«Рауль?» – екнуло сердце.
Нет, нет, каким бы ни оказался Рауль, мне не хотелось думать о нем до такой степени плохо. И в ловушку меня заманил не Рауль, а гитарист.
На этом разговор закончился, я и так узнала достаточно семейных секретов.
Еще одно событие произошло в моей жизни, которое, однако, не тронуло так, как знакомство с дедом и его семьей. Я даже была бы куда больше рада, если бы этого не случилось. Мой бывший муж Костя расстался со своей подругой и теперь старался наладить отношения со мной. Я же принимала его попытки с прохладой, хоть, случалось, в разговоре не отказывала. Например, сегодня даже согласилась съездить с ним, чтобы выбрать подарок ко дню рождения его матери. С бывшей свекровью у меня сохранились хорошие отношения.
Костя должен был заехать за мной часа через два, но, видимо, освободился раньше, потому что в дверь позвонили, когда я еще этого не ждала. Я недовольно поморщилась, потому что планировала за эти два часа закончить перевод статьи, а потом неторопливо собраться. Но делать нечего, придется менять свои планы. Радует то, что чем раньше съездим за подарком, тем быстрей я освобожусь.
Я на ходу пригладила волосы и подтянула сползшую с плеча домашнюю футболку. Жаль, что не успела я переодеться, впрочем, что уж стесняться Костю.
Я распахнула дверь, и слова приветствия застряли в горле. Потому что на пороге стоял не Костя, а Рауль. Рауль – собственной персоной! Я даже зажмурилась, будто надеясь проснуться, и снова открыла глаза. Нет, Рауль не исчез, так и продолжал стоять на пороге с растерянной, но вместе с тем радостной улыбкой.
– Как ты меня нашел?! – воскликнула я после того, как ко мне вернулся дар речи.
Рауль молча развел руками, словно говоря: «Вот так и нашел!»
Я, забыв от радости пригласить гостя в квартиру, продолжала держать его на пороге, рассматривая с ног до головы. Первым делом я обратила внимание на то, что он сбрил бородку, и это мне понравилось. Бородка ему шла, но она скрывала совершенную линию его подбородка. Прятать такой подбородок – преступление!
Одет Рауль был в неизменные джинсы и слишком тонкую для московского октября куртку.
– Анна, можно войти? – тихо спросил он, так и не дождавшись от меня приглашения.
– Да, да, конечно! – спохватилась я и, посторонившись, пропустила его в квартиру.
Он перешагнул порог и остановился. Хоть мы оба и старались скрыть волнение, оно проскальзывало в этих неловких паузах, в нерешительности, с которой мы топтались друг перед другом, будто влюбленные школьники, впервые оставшиеся наедине, в смущенных улыбках. Я все еще не верила, что мои сны вновь воплотились в жизнь, только на этот раз счастливо. Все те обещания самой себе не думать о Рауле, забыть, не скучать, не жалеть о том, что ничего у нас не сложилось, рассыпались карточным домиком, стоило мне вновь взглянуть в его глаза.
Помимо гладкого подбородка, было еще что-то новое в Рауле, что-то, не свойственное ему. Что-то, за что зацепился взгляд в тот момент, когда он вошел в квартиру. Я всматривалась в Рауля, не веря в то, что это он стоит передо мной, и одновременно пытаясь обнаружить в его внешности ту неприметную деталь, которая показалась мне чужеродной. Но все, что я видела, было знакомым: глаза бутылочного цвета, меняющие оттенок с темного до прозрачно-светлого в зависимости от освещения, густые брови, длинные черные ресницы. Правильной формы нос, медальный профиль, крутая выемка верхней губы. Даже стрижка осталась той же, хоть сейчас темные волосы Рауля и были растрепаны московским октябрьским ветром.
И все же что-то в нем изменилось.
Я поняла, что именно, тогда, когда Рауль по моему приглашению прошел в комнату. Походка – она была другой. Рауль шел без прежней, свойственной его шагу, легкости, и не усталость оказалась этому причиной. Его походка стала какой-то напряженной, словно ему жали ботинки, но он изо всех сил старался ступать твердо и ровно, не прихрамывать. Еще он как-то немного подтягивал одну ногу, будто ему было трудно сгибать ее в колене.
А может, мне просто это показалось. Устал человек с дороги – вот и все.
– Оно в кошкиной шерсти! – запоздало воскликнула я, увидев, что Рауль присаживается в Дусино кресло.
– Ничего страшного, – улыбнулся он и, подхватив высунувшую любопытный нос кошку, посадил ее к себе на колени.
Дуся вдруг под его ладонью выгнула спину, но не потому, что рассердилась, а, наоборот, от удовольствия. И замурлыкала.
– Забавно! – подняла я брови.
– Что забавно?
– Дуся не любит мужчин. Шипит и прячется.
– Просто нужно любить кошек, и они будут отвечать тебе взаимностью, – пожал плечами Рауль.
– Кстати, как поживает тот котенок, которого мы нашли?
– Живет и здравствует, – засмеялся Рауль. – Толстеет и растет. Правда, поселился он не у меня, а у моей сестры. Так сложились обстоятельства: я долгое время отсутствовал дома, а за котенком нужно было ухаживать, поэтому сестра взяла его к себе.
А я почему-то рассказала Раулю историю Арины и Савелия, упомянув о Дусиной роли свахи в ней.
– Вот видишь! – воскликнул Рауль, почесывая млеющую Дусю за ушком. – Молодец твоя подруга! Я, кстати, согласен с тем, что кошкам нужно верить. Они обладают особой интуицией.
Я с улыбкой следила за этой нашедшей друг друга «парочкой» – Раулем и Дусей.
– Какие доказательства тебе еще нужны? – вдруг серьезно спросил парень, поймав и правильно истолковав мой взгляд.
Что я могла ему сказать? Его приезд уже стал доказательством. Не знаю, как он меня нашел, видимо, все же это было не так просто, потому что задержался почти на три месяца. И все же приехал. Без предупреждения, рискнув.
Мне не нужно говорить ему что-либо, просто хотелось подойти, обнять, поцеловать. Но вместо этого я продолжала топтаться на месте, опираясь одной рукой о край письменного стола. Балерина у станка, и только!
– Я тогда почти поверила тебе, Рауль, – все же сказала я. – Мне не нужно было, чтобы ты привозил Ракель, достаточно, если бы ты приехал сам. Я даже высматривала тебя в аэропорту, чуть не опоздала на регистрацию… Почему ты не приехал?
Пусть он скажет правду! Без красивых слов, так, как есть. Скажет, что не собирался приезжать потому, что я была ему неинтересна? Приму. Остался с Ракель – утешать ее? Что же, и это пойму. Только пусть больше не будет лжи!
А он не стал ничего говорить, мягко спустил Дусю на пол и вдруг подтянул одну штанину джинсов, обнажая ногу до колена.
– Что это, Рауль? – ужаснулась я, увидев, что его голень изуродована свежими багровыми рубцами, какие бы остались после затянувшихся рваных ран.
– Доказательство, – усмехнулся он, глядя мне прямо в глаза. – Вдруг ты мне опять не поверишь?
– Но… – растерянно вымолвила я, переводя взгляд с его ноги на лицо и обратно. – Откуда это? Что случилось?
