– Ты серьезно?
– Совершенно.
– Что тебе нужно? Только назови – и я все сделаю. – Он отвечает на одном дыхании.
Леандр и Петрос бросают игру, чтобы послушать.
– Сперва ответь на несколько вопросов.
– Конечно!
– Чего Мелита желает больше всего на свете?
– Выйти за богатого и красивого мужчину, положением выше ее отца, барона.
– Поэтому она так ухватилась за тебя, – понимаю я. – И поэтому же строит глазки Оррину. У него титул выше твоего.
– И он куда красивее, – некстати вставляет Петрос, за что получает от Рубена по шее.
– А как твой отец решился на мезальянс? – любопытничаю я.
– Они с бароном друзья. Мечтали объединить семьи еще до моего рождения, – ворчит Рубен.
– Что ж, мы сможем их остановить. Нужно лишь свести вместе Оррина и Мелиту.
– И как ты это провернешь? – спрашивает Леандр. – Элиадес без ума от тебя, и не вижу, чем это поможет отвадить этого… Майрона?
– Да, тут мне понадобятся деньги.
Рубен прислоняет кий к ближайшей стене.
– Ты правда можешь развести меня с Мелитой без угрозы лишения наследства?
Я киваю.
– Сколько тебе надо?
– Пять тысяч некосов, – отвечаю, не моргнув.
– Больше годового дохода моего отца, – присвистывает Петрос.
– Но не больше дохода отца Рубена, не так ли?
Тому не надо намекать дважды.
– Я достану тебе деньги. Просто скажи, что еще необходимо.
– Пригласи отца во дворец. Неважно как, но доставь его сюда. А пока изображай примерного жениха, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Тогда ему крышка, – говорит Петрос, поворачиваясь к другу.
На следующий день Каллиас посылает мне браслет с черным жемчугом и черными бриллиантами: поистине впечатляющий подарок, учитывая, как далеко Наксос находится от моря. В среду я получаю гребень из слоновой кости, усеянный голубыми бриллиантами, предназначенный для ношения в тщательно продуманной прическе. В пятницу изумруды, ограненные в форме листьев и нанизанные на колье, которое венчает большой топаз.
Каждый подарок обязательно преподносится мне на публике.
Понимание того, что эти дары рассчитаны на посторонних, а не на меня, вызывает у меня горечь каждый раз, когда приходит очередной слуга с подношением.
Предполагается, что король влюблен в меня. Он должен осыпать меня драгоценностями, потому что сражен мной.
А не потому, что неубедительно пытается разыграть спектакль.
Он делает мою затею невозможной.
В день бала Деметрио слуга приносит мне письмо. Я ломаю ярко-красную сургучную печать и читаю:
Моя дорогая Алессандра!
Надеюсь, вы простите мою смелость, но до меня дошли слухи, что король не сопровождал вас во время спектакля в поместье Христакосов. На самом деле, по слухам, вы провели вечер с другом детства. Это позволило мне надеяться, что, возможно, вы расстались с Его Величеством.
Вы, конечно, знаете о моих деловых поездках…
Смотрю в конец на подпись. Оно от Оррина. Я даже не заметила, что он исчез из дворца.
Они слишком долго удерживали меня вдали, но я думаю о вас каждый день. Я скучаю по нашим разговорам, вашей улыбке, тому, как вы отворачиваетесь от меня, когда смущены моей щедростью.
Когда я смотрю в ночное небо, то не замечаю его красоту. Все, о чем я могу думать, это вы. Ваши соболиные волосы, и как я мечтаю расчесывать их пальцами. Ваши губы, спелые точно вишни…
Описания моих частей тела продолжаются еще пять абзацев. Я перехожу к концу.
Пожалуйста, напишите мне и скажите, что скучали по мне так же сильно, как я по вам.
Ваш покорный слуга,
Оррин Галопас, граф Элиадес
Боги, да он совершенно спятил. Я поднимаю глаза от письма и поражаюсь, обнаружив, что слуга, который его доставил, все еще ждет у входа в мои покои.
– Прошу прощения, миледи, но мой лорд надеялся, что вы отправите ответ.
Я хочу обрушить свою ярость на слугу Оррина. Вместо этого заставляю себя мыслить разумно.
– Как долго лорд Элиадес пробудет вдали от дворца?
– Смею думать, по крайней мере, еще одну неделю, миледи.
– Хорошо. – Я берусь за створку, и слуга кашляет. – О, и ответа для графа не будет. – Я захлопываю дверь.
Это письмо – возможность. Способ завершить остальные наши планы.
Небольшая очередь выстраивается вдоль дороги, но вскоре герцог и герцогиня приветствуют нас с Майроном, Гестией, Родой.
Поздоровавшись, герцог смотрит мне через плечо.
– Король не с вами?
– Каллиас так хотел прийти, – говорю я, осмеливаясь называть короля по имени. Мне нужно показать близость между нами, раз уж самого его тут нет. – Увы, он усердно трудится на благо нашего королевства.
– Я сопровождаю леди Статос, – влезает Майрон, выходя чуть вперед.
Глаза герцога расширяются, когда он узнает своего соседа по спектаклю. Деметрио оглядывается на меня.
– Вы знаете этого джентльмена?
«Вы добровольно общаетесь с этим человеком?» – ясно слышится в его тоне.
Майрон меня погубит. Раз за разом. Он толкает меня локтем в бок.
– Майрон – мой друг детства. – Это физически больно произносить. – Он… довольно очаровательный.
– О, – говорит герцог. – Что ж, наслаждайтесь балом.
Майрон явно хочет остаться и поговорить с герцогом, но на этот раз Рода ведет нас внутрь.
На мгновение забываю про ярость, когда вижу бальный зал. Герцог и герцогиня называют юную дочь своей звездой, как мне сказали, за ее удивительный талант играть на фортепиано.
Оформление перекликается с прозвищем дебютантки. Свечи горят в канделябрах с подставками в форме звезд, тот же узор отображается на потолке и стенах. Связки цветов в желтых и синих тонах покрывают буквально каждую поверхность в поместье, гирлянды тянутся точно хвост кометы. Расшитое бриллиантами платье девушки способно посоперничать с моим собственным. Длинный шлейф длиной в три метра тянется следом, куда бы она ни пошла, из-за чего ее трудно потерять в толпе, так как гостям приходится помнить о подметающем пол шифоне.
Как только нас с Гестией и Родой замечают, подруг тут же приглашают танцевать.
– «Он довольно очаровательный?» – повторяет Майрон, когда мы остаемся одни. – Ты должна была изо всех сил превозносить мои добродетели герцогу.
