сигарету, закурила и выпустила колечко дыма мне в лицо.
– Так вот, красавица, пришла тебя предупредить – по-доброму, как подруга подругу. Рауль – не такой простой парень, каким хочет казаться. Он умеет быть очаровательным, когда это нужно. К примеру, когда хочет охмурить девчонку. Зачем он это делает, спрашиваешь? А просто чтобы досадить мне. Дурачок, думает, что заставит меня так ревновать. Но я уже привыкла к этому. Каждый раз после того как мы повздорим, цепляет первую попавшуюся девчонку, хоть красавицу, хоть уродку – в этом случае он разборчивостью не отличается, очаровывает, а потом подстраивает так, чтобы его «свидание» увидело как можно больше людей, в надежде на то, что кто-то мне донесет. Говорю же, дурачок, надеется вызвать мою ревность. Но первый же не выдерживает и бежит мириться. К чему это я говорю… В воскресенье мы с ним поспорили – из-за ерунды. Уже сегодня Рауль прибегал ко мне мириться. А вчера, наверное, на пляж тебя возил? Слова сладкие говорил? Не обольщайся, дурочка. Я не желаю тебе зла. Просто хорошо знаю Рауля: мы с ним давно вместе, всякое бывало между нами, но, главное, мы все равно друг к другу возвращаемся. Вот видишь, я тебе даже не угрожаю. Хотя, наверное, ты в первый момент подумала, что я пришла запугивать тебя: не засматривайся на моего парня, иначе красоту попорчу. Ничего подобного! Я мирная и добрая девушка, видишь, хочу по-хорошему раскрыть тебе глаза на Рауля. Могла бы еще кое-что рассказать про него, но, думаю, и этого достаточно. Ну ладно, красавица, я пойду. Выпила бы с тобой кофе, но тороплюсь. Приятного аппетита! Выводы, надеюсь, сделаешь правильные.
